Училка недобитая (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" - Страница 21

• Предыдущая
• 21/72
• Следующая

Васильевну перевели в отдельную палату.

— Это бабушка Артёма?

— Да, я звонил её врачу. У женщины слабое сердце, возраст, сам понимаешь.

— Сколько ей осталось? — Тимошин вытянулся в струну на стуле.

— Мало, Антон, очень мало. Месяц максимум, — тяжёлый вздох Савкина-старшего не скрывал

горечи.

— Чёрт. А мальчик как?

— Не поверишь, но, по-моему, отлично. Он всё утро не отходил от Алисы, пока она готовила. Я

краем уха услышал, что она попросила называть её бабушкой.

— Рано ещё. Экспертиза впереди.

— Знаешь… Кажется, мы всё решили, — Михаил помолчал. — Конечно, экспертизу проведём, ведь

может получиться так, что нам придётся отбирать ребёнка через суд. Но я буду бороться за него, даже если он не сын Глеба.

— Вы уверены? Если он окажется чужим? — старшеклассник откинулся на спинку.

— Антон, кровь не всегда даёт настоящее родство. Когда-нибудь ты поймёшь это. Иногда

ближайшие родственники ненавидят друг друга, а посторонние люди становятся семьёй.

— А надо ли это вашему сыну?

— Если он не признает Артёма, я лично оформлю отцовство.

— Это смелое решение. Вам стоит подумать хорошо и посоветоваться с женой.

— Думаю, что Алиса тоже решила всё.

— Скажите, Глеб после вчерашнего ещё не объявлялся?

— Нет. Думаю, что он напился и остался у Ани.

— Почему у неё?

— Это обычное дело. Знаешь, а я всё ещё надеюсь, что они будут вместе.

У Антона кольнуло в груди. Анна Сергеевна. Её красота, поглощающая, заставляющая сердце

биться чаще... Кажется, он нашёл свой идеал, который искал так долго.

— Может быть, — он выдавил с трудом. — Не могли бы вы дать мне номер вашего сына?

— Конечно, скину в сообщении. Завтра утром анализы, а после обеда мы навестим Тамару

Васильевну, ты с нами?

— Да. Всего доброго, — Тимошин сбросил вызов и, дождавшись смс, тут же позвонил Савушке.

— Слушаю, — бодрым голосом ответил шатен.

— Привет, мудак.

— Э? Кто такой смелый?

— Антон Тимошин.

— А, малыш! Чего тебе?

— Я из дома выйти не могу с таким лицом. Ты не мог бы дать ту хрень, которой вчера мазал меня?

— Точно, я же обещал. Извини. Подъехать сможешь? Я буду у себя минут через двадцать.

— Смогу, — Антон сделал несколько глотков остывшего кофе.

— Тогда жду.

— Ага.

Глава 9

— Привет, ты быстро, — Глеб пропустил Антона в квартиру.

— Замазку давай, — Тимошин снял солнечные очки.

— Так сразу?

— Ага, без прелюдий и вазелина.

— Фу. В каком веке живёшь, мальчик? Какой, к чёрту, вазелин? — Савкин скривился и пошёл в

комнату.

— Ой, откуда мне знать, чем ты задницу мажешь?! — школьник, не разуваясь, двинулся за ним.

— С чего ты взял, что я её вообще чем-то мажу?

— О, любишь грубость? — блондин цокнул языком. — Я запомню.

— Для себя?

— Нет, вдруг встречу какого-нибудь гомика. Отправлю его к тебе с инструкцией по применению.

— Сопляк, ты заговариваешься! — рявкнув, Глеб схватил мальчишку за грудки и вжал в стену. — У

тебя слишком длинный язык!

— Тебе его длину точно никогда не узнать.

— Уверен?

— На все сто. Если только по рассказам других, — Антон оттолкнул студента и поправил ворот

рубашки.

— Тебя не учили вежливо со старшими разговаривать?

— Учили, а ты здесь каким боком?

— Забыл, сколько мне лет?

— По умственному развитию не больше пяти, — скрестив руки на груди, Тимошин с презрением

смотрел на шатена.

— Щенок, что ты себе позволяешь?

— Не больше, чем могу себе позволить.

— Назови хоть одну причину, по которой я не должен сейчас сломать тебе челюсть и выбить пару

зубов? — Савкин зашипел, сжимая кулаки.

— Без проблем. У тебя денег нет на моё лечение. А Михаил не даст ни копейки, узнав, кого ты

покалечил.

— А ты у нас особенный?

— Не поверишь, да. Но это была только первая причина.

— Есть ещё?

— Да. У тебя на меня стоит, — Антон ехидно оскалился.

Глеб выматерился и свирепо посмотрел в голубые омуты:

— Я уже говорил, что это было не из-за тебя. Просто в баре мальчик миленький попался. Знаешь, так здорово отсасывает, ммм… — Савкин мечтательно закатил глаза.

— Интересно, через скольких он прошёл, прежде чем скинуть тебе своих микробов?

— Пошёл ты. Сопляк.

— Замазку дай. Мне противно находиться рядом с тобой.

— Пошёл вон! — студент толкнул старшеклассника в плечо.

— Ты обещал. Слово своё держи. Должно же в тебе быть хоть что-то хорошее, — Антон брезгливо

поморщился.

Шатен скрылся в спальне и через минуту вернулся с косметичкой.

— Возьми. Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.

— Ошибаешься, мы завтра встретимся.

— С какого перепуга?

— Ты так нажрался вчера, что забыл о возможном существовании у себя ребёнка?

Глеб замер, отвёл взгляд в сторону:

— Не забыл.

— Знаешь, почему ты мне противен? Думаешь, потому что ты кувыркаешься с мужиками? Нет.

Потому что ты не отвечаешь за свои поступки. Трус.

— А как бы ты поступил, а?

— Точно не сбежал бы, — Тимошин нацепил очки. — Завтра после обеда мы с Михаилом идём к

бабушке Артёма. Если ты не придёшь, значит, я прав.

Он вышел, громко хлопнув дверью, а Савкин, закрыв лицо руками, сполз по стене на пол.

Проклятый мальчишка, зелёный пацан, наглый, хамоватый, но проницательный до невозможности.

Как же он был прав. Глеб действительно сбегает, но не от кого-то, а от самого себя, от

ответственности. Впервые в жизни он боится и не может принять решение, способное кардинально

изменить его жизнь.

Он помнил своё обещание отцу, но думал, что у него есть время. Окончить университет, устроиться

на работу, обработать почву и потом уже искать подходящую девушку, готовую родить от него

ребёнка без каких-то отношений, а теперь? Ребёнок, возможно, уже есть. Да и одного взгляда на

мальчика было достаточно, чтобы понять, кто его отец. Гены оказались сильнее, сходство на лицо. И

как быть сейчас, когда всё переворачивается? Савкин всегда считал, что семью нужно заводить, когда ты уже твёрдо стоишь на ногах, но никак не в тот момент, когда ты студент с работой на

неполную ставку. Есть квартира, есть машина, но ведь это нельзя назвать состоятельностью. А

своему отпрыску хочется дать всё и сразу. Но ведь не бывает так, как бы ни хотелось.

Синяки на тоненьких ручках ребёнка всплывали в памяти шатена. Как можно бить своего же сына?

Как? Возникало желание удавить Светлану собственными руками. Поднять руку на беззащитное

родное существо — это было вне понимания парня. Его самого никогда не били родители. Могли

поставить в угол, отобрать игрушки, лишить сладкого и прогулок с друзьями, но чтобы вот так, по-

зверски…

С другой стороны, ведь всё уже сделано. Мальчик есть, ему нужна любовь и забота. У Глеба

защемило в груди, когда он снова вспомнил чумазое личико и дрожащие губы. Обнять, приласкать, обогреть, защитить. Но справится ли он? А как же учёба и работа? Нанять няньку? Нужны средства.

Просить у отца? Противно, да и не привык.

Телефон вырвал Савкина из задумчивости.

— Да, пап, — мельком взглянув на дисплей, ответил парень.

— Привет. Голова не болит?

— Нет.

— Завтра утром сдашь анализы.

— Хорошо.

— Я дал Антону твой номер.

— Он заходил.

— Хороший парень, — Михаил явно улыбнулся.

— Не заметил как-то.

— Мы с ним завтра идём в больницу.

— Он сказал. Хочешь, чтобы я пошёл?

— Глеб, думаю, что это решать тебе.

— Знаю. Как он?

— Кто?

Студент помолчал, постучал пальцами по полу и выдохнул:

— Мой сын.

— Не отходит от Алисы.

— Можно я приеду? — неожиданно для самого себя спросил Глеб.

— Тебе нужно чьё-то разрешение, чтобы увидеть собственного ребёнка?

• Предыдущая
• 21/72
• Следующая