1953 год. Смертельные игры - Прудникова Елена Анатольевна - Страница 10

Поэтому первыми после действующих лиц о случившемся, как я уже говорила, должны были узнать чекисты. И вот вопрос: что стали бы они делать, если их начальник арестован или захвачен? Ответ один: занялись его освобождением. А поскольку в состав МВД, кроме внутренних войск, входили два подразделения для спецопераций, мало бы не показалось никому. Еще и поэтому я ни на минуту не верю в версию ареста (впрочем, по многим другим причинам тоже).

А если министр убит? В этом случае предсказать поведение чекистов не мог никто. Может статься, они пустят в ход весь свой арсенал средств и методов. А может быть, не предпримут ничего. Все зависит от уровня безбашенности того человека, который примет бразды правления конторой.

У Берии было три первых заместителя: Круглов, Серов и Кобулов. Первый – «главный милиционер» страны, к делам госбезопасности был непричастен. Второй, судя по биографии и по дальнейшей карьере – человек Хрущева. (До войны Серов работал на Украине, после 1953 года круто пошел в гору, став председателем КГБ.) Он, в принципе, мог попытаться нейтрализовать МВД. Но для этого надо было как-то избавиться от Кобулова, самого опасного для заговорщиков после Берии человека.

По официальной версии, Богдан Кобулов был арестован 27 июняв здании ЦК, куда его вызвали якобы по служебным делам. Как оно обстояло в реальности – неизвестно.

Находился ли он 26 июня в Москве? Накануне событий Кобулов наверняка увиделся со своим начальником, поскольку именно 25 июня вечером Берия сообщил Маленкову, какой вопрос он собирается поставить на следующий день на том самом заседании непонятно какого органа. Берия только что прилетел из Германии, где ему было сильно не до московских дел – события балансировали на грани новой войны. И если он 25 июня вечером поставил этот вопрос перед Маленковым, стало быть, ему именно в этот вечер сообщили о новых результатах расследования, которое в то время было основным в МВД.

По той же самой причине Кобулов, скорее всего, должен был присутствовать в столице и 26 июня – слишком важного человека предстояло арестовать. Убить на месте, как Берию, его не могли – существуют сделанные при оформлении в тюрьму положенные фотографии анфас и в профиль. Между тем, чекисты в событиях вообще не участвовали. Они были как та собака из рассказа Конан Дойля, которая никак себя не вела, что и являлось основной странностью дела.

Можно высказать две версии причин такого поведения. Возможно, Кобулова арестовали не 27 июня, а 26-го, вызвав под каким-нибудь предлогом в ЦК. Любой мало-мальски разумный заговорщик так бы и поступил – такого человека нельзя оставлять за спиной. В этом случае они могли рассчитывать на то, что Серов удержит МВД от вмешательства в события. Правда, оставались у власти другие опасные люди – например, генерал Масленников, командующий войсками МВД, фронтовик, человек крутой и решительный, и поэтому также непредсказуемый. Чтобы нейтрализовать его возможные действия, и вызвали в Москву танки.

Вторая версия причин того, что чекисты в момент путча (вот мы и назвали происходящее его подлинным именем) повели себя никак – они точно знали, что Берия мертв, и оказались достаточно разумны, чтобы воздержаться от выступления. Если бы его и в самом деле захватили живым, прямой обязанностью парней из МВД было бы землю перепахать, взять в заложники все Политбюро (кроме Маленкова) – но шефа выручить. Тем более, что в государстве он был совсем не тем человеком, каковым его принято считать (об этом речь впереди), и действия чекистов стали бы естественными мерами подавления путча. Путчистов взяли, справедливость восстановлена, страна идет прежним курсом, все в порядке.

Но если он мертв – ситуация совершенно другая. По ходу подавления путча чекистам предстояло вступить в бой с армией, который неизвестно чем закончится. Точнее, известно чем – кровавой бойней между военными и дзержинцами, и на закуску, вполне возможно, бомбардировкой Москвы. Во имя чего идти на все это? Ведь Берию-то уже не вернешь, прежний порядок не восстановишь. Король умер, теперь, как ни крути, все равно потоп – есть ли резон делать этот потоп кровавым?

Кроме того, МВД – структура иерархическая. Второй человек в государстве мертв, но первый-то жив, а значит, перед тем, как действовать, надо с ним связаться и получить от него приказ – что делать. Но приказа не последовало. А может быть, и последовал – сидеть на месте и не высовываться.

Возможно, Дзержинский поступил бы иначе. Но Богдан Кобулов – не Дзержинский, а просто очень хороший чекист. Как бы то ни было, МВД он не поднял. С его стороны это даже можно назвать гражданским подвигом – он отлично понимал, что обречен, но спасать себя такой ценой не стал.

С одной стороны, двухчасовой зазор между штурмом особняка и «Танки-шоу» вроде бы свидетельствует о том, что заранее продуманного плана не существовало. Иначе эти два события произошли бы одновременно. По всей видимости, дело было так: закончив акцию, основные исполнители отправились в Кремль, прибыв туда примерно в промежутке между половиной первого и часом дня. Достаточно быстро информация о случившемся дошла или была доведена до других членов Президиума и до маршала Жукова. После чего все они собрались вместе и стали думать, как теперь быть. Берия мертв, ничего уже не вернешь, и оставшиеся в живых члены правительства оказались все в одной лодке – как организаторы убийства, так и те, кто ни сном, ни духом. Думали в страшной спешке, почти в панике – отсюда и «маленковский черновик», и многое другое. Но одно требовалось сделать непременно – нейтрализовать МВД, ибо предсказать, как отреагирует на случившееся ведомство Берии, было невозможно. Тогда-то и подняли по тревоге танковую и моторизованную дивизии – ибо счет шел на минуты. По времени все, в общем-то, сходится.

А с другой стороны, не дает мне покою точное совпадение времени, когда была объявлена тревога, с началом того заседания, на котором якобы арестовали Берию (помните, Суханов говорил, что оно было назначено на 14 часов?). Не является ли это совпадение следом первоначального плана заговорщиков?

И то верно – планировать штурм особняка заранее они не могли, ибо кто способен предсказать, когда Берия поедет домой и отправится ли он туда вообще? Когда после заседания Совмина он сказал, что поедет обедать – тогда в чьей-нибудь горячей голове и могла родиться мысль: взять пару БТРов, отправиться на улицу Качалова и разом со всем покончить. А если арест Берии на заседании был первоначальным планом, от которого решили отказаться по имя «гениального экспромта» со штурмом особняка – тогда получается, что тревога-то была объявлена вовремя, а планы поменялись.

Кто руководил непосредственно убийством Берии – известно, да они и сами не отказывались от этой высокой чести, даже ордена себе требовали. Правда, уверяли при этом, что расстреляли его в тюремном подвале – но не суть… Генералы, гордящиеся палаческим подвигом – расстрелом безоружного связанного человека – это для хрущевской команды нормально. (Кстати, по некоторым данным, военные, присутствовавшие при расстреле соратников Берии – реальном расстреле, – не стали поганить оружие. Убивать пришлось самолично прокурору Китаеву и заместителю министра внутренних дел Луневу. Они справились. Это тоже в духе хрущевской команды.)

Исполнителями самой акции, по всей видимости, и являются генералы Москаленко и Батицкий. Один – начальник ПВО Московского военного округа, другой – начальник штаба ВВС, оба из личной, «украинской» команды Хрущева. А вот какова во всем этом роль маршала Жукова?

Любопытные воспоминания оставил генерал Москаленко. Когда он якобы отправлялся на заседание (типа арестовывать Берию), вместе с ним в Кремль приехал Жуков. Правда, по Москаленко, это произошло в одиннадцать часов. Но в одиннадцать маршал еще должен был сидеть на заседании Совмина – он просто не мог туда не пойти, ведь он был не только заместителем министра обороны, но и бывшим начальником Группы советских войск в Германии.