Долгое прощание (сборник) - Кристи Агата - Страница 27
- Предыдущая
- 27/110
- Следующая
— Вы мне ничего не должны, миссис Эд. Я уже получил гонорар за то немногое, что сделал.
— Наверное, я показалась вам очень глупой из-за своего старомодного поведения,—сказала Эйлин,— Поцелуи теперь не много значат. Вы придете, не правда ли?
Я поблагодарил ее за приглашение и согласился, сам не зная почему.
— Роджер снова на высоте. Он работает,—прибавила она.
— Это хорошо.
— Сегодня ваш голос звучит очень серьезно. Думаю, вы не легко смотрите на жизнь.
— Временами.
Эйлин рассмеялась, попрощалась и положила трубку. Я некоторое время сидел и тяжело смотрел на жизнь. Потом заставил себя подумать о чем-нибудь веселом, чтобы как следует рассмеяться. Ничего не получилось. Тогда я взял прощальное письмо Терри Ленокса, сел на софу и снова прочитал его.
Я вспомнил, что еще не выполнил его просьбу не съездил в бар «Виктор» и не выпил там в память о нем гимлит. Сейчас было самое время, в баре, наверно, было затишье. В это время мы обычно заходили туда. Я вспомнил Терри, и мне стало грустно.
Я получил от Терри слишком много денег. Он поставил меня в глупое положение, но щедро расплатился за это.
В баре было так тихо, что, пожалуй, можно было бы услышать падение температуры. На табуретке возле стойки сидела в одиночестве молодая дама, перед ней стоял светло-зеленый напиток. Она была в черном костюме, вероятно из синтетики типа орлона, подходящем к этому времени года. Она курила сигарету в длинном мундштуке, и вид у нее был хрупкий и напряженный, что иногда бывает признаком невроза, иногда эротического голода, а порой просто результатом строгой диеты.
Я сел за две табуретки от нее. Бармен поклонился мне без улыбки.
— Один гимлит,— попросил я.— Только без горького пива.
Бармен поставил передо мной маленький поднос и продолжал смотреть на меня.
— Знаете что? — радостно сказал он.— Я слышал, как вы разговаривали со своим знакомым, и обзавелся бутылкой розового лимонного экстракта, о котором он говорил. С тех пор вы к нам не заходили, и я сегодня открыл ее в первый раз.
— Мой знакомый уехал,— сказал я.— Двойной, если вам не трудно. И большое спасибо за труды!
Бармен отошел. Дама в черном бросила на меня быстрый взгляд, затем стала снова смотреть на бокал.
— Это здесь пьют очень немногие,— заметила она так тихо, что сначала я не понял, что она обращается ко мне.
Потом незнакомка снова посмотрела на меня. У нее были очень большие черные глаза, а ногти самые красные из всех, какие я видел. Но вид у нее был не дешевый, и в голосе не звучало; «Хочешь меня?»
— Я говорю о гимлите.
— Один знакомый приучил меня к нему,— ответил я,
— Наверно, он англичанин.
— Почему?
— Лимонный сок. Чисто английский продукт, как отварная рыба в красном соусе, глядя на который думаешь, что повар обрезал палец и накапал туда крови.
— Я думаю, что гимлит скорее напиток тропиков, мест с жарким климатом. Вроде Малайи.
— Может быть, вы правы.
Незнакомка снова отвернулась.
Бармен поставил передо мной бокал. С лимонным соком напиток оказался зеленовато-желтым и мутным. Я попробовал его. Дама в черном посмотрела на меня и подняла бокал. Мы оба выпили, и тут только я заметил, что она пила тот же напиток.
— Он не был англичанином,— сказал я.— Вероятно, он был там во время войны. Мы с ним иногда заходили сюда под вечер, как сегодня. До того, как здесь соберется дикая банда.
— В это время здесь приятно посидеть,— согласилась незнакомка,—Это почти единственное спокойное время.
Она допила бокал.
— Возможно, я знала вашего друга,— сказала она.— Как его имя?
Я ответил не сразу. Сначала я закурил сигарету и увидел, как она вытряхнула из мундштука окурок и вставила туда новую. Я протянул ей огонь и ответил:
— Его фамилия Ленокс.
Незнакомка поблагодарила меня, посмотрела в сторону, потом кивнула.
— Да, я очень хорошо его знала. Пожалуй, слишком хорошо.
Подошел бармен и посмотрел на мой пустой бокал.
— Еще два того же самого,— заказал я.—Подайте в нишу.
Я слез с табурета и встал в ожидании. Возможно, она отошьет меня, а возможно, и нет. Иногда в этой сексуальной местности мужчина, познакомившись с женщиной и поговорив с ней, сразу же ведет ее в спальню. Если она сочтет мои намерения таковыми, то ну ее к черту.
Незнакомка помедлила, но недолго. Захватив черные перчатки и черную замшевую сумку с золотой ручкой и золотым замком, она прошла в нишу и села, не говоря ни слова. Я сел напротив нее за столик.
.— Моя фамилия Марлоу.
— А я Линда Лоринг,— тихо сказала она.—Вы сентиментальный человек, мистер Марлоу?
— Потому что пришел сюда выпить гимлит? А вы?
— Возможно, это в моем вкусе.
— В моем тоже. Но не слишком ли случайное это совпадение?
Она рассмеялась. У нее были смарагдовые серьги и такая же брошка. Огромный камень был очень похож на настоящий. В тусклом свете бара он, казалось, сверкал внутренним огнем.
Официант принес нам бокалы. Когда он ушел, я сказал:
— Я был знаком с Терри Леноксом, он мне нравился, и мы с ним иногда выпивали. Это было случайное знакомство. Я никогда не заходил к нему домой и не был знаком с его женой. Один раз я мельком видел ее.
Линда Лоринг взяла свой бокал. На ее кольце тоже был смарагд, обрамленный бриллиантами. Маленькое платиновое колечко рядом указывало, что она была замужем. Я дал бы ей лет тридцать пять.
— Парень не оставлял меня в покое,— продолжал я,—Даже до сих пор не оставляет. А как обстоит дело с вами?
Линда облокотилась о стол и посмотрела на меня.
— Я уже говорила, что, пожалуй, слишком хорошо его знала. Он имел богатую жену, которая окружила его комфортом. Взамен этого она требовала от него, чтобы он не вмешивался в ее личную жизнь.
— Вполне понятно,— заметил я.
— Не иронизируйте, мистер Марлоу. Таковы многие женщины. Они не могут быть другими. Он знал это с самого начала. Если гордость не позволяла ему терпеть это — дверь всегда была открыта. Ему не нужно было убивать ее.
— Я тоже так думаю.
Линда выпрямилась и, сжав губы, в упор посмотрела на меня.
— После этого он удрал, а вы помогли ему, если верно то, что я слышала. Вероятно, вы гордитесь этим.
— Нет,— возразил я.— Я просто сделал это за деньги.
— Это совсем не смешно, мистер Марлоу. Честно говоря, я не знаю, почему я сижу здесь с вами и выпиваю.
— Это дело поправимое,— заметил я и осушил свой бокал,— Думается мне, что вы могли бы кое-что рассказать о Терри, чего я не знаю. У меня нет никакого желания строить необоснованные догадки о том, почему он превратил в кровавое месиво лицо своей жены.
— Зверские какие-то выражения,— возмутилась она.
— Вам не нравится? Мне тоже. И я не сидел бы здесь за бокалом гимлита, если бы поверил, что он это зверство сделал.
Линда опустила глаза и немного погодя медленно проговорила:
— Он покончил с собой и оставил полное признание. Что вам еще нужно?
—- У него был пистолет,—ответил я.— Для трусливых мексиканских полицейских это, вероятно, достаточный повод, чтобы всадить ему в живот порцию свинца. Да и американские полицейские убили подобным образом немало людей... иногда через двери, которые открывали не так быстро, как им хотелось. Что же касается признания,то я его не видел.
— Без сомнения, оно было сфабриковано мексиканскими полицейскими,— резко сказала Линда.
— Они вряд ли знали, в чем суть дела, особенно а таком маленьком городке, как Отатоклан. Нет, признание, вероятно, не фальшивое, но это еще не доказательство, что он убил свою жену. Для меня, во всяком случае, не доказательство. Мне ясно только одно: он не видел другого выхода. Этот своеобразный человек — можете назвать его неустойчивым или сентиментальным — счел за лучшее избавить других от неприятностей.
— Это просто фантастично,—сказала Линда.—Никто не кончает жизнь самоубийством, чтобы избежать небольшого скандала. Сильвия уже умерла, а что касается ее сестры и отца, то они прекрасно могли сами выпутаться из неприятностей. Богатые люди, мистер Марлоу, всегда могут спасти свою шкуру.
- Предыдущая
- 27/110
- Следующая
