Один в поле не воин - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 78
- Предыдущая
- 78/89
- Следующая
– Держись, Водяной, – Рас крепко сжал другу запястье. – Выберемся! Мы всегда выбирались! Сейчас Айболит Шороха подлатает, и что-нибудь придумаем. Медведь сказал, что никогда своих не бросали, и теперь не бросим. Он хочет с Болтом поговорить, когда тот вернется. В его машину же стрелять невозможно, вдруг на ней можно прямо в Сателлит, к самой больнице приехать?! Нападем всем отрядом и отобьем Кнопку! Если машина так сможет…
– Хорошо бы, – понуро согласился Водяной. – А то мне что-то совсем хреново. Предчувствия недобрые, не просто так её фотографию не показали. Нас-то никого не забыли. – Он коротко обрисовал Расу ситуацию, какой её представила на пресс-конференции объединенная следственная комиссия. – Вот такие дела. Прокопенко сделали крайним, Белов с Лозинским снова герои страны, отчаянно заботящиеся о России. Артиллерия ударила по агитпункту сразу после окончания этого выдающегося представления. Даже здесь земля гудела. Как Шорох?
– Хреново, – поморщился Рас. – Он почти под прямое попадание попал. Половину кисти срезало, ноги раздроблены, осколок в лицо вошел и вышел под черепом, позвоночник зацепило… В себя пока не приходил. Айболит ждёт Выброса, говорит, что под Выбросом «Икс»-эссенция многократно увеличивает свою активность. Это позволит переломить отрицательную динамику…
– Кварц положил крышку, – тихо перебил его Водяной, косясь на контрразведчика. – Сюда пришли опера Белова. Расходимся по одному. Ты первый, я пока здесь посижу, а Кварц за тобой выйдет, поглядит на счет хвоста.
– Мой рюкзак под столом, – Рас дожевал бутерброд и принялся вытирать салфеткой руки, – около твоих ног. Забери, как будто твой. Там пара бутылок воды, тушенка и деньги. В этот раз много привезти не смог, мы сильно потратились, пока пытались обеспечить хоть чем-нибудь добровольцев, которые сейчас разбегаются. Послезавтра настанет Шестой день, по Зонам всё равно никто ходить не будет, у нас появится свободное время. Сходим в Городок, в развалины старой базы, заберем со склада НЗ оставшиеся запасы консервов, да воды накачаем впрок. Я соберу вам припасов и привезу утром Третьего дня, как только зверьё угомонится. Всё, я пошел. До встречи.
Он встал, сухо кивнул Водяному, как прощаются практически незнакомые люди, случайно оказавшиеся за одним столом, и покинул закусочную. Спустя полминуты следом за ним вышел Кварц. Влад сидел за столом ещё минут тридцать, потом рация тихо сообщила об отсутствии опасности, и он вернулся в гостиницу.
– Медведь – Капкану! – раздалось в эфире, и здоровяк отложил кирку.
– На связи! – сообщил он, поднимая с земли кусток толстого древесного ствола метровой длины.
– С камбуза сообщают, что обед через полчаса, – предупредил часовой.
– Принято, – подтвердил майор, вгоняя необработанное бревно в только что выкопанную яму.
Он крепче надавил на бревно, удерживая его в строго вертикальном состоянии, и Байкал принялся засыпать яму грунтом. В восемнадцати метрах правее Рас утрамбовывал землю вокруг такого же бревна, ещё дальше Базальт копал следующую яму. Медведь окинул взглядом строящийся укрепрайон. Из-за постоянной возни с добровольцами всю неделю строительство почти не двигалось с места. По-настоящему за возведение обороны взялись только на Шестой день, когда всякое движение в Ареале ограничивалось двадцатипятиминутной дистанцией до ближайшего надежного убежища. Ямы копали в постоянной готовности рвануть бегом к Базе, но начало Выброса затягивалось, и это обстоятельство впервые на памяти Медведя действительно пошло на пользу. За Шестые сутки и первую половину Седьмого дня удалось создать полноценное поле пней с южной стороны Базы, тем самым перекрыв наиболее опасное направление. Бревна под Соленоиды пришлось вкапывать в три линии в шахматном порядке, размечая «минное поле» на круги радиусом в девять метров. Сплошного барьера не получилось, на местности хватало аномалий, мешающих строительству, но Рас заявил, что это даже хорошо. Пока аномалии сидят на своих местах, тут не пройти, а когда исчезнут, то нужно будет установить в образовавшихся брешах ложные надувные пни. Их всегда можно сдуть в случае необходимости, если все остальные проходы окажутся закрытыми, и База попадет в блокаду. Жаль, что дело продвигается медленно. В идеале бы не только замкнуть вокруг Базы кольцо обороны, состоящее из полей Соленоидов и рвов со Студнем и Паутиной, но и установить ловушки на наиболее опасных подходах к внешним сооружениям. Ведь вокруг Базы оборудованы снайперские лёжки для Байкала, и дот для Капкана с заранее установленным АГС-17. Помимо этого имеется пара схронов, расположенных в двух и пяти сотнях метров от Базы в глубь Желтой Зоны. Это убежища на самый крайний случай, если Базу придется покидать под огнем противника. Не помешало бы за ними, ещё дальше, отрыть полноценный блиндаж с запасами воды и пищи на неделю. И обнести его ловушками от всей души. Да вот только как всё это успеть? Им бы времени спокойного месяц-два, или надежных рабочих раз в десять больше.
Медведь раздосадованно вздохнул. Тащить на земляные работы добровольцев нельзя. Контингент подобрался слишком разношерстный, и слишком мало прошло времени для того, чтобы понять, кто есть кто. Да и не в этом была идея. Он хотел подвигнуть весь Ареал на борьбу с тандемом и их покровителями. Если бы все, как один, перестали продавать государству «Икс», оно было бы вынуждено прислушаться к обитателям Ареала и выполнить их требования. Договориться правительству было бы проще и выгоднее, нежели устраивать войну. В конце концов, не так уж многого мы требуем. Наказать преступников, реабилитировать невинно оклеветанных, изменить грабительскую политику тандема и поднять уровень жизни. Но на поверку оказалось, что обитателям Ареала и без всего этого живется вполне комфортно. Им есть, что терять, и все поступили по принципу «лучше синица в руках, чем журавль в небе». Выходит, не так им и плохо, как жалуются, раз никто не пожелал прекращать добычу «Икса». И вместо сплоченного народного фронта к Спецотряду начали присоединяться единицы. Из которых нормальных людей оказалось всего ничего, в основном пришли или наивные идеалисты без мозгов и малейшего представления о том, что быть против всего мира – это, мягко говоря, тяжеловато; или просто любители заработать денег одним указательным пальцем. Им вообще без разницы, за что и кого воевать, лишь бы хорошо платили и кормили вовремя.
Попытка добиться справедливости по-хорошему превратилась в мелкий недо-вооруженный недо-бунт. С таким сбродом Сателлит не захватишь. Да Медведь и не собирался ничего захватывать. Хотелось всем миром мирно победить… А теперь выходит, что это никому не нужно, кроме горстки людей. Может, и вправду он всё с самого начал делал неправильно? Но, как тогда правильно? Как Рентген? Так ведь Рентген теперь сам преступник почище других, сидит в камере собственной конторы. Медведь был уверен, что посадить весь Ареал невозможно, и попытался поднять всех на праведную и вполне мирную борьбу за их же права, а оказалось, что в действительности в этих самых правах никто особо не нуждается. То ли их устраивает существующее положение вещей, то ли своя рубашка, как всегда, оказалась ближе к телу. И вновь всё, как обычно: совсем небольшая кучка людей рулит огромным аморфным стадом. А другая небольшая кучка пытается это стадо освободить. Так, может, он с самого начала не понял главного: стаду не нужна свобода? Все эти громкие слова о справедливости – не более чем фон для борьбы за власть таких вот могучих кучек, отнимающих друг у друга поводья управления стадом? Может, те, в наколках и с автоматами, что сидят сейчас на бывшей малине Хозяина и требуют от ОСОП зарплаты, продовольствия и материального обеспечения, может, они понимают больше, чем он? Если хочешь, чтобы было по-твоему, не трать время на возню со стадом, а просто приди и возьми, что нужно? Снеси, на хрен, прежнюю могучую кучку, и взамен неё поставь свою? А стадо поохает – поахает, пожалуется на судьбу, поплачется друг другу в жилетку, но всё равно сделает так, как велит любая власть, если у той будет достаточно денег и отморозков с автоматами? Ведь «синица в руках» означает «оставьте меня в покое, мне не до такой степени плохо, чтобы я добровольно сделал себе ещё хуже».
- Предыдущая
- 78/89
- Следующая
