Всё самое плохое о моей сестре - Уилсон Жаклин - Страница 4

• Предыдущая
• 4/26
• Следующая

– А Элайша надевает.

– Да ладно, Элайша такая страшила, может, она и наденет. Но больше никто, клянусь. Просто все надевают обычные вещи – джинсы и майки, иногда, может быть, юбки, но никогда никаких платьев. Скажи ей, Мелисса. Даже ты не надела бы платье на вечеринку, правда?

Сияя глазами, Мелисса с удовольствием жевала чипсы.

– Я думаю, мам, это хорошая идея. Марти нужно правильное платье для вечеринки, настоящее – с оборочками и с вышивкой, розовое платье для вечеринки, – сказала она.

– Прекрати! – завыла я, чуть не плача.

Вот это и есть самое плохое в моей сестре. Она никогда не упустит случая подразнить меня.

– Эй-эй, Кудряшкин, успокойся. Мелисса просто шутит, – сказал папа, положив руку мне на плечо. Он посмотрел на маму: – Джен, ты ведь тоже шутишь, правда?

– Нет, я не шучу! А ты, Мартина, перестань устраивать бурю из-за пустяков. Я знаю, что ты не любишь розовый цвет, хотя на самом деле он тебе идет. Но, думаю, я сошью голубое – а может быть, васильковое. Я даже видела на рынке такую красивую шелковую ткань.

Я в отчаянии застонала и стала биться головой об стол.

– Мартина! Перестань дурить и делать из этого мелодраму. Любую другую маленькую девочку наверняка взволновала бы мысль о прекрасном платье для вечеринки. Мелисса, тебя бы взволновала?

– Ну… – Увидев, в каком я отчаянии, меня пожалела даже моя сестра. – На самом деле, мам, Марти права – теперь никто не надевает на вечеринки такие платья. То платье, которое ты сделала для Элайши, красивое, но оно скорее похоже на платье для подружки невесты. Она будет выглядеть просто чудовищно, если наденет его на свою вечеринку. А Марти будет выглядеть еще хуже, ты уж мне поверь.

– Это вечеринка с танцами. Ее устраивают в школе танцев Элайши. Мне об этом рассказала мама Элайши. Это будет что-то вроде молодежного бала.

– Танцы! Ох, неужели там будут танцы! – Я пришла в еще больший ужас. – Наверное, нужны и балетные туфельки, чтобы ходить на носочках? Мам, я не могу туда идти.

Я посмотрела на папу:

– Пап, ну пожалуйста, на самом деле мне ведь не обязательно там быть, а? Только представь себе, как бы ты себя чувствовал, если бы тебе велели надеть дурацкое платье и танцевать балетные танцы.

– Джен, оставь ребенка в покое, – сказал папа. – Ты ведь знаешь, какая у нас Марти. Может быть, другим девочкам это понравилось бы, но для нее это пытка.

– А я думаю, Мартина, придя туда, развеселится. И она не должна танцевать всякие танцы – хотя мне хотелось бы, чтобы она танцевала. Для нее это было бы очень полезно – она стала бы чуть более грациозной, а не вечно топающей в этих ужасных конверсах. Ах, наверное, нужно купить тебе пару туфель, подходящих для вечеринки. Не надевать же твои школьные – они все испортят.

– Ой, мам, если у Марти будут новые туфли, то, значит, и мне тоже купят? Мне на самом деле нравятся на каблучках, на маленьких. У всех девочек в моем классе уже есть туфли на высоких каблуках. Только я одна хожу в детских, с плоской подошвой, – сказала Мелисса.

– И не думай, Мелисса. В твоем возрасте не носят туфли на высоких каблуках. Это очень плохо для растущего организма. И мы не можем позволить себе еще одну пару туфель. Я только что купила тебе эти глупые ботинки на меху, ты их так отчаянно просила.

– Это же зимние ботинки. И вообще, нечестно – почему это у Марти должны быть новые туфли, когда она их даже и не хочет, особенно если ты говоришь, что вы не в состоянии купить мне хоть какие-нибудь, – сказала Мелисса, швырнув на стол нож и вилку.

– Стоп, стоп, эй, вы, женщины! – сказал папа. – Давайте-ка просто получать удовольствие от рыбы с жареной картошкой и уберите все эти злючки-колючки. Джен, в чем дело? Марти не хочет идти на вечеринку, и было бы безумием заставлять ее. А еще, если ей не нужно это новое платье и новые туфли, так почему не потратить деньги на то, чтобы купить Мелиссе туфельки на каблуках – только на маленьких. Все так просто!

– Ой, пап, да! – радостно воскликнули мы с Мелиссой.

– Нет, все не так просто, – возразила мама и посмотрела на Мелиссу и на меня. – Простите, девочки. Но мне нужно, чтобы Марти пошла на вечеринку.

– Почему? Только потому, что ты не хочешь обидеть Аманду Иванс и ее несчастную дочку-толстуху? – спросил папа.

– Мне нужно, чтобы на этой вечеринке кто-то выглядел бы просто как картинка, – ответила мама. – Я изо всех сил старалась сделать платье для Элайши как можно лучше, но оно действительно не идет бедняжке. А если я быстро сошью платье для Марти, если немного приведу ее в порядок и мне все это удастся сохранить до вечеринки, то я смогу ею гордиться.

– А я не хочу! – возмутилась я.

– Мартина будет моей маленькой манекенщицей, разве вы не понимаете? И другие мамы должны захотеть, чтобы у их дочерей были такие же платья для вечеринок. Все это было бы очень хорошо для бизнеса.

– Но… Но у тебя на самом деле нет настоящего бизнеса, – сказал папа.

– Пока нет – но я хотела бы его иметь, – сказала мама. Она помолчала. – И это нам помогло бы.

Мама сказала это очень осторожно, но папа покраснел и показался мне таким несчастным. Ведь мама имела в виду, что он не зарабатывает никаких денег своим бизнесом. Он не был в этом виноват, он правда изо всех сил старался добиться успеха. Я просто не могла вынести, что он весь как-то поник. И все остальные тоже не могли.

– По-моему, рыба с картошкой совсем остыла, – быстро сказала мама. – Как насчет того, чтобы вместо нее я сделала блины?

Мы больше всего любим мамины блины, хотя она не часто их делает, потому что очень устает и все время занята. Это было умное предложение, и мы все развеселились. Мама позволила каждому выбрать себе начинки для блинов. У меня был клубничный джем, и кусочки персика, и колотые орешки, и взбитые сливки. Потом мама дала нам по второму блину.

– А нельзя ли еще и третий, а, мам? – попросила я, когда дважды очистила свою тарелку. Мне пришлось расстегнуть джинсы, и я едва могла пошевелиться, но решила поклянчить еще – на всякий случай.

– Ты что, хочешь в результате стать похожей на Элайшу, а? – сказала мама, и это тут же заставило меня замолчать.

Я надеялась, что мама как-нибудь забудет об этом ужасном платье для вечеринки у Элайши. Ночью я сидела на кровати Могучей Марты, которая летала над городом и из ее пальцев вылетало такое зэп-зэп-зэп. У всех людей на улицах, и в машинах, и у окон их домов были бледные лица с разинутыми ртами. Потому что Могучая Марта смыла их память и они не могли ничего вспомнить, даже самого простого.

Но память моей мамы она смыть не смогла. На следующий день мама начала шить это ужасное платье и – о боже! – купила мне дурацкие маленькие голубые шелковые тапочки.

– Мам! Они как балетные туфли! – заныла я.

– Они прекрасно подходят к синему шелку. Их так дешево продавали на рынке. И у меня есть для тебя пара новых белых носочков и новые трусики – на тот случай, если ты упадешь и опозоришь меня. Ведь все твое нижнее белье такое серое!

А у меня и лицо тоже стало серым от одной только мысли об этой чудовищной вечеринке. В школе Элайша без конца говорила о ней. Она не пригласила мою подругу Джейдин, той повезло. Зато пригласила Кэйти и Ингрид, самых плохих девочек в классе. Девочек, которые меня дразнили. Они шепотом говорили обо мне всякие глупости и называли то ненормальной, то чудачкой. А мне было наплевать. Если бы я захотела, то могла бы сделать им зэп-зэп, как Могучая Марта. Я ужасно не хотела идти на вечеринку – тем более с ними. И особенно мне не хотелось надевать синее платье в оборочках.

Когда наступило утро субботы, я зарылась под свое красно-белое клетчатое одеяло и под Уилму-кита. Когда я уже совсем запарилась, я повозила по щекам красным мелком. И затем пошлепала в спальню к маме и папе.

• Предыдущая
• 4/26
• Следующая