Исчезнувший убийца - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 3

Следователь. Ваше гражданство?

К. Эдстрем. Гражданин Швеции.

Следователь. Состоите ли вы в какой-нибудь массовой организации в Швеции?

К. Эдстрем. Да, я член социал-демократической партии Швеции.

Следователь. Ваше вероисповедание?

К. Эдстрем. Протестантское.

Следователь. Состав вашей семьи?

К. Эдстрем. Жена — Хильда, 42 года. Трое детей, Сын — Улаф, 18 лет, старшая дочь — Кристина, 16 лет и младшая дочь Мери — 14 лет.

Следователь. Как давно вы прибыли в США?

К. Эдстрем. Я работаю в комитете уже второй год. Всё время здесь в Нью-Йорке.

Следователь. Уточните, пожалуйста, когда именно вы прибыли в США?

К. Эдстрем. Пятнадцать месяцев назад. 13 июля прошлого года.

Следователь. Были ли вы до этого в Соединённых Штатах?

К. Эдстрем. Да, дважды. Один раз на конгрессе криминалистов в 1975 году. И один раз в составе делегации шведских юристов в 1980 году.

Следователь. Вы были знакомы с убитой Анной Фрост?

К. Эдстрем. Конечно. И очень хорошо. Прекрасный человек, настоящий товарищ. Мы работали вместе больше года.

Следователь. У вас с ней были ссоры, столкновения? Может быть, у вас были расхождения в оценках той или иной экспертизы?

К. Эдстрем. Не было и никогда не могло быть. Я эксперт по баллистике, а она специалист в криминологии. Это же совсем разные дисциплины права. Какие столкновения? Никаких.

Следователь. Простите, мистер Эдстрем, но я должен задать этот вопрос. У вас были интимные отношения с Анной Фрост?

К. Эдстрем. Я отказываюсь отвечать на этот вопрос… Хотя нет… заявляю — никогда не имел с ней интимных отношений.

Следователь. Расскажите подробнее вашу версию событий, происшедших в тот день.

К. Эдстрем. Я как всегда задержался на работе. Сидел в своей лаборатории. Моя и лаборатория Анны Фрост соединены ещё одной комнатой и общаются между собой. Двери в коридор и в эту комнату были закрыты, я работал над последними данными по поводу убийства представителя ООН в Латинской Америке, когда раздался телефонный звонок. Я взял трубку. Звонил фотограф, которого просил позвонить Вольраф. Не дозвонившись к нему, фотограф позвонил мне. Я говорил с ним по телефону и в этот момент услышал крики и выстрелы. А потом треск разбитого стекла. Рядом с Анной на полу, если вы отметили в своих протоколах, лежала разбитая стеклянная колба. Нет, она не имеет никакого отношения к её работе. Я бросил трубку, подбежал к двери и открыв её, обнаружил убитую Анну Фрост. Рядом валялся револьвер. Я специалист по оружию. Я тут же достал платок и бросился к оружию, чтобы быстро закрыть дульное отверстие. Должен сказать, револьвер был холодный, что меня немного удивило, но из дула пахло пороховыми газами, указывающими на недавние выстрелы. В этот момент я услышал чьи-то шаги. В комнату вбежали инспекторы. Чарльз Деверсон и Виктор Асенов. Я отдал оружие Деверсону. Потом вошёл Антонио Перес. Почему-то Деверсон решил, что это я совершил убийство, хотя я действительно не стрелял.

Р. Оруэлл. Мистер Эдстрем, вы опытный эксперт, криминалист. Неужели вы сами могли бы признать вашу версию хоть отчасти правдоподобной? Оба наших дежурных, сидевших у дверей, не могли пропустить постороннего человека на этаж. Вы прекрасно знаете, что другой дороги нет. Из окон двенадцатого этажа стрелять также не мог никто. На этаже находилось ещё три человека — Деверсон, Асенов и Перес. И все были вместе в тот момент, когда раздались выстрелы. Остаётесь только вы. Следовательно, какой вывод мы должны сделать?

К. Эдстрем. Я понимаю ваши сомнения, но я действительно не убивал эту женщину.

Следователь. На револьвере не найдено никаких отпечатков пальцев. Вы только что показали, что взяли его в руки, предварительно достав платок. Возможно вы и стёрли отпечатки пальцев неизвестного убийцы. Однако вопрос остаётся открытым. Куда делся этот убийца? Мне была предоставлена возможность ознакомиться с охраной вашего отдела. Убийца просто не мог никуда исчезнуть. Остаётся сделать предположение, что его просто не было. Ваши коллеги по экспертизе, опытные специалисты в баллистике утверждают, что пули были выпущены как раз с того места, где вы стояли, как вы объясните этот факт?

К. Эдстрем. Значит убийца действительно стоял на этом месте.

Следователь. Чтобы добежать до дверей комнаты, где было совершено преступление, вам понадобилось три, максимум четыре секунды. За такое короткое время ни один человек просто не мог никуда укрыться. Весь коридор отлично просматривался вашим дежурным и установленными по всей длине этажа камерами.

К. Эдстрем. Повторяю — всё было так, как я рассказал. Что-либо добавить не могу. Считаю, что вам необходимо найти фотографа, с которым я беседовал в момент убийства. Он подтвердит моё алиби.

Следователь. Как фамилия вашего фотографа?

К. Эдстрем… Не помню. Какая-то славянская фамилия. Впрочем, его знает руководитель лаборатории, в которой работала убитая Анна, — Вальтер Вольраф. Спросите у него, он обязательно скажет.

Следователь. Мистер Эдстрем, а вы сами не могли бы вспомнить номер телефона и адрес этого фотографа. Хотя бы телефон?

К. Эдстрем. Я не знаю ни его адреса, ни телефона. Узнайте у Вольрафа. Он его наверняка знает.

Р. Оруэлл. Мне очень жаль говорить вам это, но тем не менее вы должны сами постараться вспомнить фамилию этого фотографа. Дело в том, что Вальтер Вольраф умер сегодня ночью от сердечного приступа.

К. Эдстрем. В таком случае мои шансы на алиби равны нулю. Хотя я действительно не убивал эту женщину.

Остановив машину у дома и направляясь к подъезду Виктор удивился большому скоплению молодых людей, сидевших на тротуаре. Всклокоченные волосы, выкрашенные в оранжевый или синий цвет, нарочитая небрежность в одежде, полное пренебрежение к окружающим. И пугающая безысходность в глазах. Сегодня их было очень много. Человек пятьдесят. Обычно здесь никогда не сидело больше десяти.

Обойдя эту группу, Виктор вошёл в подъезд. Потенциальные клиенты нашего отдела, подумал он. От безысходности до наркотиков всего один шаг. Причём многие его уже сделали. А потом остановиться практически невозможно. Конец всегда один — или от ножа товарища или от слишком большой дозы героина. Закономерный финал этих размалёванных молодых людей.

Поднявшись на лифте к себе на четвёртый этаж, Виктор пропустил вперёд полную негритянку с целым ворохом сумок и пакетов. Он даже любезно взял некоторые из них. Эта пожилая женщина часто заходила к его соседям и она знала его в лицо. Только поэтому она спокойно позволила проводить себя до квартиры. Виктор передал сумки и пакеты и попрощавшись с хозяевами пошёл в другой конец коридора, к себе.

Он не сделал и пяти шагов, как почувствовал какое-то движение за спиной. Виктор резко обернулся. Прямо перед ним стояли двое высоких парней с ножами в руках. Лезвия угрожающе поблёскивали.

— Что вам надо? — постарался как можно спокойнее спросить Виктор, чувствуя, что голос дрожит.

Вместо ответа старший из парней сделал шаг навстречу, резко отвёл руку словно для удара. Виктор не стал ждать. Боевой приём — и парень лежал на полу, скорчившись от боли. Второй бросился почти тут же, но получив ошеломляющий удар в лицо, выронил нож. Виктор спокойно поднял ножи. Пока не было произнесено ни слова.

— Вон отсюда, — негромко сказал Асенов, указывая на лестницу. Парни не заставили себя упрашивать. Один подхватил другого, они вскочили в лифт, остановившись как раз на их этаже. Из лифта вышла молодая мама с двумя детьми. Они с ужасом уставились на ножи в руках Виктора. Он улыбнулся.

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Я нашёл эти ножи на полу. Наверно, их уронили эти двое парней. Вы их только что видели.