История катастрофических провалов военной разведки - Хьюз-Уилсон Джон - Страница 63

Эти сигналы никогда не были частью политики, последовательно проводившейся британскими правительствами в период между 1965 и 1982 годами, однако аргентинцы, видевшие в Мальвинах свою главную внешнеполитическую проблему, думали иначе. Аргентинцы считали, что британцы всеми возможными способами демонстрируют свое желание избавиться от островов. Наконец, британцы сделали несколько однозначных намеков. Когда в 1970-х годах было подписано соглашение о воздушном сообщении между Фолклендами и Аргентиной, аргентинские военные взяли под свой контроль компанию LADE, соединявшую острова с континентом, а топливом острова начала снабжать аргентинская национальная нефтяная компания YPF. Британский МИД расценил это как прагматичные политические шаги, а вечно мнительные островитяне — как рост их жизненного уровня.

В 1981 году произошли два события, подтвердившие точку зрения аргентинцев. Правительство Тэтчер объявило, что антарктический патрульный корабль «Эн-дьюранс» — все, что осталось от Королевского военно-морского флота в Южной Атлантике, — в предстоящем году будет выведен в резерв без замены другим кораблем. Рассказывают, что один сотрудник аргентинского посольства даже позвонил в британский МИД и спросил, можно ли расценивать этот шаг как капитуляцию Великобритании в споре с Аргентиной. Смущенные сотрудники МИДа ответили, что они тут ни при чем, что это решение было принято министерством обороны — и это было правдой. В тот момент заявление правительства было воспринято всего лишь как часть программы по сокращению расходов, инициированной Уайтхоллом и сделавшей новое правительство консерваторов крайне непопулярным среди тех слоев населения, которые привыкли к бездонным карманам государства или своих сограждан-налогоплательщиков, в зависимости от того, по какую сторону политического водораздела они находились. (Интересно, что Маргарет Тэтчер, в 1981 году считавшаяся одним из самых непопулярных премьер-министров в истории Великобритании, в 1983 году одержала убедительную победу на выборах.)

Однако, с точки зрения аргентинского военно-морского атташе в Лондоне адмирала Аллары, вывод военного корабля Королевского флота из Южной Атлантики однозначно свидетельствовал о том, что британцы более не испытывают необходимости в защите Фолклендов. Наряду с информацией о сокращении численности военно-морского флота, содержавшейся в обзорном докладе по вопросам обороны, подготовленном министром обороны Джоном Ноттом в 1981 году, это было четким политическим сигналом Алларе и двум командующим ВМС Аргентины: адмиралу Ломбардо, командующему морскими операциями ВМС, и непредсказуемому и несдержанному, но патриотичному члену хунты адмиралу Анайе, который уже настроился на отвоевание Фолклендов. Анайя питал искреннюю неприязнь к британцам и считал, что победа на море, которая вернет острова Аргентине, станет предметом особой гордости и славы для аргентинского военно-морского флота и достойно увенчает его собственную карьеру.

Второй предполагаемый сигнал, поданный Британией аргентинцам, был серьезным политическим просчетом. После принятия в 1981 году Закона о британском гражданстве жители Фолклендских островов в одночасье лишились своего заветного права на полноценное британское гражданство. Проект закона был разработан британским министерством внутренних дел с целью предотвращения массовой миграции из бывших колоний. Отныне полное британское гражданство могло предоставляться только так называемым «подданным» — лицам, у которых хотя бы один из родителей их родителей (бабушка или дедушка) родился в Великобритании. Келперы, коренные жители Фолклендских островов, никоим образом не подпадали под эту категорию. История не сообщает, какой практический вывод сделал министр иностранных дел из этого закона, когда тот обсуждался в правительстве (если он вообще обсуждался) в контексте возможных последствий для Фолклендов и внешней политики, но, вероятно, справедливо будет предположить, что, предлагая этот закон, министерство внутренних дел меньше всего думало о фолклендских островитянах.

Тем не менее Аргентина восприняла этот закон как недвусмысленный намек британской стороны на то, что миссис Тэтчер и ее кабинет подкладывают мину под постоянное вето островитян на прогресс в переговорах. Случайные события и политические решения складывались в представлении аргентинцев в связную картину британской политики, которая однозначно свидетельствовала о постепенном отказе Великобритании от Фолклендов.

Хотя вина за фолклендскую катастрофу в итоге была возложена на британский МИД, справедливости ради следует сказать, что в середине 1981 года Николас Ридли и его мидовская команда всерьез озаботились проблемой Фолклендов. Однако они не смогли убедить Уайтхолл разделить с ними их озабоченность, да и сами не верили в реальную возможность аргентинского вторжения на острова. Протест британского МИДа в связи с выводом в резерв корабля «Эндьюранс» министерство обороны парировало в типичной для него лапидарной форме: «Форин-офис собирается платить за содержание корабля из своего кармана? Нет? Тогда все вопросы к премьер-министру».

Беспокойство МИДа нашло свое отражение в ряде инициатив Уайтхолла. Министерству обороны было поручено составить план возможных ответных реакций на любые действия Аргентины, направленные против Фолклендов, а правительственный Объединенный разведывательный комитет Великобритании (JIC получил задание провести оценку угрозы. Ни то, ни другое задание не считались срочными (у министерства обороны на составление плана ушло шесть месяцев), и британский министр иностранных дел проигнорировал требование сотрудников руководимого им ведомства передать вопрос на рассмотрение правительства в сентябре 1981 года. «Переговоры продвинулись далеко вперед»,— заявил лорд Каррингтон[18], и это мнение впоследствии стоило ему должности.

На том заседании перед министром лежал отчет JIC от июля 1981 года, содержавший достаточно ясное предупреждение, правда изложенное тем характерным стилем, который представляет собой смесь витиевато сформулированных неопределенностей, допускающих бесчисленные толкования. В оценке JIC были перечислены все очевидные шаги в направлении обострения конфликта, которые могли бы предпринять аргентинцы, но при этом был сделан акцент на дипломатических и экономических мерах. Главным пунктом в оценке JIC было утверждение, что, если усилия британского правительства в ходе переговоров будут расценены Аргентиной как направленные на уступку суверенитета в пользу Аргентины, последняя предпочтет «мирные средства». Однако, как в случае всех добросовестных оценок JIC, анонимные авторы застраховали себя заявлением, что если, с другой стороны, Аргентина не увидит перспектив для мирной передачи островов, тогда «существует большой риск, что она прибегнет к более радикальным мерам, не совместимым с британскими интересами... В таких обстоятельствах не исключены военные меры... включая полномасштабное вторжение на Фолклендские острова».

ФОЛКЛЕНДСКАЯ ВОЙНА. 1982

Относительные расстояния

Это был серьезный материал. К несчастью, на него, похоже, никто не обратил внимания, и меньше всего министр иностранных дел на уже упомянутом заседании в сентябре 1981 года с участием Ридли и его департамента Латинской Америки. В ходе последующих перестановок в кабинете злополучный Ридли был переведен в министерство финансов, а покинутый им департамент отправил письмо с изложением своих тревог британскому послу в Буэнос-Айресе. В крайне недипломатичном ответе посла Уильямса британская политика была охарактеризована как «всеобщий микоберизм»[19]. Уильямс слишком ясно осознавал существующую опасность. «Если министры настолько несерьезно относятся к переговорам с Аргентиной, лучше признаться в этом сразу и ждать последствий»,— написал он в начале октября 1981 года. Вряд ли можно назвать его мнение ошибочным.