Моя Крепость - Сапожникова Раиса - Страница 51
- Предыдущая
- 51/93
- Следующая
За какой стеной?
Пойманному на слове Давиду пришлось объяснять:
— Видите, сэр Родерик, какой толщины окна? Три шага будет до обрыва. Если бы вынуть лишний камень и оставить только колонны, то получится большой балкон. Принести земли, посадить цветы... И оставить высокий барьер, чтобы никто не упал с обрыва. Я от нечего делать простучал скалу, камень без трещин, монолитные своды, чудо!
— Так вы еще и в скалах разбираетесь, — усмехнулся сэр Конрад. — Да вам вообще цены нет! Такого невольника на вес золота ценить надо, мастер Давид, а вы еще протестовали. Ну, что ж, набросайте мне план, по весне начнем работать. Еще один этаж нам не помешает, правда, любимая? Особенно учитывая, с какой скоростью растет в Ардене население.
— Если милорд намерен серьезно строиться, вам понадобится мастер-строитель, — все еще ворчливо отвечал Давид. — Я не могу все сделать один! И камни гранить, и скалы долбить, и стены ставить...
— Вы делайте план, мастер. А строителей нам Бог пошлет. Послал же он вас, и леди Эстер, и плотников, и печников, и даже садовников! А теперь ткачихи пожаловали, — откровенно смеялся хозяин замка. — Я уже верю, что Господь в своей мудрости предназначил замку Арден великое будущее.
Молодежи наскучила беседа старших, и скоро за столом остались только граф с Давидом и молчаливая Леонсия. Она просто прижалась к мужу и не участвовала в разговоре. А остальные убежали веселиться.
Хайди возвращалась к себе одна. По своей привычке, она поднялась на галерею и присела там на табурет, приглядываясь к происходящему внизу. Вот она увидела Роланда. Встретилась с ним глазами. Недолго поколебавшись, он тоже поднялся по лестнице.
— Леди Хайдегерд, — учтиво поклонился он. Это был первый раз, что он прямо к ней обратился.
— Сэр Роланд, — так же вежливо отозвалась Хайди.
— Мне уже случалось видеть вас здесь.
— Я тут часто сижу.
—Вам это по душе?
— Мне интересно. Я люблю смотреть на людей. И не люблю сидеть в комнате. Скучно. Вот вы с Родериком ездили в город. И в монастырь. А я ничего не вижу.
— Так принято, — пожал Роланд плечами. — Молодые леди сидят дома. Так они в большей безопасности.
— Я знаю, — печально откликнулась Хайди и замолчала.
Роланду захотелось развеселить ее.
— Это не так уж плохо. Зато в замки, где живут молодые леди, много рыцарей приезжают в гости. Дочь знатного человека окружена бывает красивыми и доблестными поклонниками. Из них она выбирает мужа.
— Я не буду выбирать мужа, — вздохнула девушка. — Я выйду замуж за Торина.
— Вы как будто не очень этому радуетесь...
— Я радуюсь, — возразила Хайди еще печальнее, — конечно, я радуюсь.
— Сэр Торин Мак-Аллистер кажется мне благородным и учтивым рыцарем, — сказал Роланд как бы нехотя. Почему-то ему не хотелось признавать это.
— Ну конечно! — юная леди внезапно яростно стукнула по перилам:
— Он хороший! Он самый лучший на свете! Он красивый, учтивый, доблестный... Никого на свете я не знаю лучше его!
— Так вы любите его? — робко спросил он.
— Еще бы! Я его люблю почти с рождения.
— Почему же вы огорчены? Он что... не хочет жениться? — Это было единственное, что пришло Роланду в голову как причина грусти юной графини.
— Хочет, — сообщила Хайди со вздохом, — он уже просил моей руки.
— А! Ваш отец отказал ему? — догадался юноша.
— Ничего подобного, — помотала она головой, — отец сказал, что мы хоть завтра можем устроить свадьбу.
— Так отчего же грустить? Вы любите его, он любит вас... Или вам кажется, что он вас не любит? — допытывался Роланд, не на шутку заинтригованный жалобами счастливой невесты. Ему и самому вдруг стало грустно при виде ее невеселого личика.
— Он меня любит! — почему-то забавно рассердилась Хайдегерд и поджала губки. — Он всегда меня любил и теперь любит.
— Но ведь это значит, что у вас лучший жених на свете! — пожал он плечами и уже начал подозревать, что девушка над ним потешается.
— Вот именно! — Роланд с удивленим услышал слезы в ее голосе. — Он самый лучший на свете! Лучше всех рыцарей, принцев и прочих герцогов. И уж конечно, он во много раз лучше меня!!!
—???
— Как вы не понимаете? Он — доблестный и благородный рыцарь, который за верную службу своему государю получит все, что только можно желать: славу, золото, собственный замок, почет, власть, что там еще? Поклонение и любовь прекрасных дам... Все он получит. И дочь сюзерена в придачу. А она кто, эта самая дочь? Кто я? Девчонка! Милое и прелестное существо, вроде белой кошечки, чтобы подержать на коленях... Он будет властвовать в своем замке, командовать всеми и окружать меня нежной заботой. И так всю жизнь! Я для него всегда буду только прекрасной принцессой. Он будет по-рыцарски служить мне, но жить будет с другими!
От страстной речи, выпаленной очень тихим голосом, леди Хайд выдохлась. Губы ее дрожали, показались первые слезы...
Ошарашенный Роланд совершенно не знал, что ответить. В жалобах юной графини было что-то, задевшее и его собственную душу. Что-то взрослое и настоящее.
— Почему вы так в этом уверены? — спросил он, чтобы не молчать. Оставить такой монолог без ответа было бы грубостью
— Да неужели сразу не видно? Ну, представьте рядом Торина и меня. А теперь представьте с ним рядом... ну, скажем... Эльфриду. И кто, по-вашему, больше ему подходит?
— Но вы — дочь графа! А она всего лишь горничная! — запротестовал Роланд. Сравнение его ужаснуло.
— Ну, и чем дочь графа отличается от простой горничной? Если дело касается... ну, сами знаете чего?.. — насмешливо скривилась Хайдегерд.
Роланд молчал несколько секунд под ее злым заплаканным взглядом.
Потом он сказал:
— Вы ошибаетесь, миледи, считая себя хуже кого-то. Хотя бы и сэра Торина. Вы, во всяком случае, намного лучше... меня. И я бы считал вас самой лучшей на свете, до самой моей смерти. Если бы имел право.
Этим признанием и закончился разговор. Роланд просто испугался, что выразит больше, чем дозволено. А леди Хайд закусила губку и очень уж пристально посмотрела ему в глаза. Потом как-то небрежно кивнула и ушла к себе.
А он, проводив взглядом ее скрывшуюся за дверью фигурку, долго не мог привести в порядок свое непослушное воображение. Что за семья! Этот все знающий, все переживший лорд. Эта любвеобильная дама, в сердце которой нашлось место даже для него. Этот мальчишка, способный выжать любовь даже из закаменевшего сердца. И девушка, неправдоподобное существо, сказочная принцесса, для которой в мире нет равных... и которая, кажется, питает к нему искреннее доверие.
Что делать, Господи? Вразуми своего заблудшего сына! Матушка на небесах, что мне делать?!
Он брел без определенного направления и остановился, услыхав тихое покашливание рядом с собой. Оказалось, он стоял перед дверью комнат Леонсии. К нему неслышно подошел знакомый оруженосец, можно сказать, приятель Рено де Три. Раньше его не останавливали на пороге. Он вопросительно взглянул на часового.
— Граф тут, — сообщил тот почти неслышно.
Роланд, точно ошпаренный, отскочил от дверей. Нехватало только впереться в спальню, где леди лежит с супругом! Нет, это не может так продолжаться! Это доведет его до сумасшествия! Господи, помоги!
На следующий день он решительно подступил к графине.
С ней одной можно было поговорить о том, что на сердце у Роланда Ардена. А она всегда готова была слушать.
— Я не могу так больше! — жарко жаловался юноша. — Без исповеди я не выдержу. Я не видел священника почти два года. Монастырь не в счет, вы же не позволили мне покаяться и получить отпущение грехов. А я — христианин, миледи, я — католик, и мои грехи жгут меня, точно в аду. Я должен облегчить душу!
— Тебе это так необходимо? — со своим обычным сочувствием леди погладила его по руке.
— Иначе я могу потерять рассудок!
— Ну, так исповедуйся моему мужу, — предложила спокойно Леонсия.
— Что?! — Роланд отступил в ужаса. — Но он же не священник! Он не имеет такого права!
- Предыдущая
- 51/93
- Следующая
