Пёс Дождя (СИ) - Семироль Олег "Злыдень.Ltd" - Страница 44

--Давай! Животное! - бросил эльф и демонстративно потушил фонарь.

"О девчонке что ль заботится, вражина?" - удивился голос предков.

Эльфы, как и орки отлично видят даже в полной темноте, те же фонарики в снаряжение входят, в основном, чтобы сигналы подавать... Это девчонку сейчас накрыла непроницаемая для хумансийских глаз тьма. Тьма и орк навалившийся на нее, мнущий и терзающий ее тело.

Ощущая бешеное сопротивление бьющейся под его весом девчонки, с трудом раздвигая коленом ее сжатые ноги, одновременно пытаясь увернуться от зубов клацающих в опасной близости от его носа, Йокерит бил ее по лицу, в надежде, что боль сломит ее сопротивление...

--Не ломайся, дура, - прорычал он, - все равно нас убьют, давай хоть напоследок...

Тело под ним на секунду перестало извиваться, обмякнув, но тут же острые зубы сомкнулись на его подбородке, заставив заорать от боли...

--Помочь? - хмыкнул эльф из темноты.

--Сам, - рявкнул Йокерит.

И коротко ударил стонущую под ним девчонку кулаком в грудь.

"Прости, маленькая", - взвыл он, и удобно распластавшись на переставшей трепыхаться девчонке, наконец, примостил свою скованную руку на камне. Нелепо выгнувшись (пусть эльф, даже если смотрит сейчас на них думает, что он просто удобнее мостится на жертве) орк коротко ударил себя по сложенной лодочкой ладони. Короткий хруст костей, заглушенный его собственным воплем.

--Вставил? - хохотнул, видимо по-своему расценив этот вопль, эльф.

Орк судорожным рывком выдернул сломанную кисть из браслета наручника.

Давно рассчитанный прыжок к сидящему на бочке эльфу, выверенный удар здоровой лапой в голову вражеского штурмовика и... Йоки почувствовал как беспомощно летит куда-то в груду ящиков, сопровождаемый спокойным голосом эльфа:

--Какой смелый малыш, чуть было не обманул дедушку эльфа! - и сразу жесткий пинок в копчик тяжелым подкованным ботинком.

Йоки, стремительно извернувшись, не вставая, ударил в направление голоса ногой, выпустив когти... И снова удар сотряс лишь пустоту.

"Ты всего лишь ученик, а он мастер-убийца...", - короткий обрывок мысли.

Мелькнуло заблудившейся во мраке чайкой бледное лицо врага, а потом последовал страшный удар в лицо грохотом и болью наполнивший голову. И следом еще один, пробивающий слабый блок сломанной руки. Хрустнув сломался левый клык, разрывая острым обломком губу. Новый удар тяжелого башмака, удар размозживший бы ему голову, Йокерит успел блокировать. Вскинув скрещенные, будто пыточный крест, лапы над головой, он отбросил ногу, и тут же контратаковал собственной ногой потерявшего равновесие врага... Грохотнув покатилась бочка сшибленная падающим эльфом, Йокерит успел вскочить, в надежде задавить уступающего ему в весе врага...

"Все", - спокойно отметил мозг, готовясь уйти во мрак. Вечный или нет, там видно будет.

Эльф сжимая свой короткий огневик, криво улыбнулся:

--Прощай, гаденыш! - орк увидел длинный палец нажимающий спусковую кнопку...

Грохот, белая вспышка. Изломанное тело орка отбросило в угол прямо на лежащую беспомощной куклой девушку... Усилием распадающейся на куски воли Йокерит еще держал ускользающее как утренний сон сознание. Держал, чтобы увидеть сотрясаемое, будто градом мелких ударов тело эльфа. Разорванное, распластанное на грязном полу у ног огромной фигуры закованной в боевую броню оркийского "хамелеона".

"Все же мне повезло увидеть смерть врага", - вздохнула мысль.

А потом сердце орка остановилось.

X

Нордвинг привольно раскинулся вокруг каменистой холодной бухты. Его дома, построенные в основном из серого местного камня, упрямыми уступами поднимались от гавани вверх по голым хмурым скалам. Единственным исключением была лишь сторона, обращенная к берегу, где бухта переходила в рыжеющую увядающей осенней зеленью долину.

Подчиняясь равнодушному течению неумолимого времени, небольшая рыбацкая деревушка постепенно выросла в городок средних размеров, уютно притулившийся на склоне горы, свесив лапы-улицы по краям прибрежной низины. Около десяти циклов назад здесь был построен консервный завод, что дало изрядный толчок к дальнейшему росту населения. Прибыли мастеровитые гномы без которых в Империи не работало ни одно серьезное производство, поднялся на одной из высоких скал монументом порядку Участок Сил Охраны... Потянулись к небу белоснежные корпуса имперского медицинского центра. "Лечебные ванны, целебные водоросли, лучшие массажисты - все, что нужно для скорейшего восстановления! МЫ ПОСТАВИМ ВАС НА НОГИ!" - подобные слоганы песком навязали на зубах. Похожее на опрокинутую чашу здание едва белело вдалеке, в самом начале хищно врезающегося в залив мыса Коготь.

Когда-то гавань была достаточно велика, чтобы удовлетворить все местные потребности, но с ростом судоходства в западной части гавани гномами был сооружен длинный волнолом, отгородивший водное пространство. Рыболовецкие суденышки (в основном, конечно, парусники) могли теперь разгружаться непосредственно у причала на волноломе; огромные рыжие мамонты с фигурно изогнутыми бивнями впряженные в вагонетки увозили рыбу по узким улочкам на консервный завод. Йокерит здесь впервые увидел этих величественных гигантов "вживе". Увидел и расстроился. Что может быть грустнее порабощенного величия? Впрочем, все течет, все развивается - в кабачках, где он изредка бывал, все чаще и чаще слышались разговоры о том, что мамонтов (символ Нордвинга) уже вот-вот заменят гномьи паровые вагонетки. Да и Линни возвращаясь с рынка, иногда баловала его свежими сплетнями. Судя по тому, что все чаще и чаще городские кумушки судачили о толпах озабоченных гномов-транспортников, которые наводнят город во время постройки новых узкоколеек, до этого момента осталось не так много. Йокерит уже неоднократно успел убедиться, что нет более скоростного вида связи, нежели женская болтовня, вот если бы еще не возиться с поправками на враки, то цены бы этой связи не было, а так...

Из гавани, в которой находился и рынок, где рыбаки продавали свой улов, донесся пронзительный обрывок вопля зазывалы, который шутник-ветер занес так далеко:

--Рыыыбааааа!..

"Интересно, кто покупает здесь рыбу, если почти все хумансы в округе рыбаки, да и остальные занимаются только рыбой, рыбой, рыбой..." - лениво подумал Йокерит.

Он стоял на Когте и смотрел на ясное, спокойное в своей тяжеловатой свинцовости море. Поверхность воды была испещрена танцующими бликами. Низкое осеннее солнце дарило свое последнее тепло, остывающему краю. Туповатые, бесшабашные морячки-чайки (может быть, это их изогнутые кожистые крылья вдохновили первопоселенцев на название поселка) без конца устремлялись вниз, захватывая полный клюв живой добычи, и глотали ее на лету, взмывая на восходящем потоке к вершинам скучающих скал. Потом (а некоторые из чаек парили столь близко, что можно было увидеть их глотательные движения) они вновь по спирали устремлялись вниз, снижаясь к маслянистым волнам, скользя столь низко, что их ласты иногда касались воды, пока они набирали новую порцию рыбы в свои клювы-мешки...

Сегодня он снова пришел сюда первым, собственно, в этом не было ничего удивительного, он бездельничал целыми днями в то время, как Линни работала. Все его попытки завести разговор о том, что его ветеранского пенсиона двоим, хватит с лихвой, падали в молчание, подобно камушкам, которые так любят швырять в море дети, загадывающие чей камушек будет дольше барахтаться, в отчаянии отталкиваясь от поверхности воды, прежде чем неминуемо утонуть, безвозвратно канув на дно. Но как раз за эту ее, пускай и немного смешную потребность быть самостоятельной, он ее и уважал. Поэтому он смирился с ее работой, хотя при мысли о липких взглядах, что преследовали ЕГО девушку, в пасти становилось кисло, а окрепшее тело жаждало хорошей драки... Но... "Всех мерзавцев не передушишь" - как говаривала Лин. Но как жалко, что и в этом она тоже была права.