Инь и Ян - Акунин Борис - Страница 4
- Предыдущая
- 4/27
- Следующая
Инга: Но что же в этом веере такого ценного? Он очень древний?
Фандорин: Да. Но дело не только в этом. Этот веер, видите ли, волшебный.
Звучит МТВ <Музыкальная тема волшебства, которая будет звучать всякий раз, когда действие принимает мистический оборот.>
Ян: Так и знал, что какая-нибудь чушь.
Инга: Волшебный?
Лидия Анатольевна: В самом деле?
Все приближаются к столу.
Фандорин: Во всяком случае, так г-гласит предание. Вы позволите? (Осторожно берет веер, разворачивает. Читает иероглиф с белой стороны.) «Ян».
Ян (вздрогнув): Что? Простите, разве мы знакомы?
Слюньков: Ах, господин Фандорин. Это моя вина. Я должен вас познакомить. Это Ян Казимирович Борецкий, племянник покойного. Веер завещан ему. Станислав Иосифович, брат покойного. Лидия Анатольевна, его супруга. Инга Станиславовна, их дочь. Мистер Диксон, Роберт Андреевич – домашний доктор. Там слуги: камердинер Фаддей, личный лакей… м-м-м… Аркадий. Это вот горничная… Как тебя, милая?
Глаша: Глаша.
Фандорин наклоняет голову, приветствуя каждого, в том числе и слуг.
Слюньков (неопределенно показав на крес ло): В кресле – другой брат покойного, Казимир Иосифович, собственно, тоже… Кхм, кхм… (За кашливается. Станислав Иосифович и Лидия Анатольевна загораживают кресло от Фандорина.)
Лидия Анатольевна: Ах, ну хватит представлений! Рассказывайте же! Что это за значок?
Фандорин (поклонившись и креслу): Это иероглиф «ян». Он обозначает солнце, мужское начало и вообще все светлое, созидательное и, так сказать, п-позитивное. Видите ли, у древних китайцев бытовало странное з-заблуждение, что все добро происходит от мужчин, а все зло от женщин.
Лидия Анатольевна: Дикарство какое!
Фандорин: Совершенно с вами согласен, Лидия Анатольевна. А вот это (переворачивает веер черной стороной) – иероглиф «инь». Он обозначает луну, а вместе с нею женщину, то есть, по мнению китайцев, начало печальное и разрушительное. Все в точности, как описывал господин Борецкий. (Вертит веер то одной стороной, то другой.) Согласно преданию, владелец этого магического п-предмета должен сделать выбор: повернуть веер вот так, Добром к себе, а Злом к внешнему миру. Или наоборот, Добром к внешнему миру, а Злом к себе. В первом случае твои желания исполнятся и твое существование улучшится, но ухудшится окружающий мир. Во втором случае – мир изменится к лучшему, но за счет того, что станет хуже тебе. Потому-то веер столько веков и хранился преимущественно в монастырях и у отшельников. Эти святые люди не боятся причинить себе зло – лишь бы мир стал лучше. Легенда гласит, что, когда веер попадал к человеку корыстному, тот достигал огромного богатства и славы, но в мире от этого происходили войны, эпидемии и стихийные бедствия. Такая вот с-сказка. Однако отец настоятель – человек современный и просвещенный, в сказки не верит. Должно быть, потому и согласился на обмен.
Слюньков: Просто раскрыть и все?
Фандорин: Нет. Нужно взмахнуть веером слева направо восемь раз, вот так. (Показывает.) Ах да, при этом, кажется, еще нужно восемь раз пропеть «Сутру Лотоса».
Лидия Анатольевна: А что это за сутра? Какая-нибудь тайная?
Фандорин: Нет, в Японии ее знает каждый ребенок. «Доверяюсь Сутре Благого Лотоса» – вот и вся сутра. По-японски она звучит так: «Нам-мехо-рэнгэ-ке».
Слюньков: Как-как? Помедленней, пожалуйста.
Станислав Иосифович (доставая записную книжку): Если можно, по буквам.
Фандорин: Нам-мехо-рэнгэ-ке.
Лидия Анатольевна (с трудом): Нам-мехо-рэнгэ-ке.
Инга: Нам-мехо-рэнгэ-ке.
Фандорин: Да, только нужно нараспев. Вот так. (Машет веером, повернув его к окружающим «яном», и поет.) «Нам-мехо-рэнгэ-ке. Нам-мехо-рэнгэ-ке. (Маса подхватывает, сложив ладони и раскачиваясь. Получается речитатив в два голоса.) Нам-мехо-рэнгэ-ке. Нам-мехо-рэнгэ-ке. Нам-мехо-рэнгэ-ке. Нам-мехо-рэнгэ-ке…»
Станислав Иосифович: Это уже шестой!
Слюньков (поспешно): Довольно! (Отбирает у Фандорина веер, складывает его и кладет на стол.)
Маса почтительно укладывает веер в футляр.
Ян: Сумасшедший дом.
Фандорин: Не беспокойтесь, господа. Чары действуют, только если эту м-манипуляцию производит «избранник веера», то есть его законный владелец. (С улыбкой Яну.) Полностью разделяю ваш нигилизм, господин студент. Все это чушь. Трудно поверить, что Будда до такой степени чтит институт частной собственности. В этой легенде вообще много нелепостей. Например, считается, что веер являет собой смертоносное оружие, и не только в руках законного владельца. Я вижу, Сигизмунд Борецкий отнесся к этому всерьез и принял меры предосторожности. (Показывает на не сгораемый ящик.)
Ян: И какая же, интересно, тут может быть опасность? Воспаление легких от чрезмерного махания?
Фандорин: Считается, что, если веер раскрыть до половины и шлепнуть кого-нибудь белой стороной, этот человек помолодеет и поздоровеет. Если же ударить черной стороной, человек упадет мертвым…
Инга без единого звука падает.
Ян: Что… что с тобой?!
Все бросаются к упавшей.
Лидия Анатольевна: Боже! Боже! Неужто… Опять?! Нет!
Диксон (он приставил к груди Инги стетос коп): Quiet, please… Обыкновенный обморок.
Дает Инге нашатыря. Она открывает глаза.
Инга: Я шлепнула его!
Ян: Бредит.
Инга: Я шлепнула его веером! Черной стороной!
Возникает МТЗ. <Музыкальная тема злодейства – она будет звучать всякий раз, когда происходит преступление.>
Ян: Черт, а ведь правда!
Особенно громкий удар грома. Гаснет свет.
Глаша визжит.
Голос Лидии Анатольевны: Господи, что это?!
Голос Яна: Перепад напряжения.
Голос Станислава Иосифовича: Какого еще напряжения? При чем здесь напряжение?
Голос Яна: Это электрический термин. Слишком близко ударила молния. Я схожу к электрораспределительному ящику, сейчас исправлю.
Голос Фаддея: Господи, жили, горюшка не знали. Пойти, свечки принесть.
Голос Фандорина: Раз доктор курит, можно ли и мне?
Голос Лидии Анатольевны: Да-да, курите… Господи, как я боюсь темноты! Да еще когда в комнате…
Голос Станислава Иосифовича: Хм!
Вспыхивает спичка – это Эраст Петрович раскуривает сигару.
Фандорин (видно часть его лица, подсвечен ную огоньком сигары): Я ответил на ваши вопросы. Теперь прошу ответить на мой. От чего умер г-господин, что сидит в кресле у окна?
Голос Слюнькова: Так вы заметили!
Фандорин: Разумеется.
Голос Инги: Он умер оттого, что я шлепнула его веером!
Голос Диксона: Nonsense! Уверяю вас, господин Фандорин, смерть произошла от инфарктус.
Фандорин: Вы совершенно в этом уверены?
Голос Диксона: Я тридцать лет практикую. Классический случай.
Входит Фаддей с канделябром в руке. Сразу вслед за этим вспыхивает свет.
Лидия Анатольевна: Слава Богу!
Фаддей: А пускай будет, так оно верней.
Несет канделябр к столу.
Входит Ян.
Ян: Ну вот, прогресс восторжествовал над тьмой.
Фаддей (трясущимся пальцем показывает на стол): Веер! Батюшки, веер!
Веера на столе нет.
Все бросаются к столу. Одновременно кричат:
Диксон: It's stolen!
Ян: Черт!
Станислав Иосифович: Какой скандал!
Лидия Анатольевна: Мистика!
Слюньков: Господа, мое ответственное хранение завершилось! Вы свидетели!
- Предыдущая
- 4/27
- Следующая
