Дом на горе - Мусатов Алексей Иванович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/77
• Следующая

— Ну, а мне когда в школу являться? — со смехом спросила Марина. — Возвели в учителя, а что да как — неизвестно.

— А мы тебя известим, — пообещала Варя.

Надев новое платье и туфли, она побежала собирать подруг. Разве можно идти в школу одной, да ещё первого сентября!

…У Ручьёвых сборы были в полном разгаре. Костя заставил Кольку обуться в новые башмаки, которые на днях купил Сергей. Башмаки были добротные, с запасом, хотя немного и тяжёловатые. Колька трижды примерял их и каждый раз плаксиво жаловался, что гвоздь колет ему то большой палец, то безымянный, то пятку. Костя терпеливо нащупывал гвозди, загибал их, но Колька всё ныл, что это не башмаки, а «танкетки» и он завязнет в них в первой же луже. Костино терпение истощилось.

— Ты не хитри! — прикрикнул он на брата. — Всё равно босым в школу тебя не пущу.

Он заставил Кольку обуться, надеть чистую рубаху, туго затянул его ремешком:

— Имей в виду: я тебя в школе каждую перемену проверять буду!

Пришёл Сергей, спросил, позавтракали ли ребята, всё ли у них готово.

— Ну что ж, школьная команда, в путь-дорогу! «Отдай концы», как моряки говорят. — Он обхватил братьев за плечи: — Давайте уж так… по-ручьёвски! На полную мощность! И чтобы вам за меня не стыдно и я за вас не краснел. По рукам, значит?

Братья вышли на улицу.

У колодца Костя повстречал Варю с подругами. Они зашли к Васе Новосёлову, потом подняли с постели Алёшу Прахова.

Вскоре появился на улице и Паша Кивачёв. Всё на нем было новенькое — башмаки, кепка, брюки.

Ученики направились к школе.

Около дома Кораблёвых Катя Прахова потянула Варю за руку:

— Витю надо позвать.

— Зови, если хочешь. Я не пойду!

— Опять поссорились? — догадалась Катя. — В сто первый раз! Ну, да я вас сегодня же помирю…

— Посмей только! — вспыхнула Варя.

Но Катя засмеялась и убежала к Кораблёвым. Школьники вышли за околицу. Воздух был ясен, прозрачен, солнце хорошо пригревало, ветер дул попутный — словно всё прочило счастливый путь.

Впереди видны были поля, луга, перелески и высокий дом на «школьной горе», на крыше которого празднично горел сейчас красный флаг.

И хотя осень властно вступала в свои права, но «школьная гора» в это утро расцвела по-весеннему. Ожили белые тропки, что тянулись от колхозов к школе, запестрели цветными платками, кофтами, рубашками. Звучали голоса, песни, смех. Школьники шли стайками, тянулись цепочками; первоклассников сопровождали матери, отцы, бабушки. Школьный двор, поросший за лето густой травой, зашумел.

Первый школьный день! Сколько принёс он восклицаний, объятий, крепких мальчишеских рукопожатий!

Ребята заглянули во все школьные уголки: в сад, на участок, в дровяной сарай, полный могучих берёзовых плах, в юннатскую кладовушку, в мастерскую…

После разлуки всё было дорого и мило.

Без конца крутился ворот колодца, поднимая вёдра со студёной водой, и школьники пили её с таким удовольствием, словно лучшей воды не бывало на свете.

На спортплощадке мальчишки щеголяли друг перед другом своей ловкостью: крутились на турнике, карабкались вверх по канату, прыгали через ров.

В пёстрой толпе школьников Костя заметил невысокую поджарую фигуру Вани Воробьёва и бросился к нему:

— С нами, да? В восьмой?

— Чуть повыше — в девятый! Решил вот на старости лет доучиться.

— А в колхозе ты разве ничему не научился? — спросил Костя.

— В бригаде я много чего узнал полезного. Но этого мало, — признался Воробьёв. — Хотели агротехником в колхозе поставить, да нельзя… не доучился… А я хочу в Тимирязевку пойти. Без десятилетки же туда не попадёшь…

Задолго до звонка восьмиклассники собрались на втором этаже, в просторной, светлой комнате. Это был их класс.

Три окна смотрели в сторону Высокова. Через них были хорошо видны тропка, ведущая к колхозу, поля, речка, дома колхозников, площадь посреди села, маленький сквер с памятником Ленину.

— Ребята, смотрите! — закричала Варя, распахнув окно. — Класс-то наш у всего колхоза на виду!

— Да, всё видно как на ладони, — согласился Прахов.

Школьники начали рассаживаться за парты.

Ребята из Соколовки, как всегда, держались дружной стайкой и заняли самые последние места. Липатовцы, общительные и весёлые, быстро смешались с другими учениками.

Новички из дальних деревень — Хрущева и Денисовки — сели отдельно, у стены.

Почаевские немного важничали: их колхоз «Вторая пятилетка» считался самым крупным и богатым по всей округе.

Почаевские мальчишки, как по сговору, были одеты во фланелевые куртки со светлыми застёжками «молния», а девочки — в вязаные пёстрые джемперы и голубые косынки.

— Фасон держите! — подтрунил над почаевскими Костя. — Поди, весь универмаг в городе скупили?

— Нам можно, — с достоинством ответил плотный, плечистый Сёма Ушков, играя замочком «молнии». — У нас на трудодень знаешь сколько приходится?.. Вашему Высокову и во сне не снилось!

— Ничего, не уступим!.. А вот вы про культуру забыли. Где у вас клуб? А радио?

— Запланировано…

— «Запланировано»!.. А у нас вот к Новому году электричество загорится. В каждом доме!

— А у нас артезиан копают… На сто метров… Зальёмся теперь водой!

— Воды и у нас хватает. А вот мы своё кино заведём!

— А тяжёловозов наших видел на конюшне? — не сдавался Ушков. — По полторы тонны тянут. Не лошади — дизели!.. А ещё у нас…

— «У нас, у нас»! — перебил их Алёша. — Теперь пойдут весь год колхозами похваляться!.. Тоже мне члены правления! Давайте про что-нибудь другое… Ушков, отгадай загадку: какой зверь самый бедный?.. Э-э, не знаешь! Да козёл — ему побриться не на что.

В классе засмеялись. Этого Алёша только и ждал. Он почувствовал себя точно рыба в воде: переходил от одной парты к другой, предлагал помериться силой, рассказывал необыкновенные истории про зайцев, уток, про сома, на котором он чуть ли не катался верхом.

— А про самоходную парту слышали?

— Покажи, Прахов, покажи! — закричали соколовские.

Алёша сел за парту и, отталкиваясь от пола ногами, заставил её двигаться по всему классу.

— Новинка! Учтите. Может, и пригодится.

В класс вошёл запоздавший Витя Кораблёв. Заметив пыхтящего Алёшу, он засмеялся:

— Прахов в своём репертуаре! Значит, учебный год начался. Всё правильно!

Он отыскал глазами Варю. Рядом с ней за партой сидела Катя Прахова. Девочка поднялась и кивнула Вите на свободное место. В ту же минуту Варя схватила подругу за руку, усадила рядом с собой и шепнула:

— Не смей! Сиди!

Кораблёв растерянно потоптался на месте.

— Давай-ка на мою самоходную, — подмигнул ему Алёша. — Со мной веселее!

И Витя сел рядом с Праховым.

Наконец прозвенел звонок, первый звонок в этом учебном году. Он почему-то напомнил снежную зиму, одинокую кибитку с колокольчиком под дугой и дальнюю-дальнюю дорогу.

Все насторожились и повернули головы к двери. Кто-то из учителей войдёт первым?..

Вошли сразу двое — директор школы и Галина Никитична.

Фёдор Семёнович представил ученикам новую учительницу и сказал, что она будет у них классной руководительницей.

Галина Никитична оглядела ребят. Витя рассказывал, что восьмой класс в прошлом никогда не был особенно дружным, ребята тянули в разные стороны и старую классную руководительницу не любили.

«Много ли у меня здесь друзей, на кого я могу опереться?» — подумала Галина Никитична. Вон поглядывают на неё Варя Балашова, Костя Ручьёв, Паша, Митя… Но большинство учеников Галина Никитична видит впервые и ничего о них не знает. И они смотрят на неё серьёзно, испытующе.

— Теперь познакомимся! — сказала учительница. — Меня зовут Галина Никитична.

После уроков выдавали учебники.

Костя получил стопку книг. Держа учебники обеими руками, словно хрупкую, дорогую посуду, и выставив острые локти, мальчик протолкался через коридор, заполненный школьниками, вышел в сад и опустился на траву.

• Предыдущая
• 31/77
• Следующая