Штрафбат. Миссия невыполнима - Кротков Антон Павлович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/74
• Следующая

Новый посетитель заказал чашку зелёного чая с лимоном, мороженое и присел по соседству с шахматистами. Он терпеливо просидел там до конца партии, не произнеся ни единого слова. И лишь когда партнёры пожали руки и хозяин удалился по делам, парень обратился к Борису:

– Извините меня, сэр. Но не могли бы вы научить меня этой игре?

– А почему бы вам не попросить об этом здешнего хозяина? – удивлённо ответил Борис.

– Он бывший лакей, – скривил губы в презрительной мине парень, у которого из-под застиранной джинсовой кепки пучками гнилой соломы торчали крашенные перекисью водорода под «европейца», курчавые волосы. Подобное заявление прозвучало нелепо из уст того, кто сам выглядел как бродяга. Однако чтобы не тратить время на долгие уговоры, странный проситель вытащил из кармана и внушительно припечатал к столу три стодолларовых купюры. С подкупающей откровенностью он пояснил, что мечтает со временем переехать в Америку и сделаться там настоящим джентльменом. А для этого непременно надо заранее обучиться хорошим манерам, чтобы стать своим в высшем обществе. Интеллектуальная игра же, по его глубокому убеждению, входила в обязательный «джентльменский набор» и являлась своеобразным пропуском в закрытый клуб миллионеров. И хотя парню, похоже, было не привыкать пробираться на закрытые вечеринки, в мире своей мечты он видел себя полноправным членом высшего общества.

– Я уже научился теннису, нанимал тренера по гольфу и модным танцам. Вам я тоже заплачу любые деньги за уроки.

Борис объяснил, что у него осталось всего несколько дней отпуска, которые он хочет потратить исключительно на себя.

Однако на следующий день на пляже к Нефёдову вновь подошёл вчерашний знакомый и как ни в чём не бывало повторил свою просьбу. В руках он держал маленькую шахматную доску – дорожный вариант с фигурками на магнитах. Бориса рассердила такая бесцеремонная прилипчивость.

– Вы далеко пойдёте, дорогой друг, – с холодной улыбкой ответил Нефёдов.

– Я не хочу нарываться на оскорбления, просто вы должны меня понять, – миролюбиво пояснил паренёк, глядя на Нефёдова искренними глазами. – Когда я увидел вас, то сказал себе: «Парень! Вот он человек, который может помочь тебе сделать важный шаг к заветной мечте».

– В Америке я дам им хорошее образование и, наконец, смогу по-настоящему развернуться. У меня много полезных для любого нормального общества идей, которые умрут среди местной коррупции. В этой стране можно зарабатывать только на войне и прочей мерзости. Поверьте, сэр: мне от души противно этим заниматься. Но иначе я и мои близкие просто умрём с голоду. Поэтому когда какой-нибудь высокопоставленный взяточник, задыхаясь от слишком обильного ужина, суёт мне несколько купюр за пару доставленных ему из бедного района малолетних девочек, я скрепя сердце беру эти грязные деньги. Потом меня полночи мучает стыд оттого, что благодаря мне два чистых создания будут в итоге превращены в бесстыжих животных, которые быстро обучатся выделывать разные унизительные штуки, чтобы разжигать в богатых самцах похоть и получать с них хорошую мзду. И всё это благодаря мне! Невольно я являюсь сообщником растлителей. Зато в Штатах или в Европе я, наконец, смогу делать чистые деньги…

Покаяние этого невзрачного на вид африканца с хилой фигурой подростка казалось столь искренним и благородным, что он даже стал казаться Нефёдову более высоким и красивым.

Борису на удивление легко удалось представить себе собеседника в так страстно желаемом им образе джентльмена в безукоризненном европейском костюме. Он явно был волевым решительным парнем. Его целеустремлённость не могла не вызывать уважение. Поэтому Борису ничего не оставалось, как прямо здесь, на песке, преподать ученику первый урок шахматной игры.

Когда весьма довольный ученик ушёл, к Борису приблизился и сел рядом на горячий песок его командир и старый знакомый Макс Хан. Командующий наёмническими ВВС был в одних плавках. Оказывается, он ещё час назад прилетел из Морганбурга – на денёк, «стряхнуть с себя аэродромную пыль». Появившись на пляже, немец сразу заметил Бориса, но не подходил к нему, только наблюдая за ним и его собеседником:

– А ты, я вижу, времени зря не теряешь, – похвалил Нефёдова старый наёмник. – Я тут с ног сбился, чтобы крупицы хоть какой-нибудь информации о его пропавшем сыне намыть по высоким кабинетам. А он тут пикник прямо на золотой жиле устроил, и невдомёк ему, простоте славянской, какие богатства у него под ногами лежат. Да знаешь ли ты, что информация, можно сказать, сама к тебе притопала на этих тощих ножках-спичках?!

Прочитав в глазах русского искреннее непонимание, Хан пояснил:

– Ты только что играл в шахматы с самим Гермесом. Не знаю, что ему от тебя нужно. Но если тебе требуется что-то продать за хорошую цену или купить, в том числе информацию, то лучше всего обращаться прямо к нему. Это местный бог коммерции. Для него не существует линии фронта и внешних границ. Парень работает со всеми, но не для всех. Если он тебе понадобился, ещё не факт, что ты сможешь выманить этого лиса из норы, будь ты хоть сам президент Арройя. Другое дело, если заинтересованность исходит с его стороны… А ты, как я успел заметить, чем-то всерьёз зацепил Гермеса.

Хан предположил, что, видимо, этот ловкач прилетел сюда «зайцем» вместе с обслугой, работающей в местном отеле и ресторане-казино в вахтовом режиме. Примерно раз в неделю чартерный рейс доставлял на побережье несколько десятков крупье, поваров, горничных, официантов, сотрудников службы безопасности.

Гермес имел много фальшивых паспортов и всегда жил на нелегальном положении. Местная полиция и контрразведка давно охотится за ним. Правда, безуспешно, скорее всего принимая регулярные и щедрые подношения от объекта охоты. За Гермесом числилось много грехов: его подозревали в торговле оружием и «живым товаром». Высокопоставленные чиновники из окружения президента Арройи считали, что именно он являлся тайным организатором нескольких похищений родственников крупных функционеров из правительства, разжиревших на коррупционных сделках и взятках, с целью выкупа. Но настоящим его коньком были наркотики.

– Я слышал, – продолжал Хан, – что самой заветной мечтой этого дельца является перебраться в Европу или в США, чтобы организовать там новые рынки сбыта для героина с подконтрольных ему плантаций.

Борису стало ясно, что любой гроссмейстер выглядел бы наивным ребёнком рядом с этим субтильным персонажем в застиранных шортиках с голыми коленками, который двигал по доске нужных ему людей, как пешки. Борису вспомнились недавние высокопарные рассуждения талантливого актёра, который, по его словам, мечтал делать деньги в другой стране на благородных делах. Это напомнило Нефёдову известный исторический эпизод с одним американским механиком, который начинал с изобретения экономных моделей электрических лампочек накаливания, а также придумал ментоловый ингалятор для лечения астмы, остроумно назвав его «трубкой мира». А ещё этот механик мечтал построить идеальный город солнца, где не будет нищеты и голода. А так как дело было на заре авиации, то, чистый сердцем, мечтатель-технарь не ограничился одними призывами и даже начал конструировать аэропланы собственной конструкции, чтобы перевозить в свой город мечты всех желающих.

Но не этими благими делами и планами он запомнился потомкам и не за мирные приборы был произведён королевой Викторией в 1901 году в рыцари. «Если желаете самым верным способом сделать состояние, изобретите что-нибудь такое, что позволит… европейцам быстрее убивать друг друга», – говорят, что именно эта фраза, изречённая в присутствии не слишком удачливого американского предпринимателя и инженера Хайрема Максима, вдохновила его на создание своего легендарного пулемёта.

Борис вдруг осознал, что судьба и в самом деле послала ему человека, который, возможно, один в состоянии помочь ему найти сына. Однако внезапно, ещё до окончания срока отпуска, Нефёдова отозвали в часть. Положение на фронте ухудшилось настолько, что командиру эскадрильи передовых авианаводчиков срочно понадобились все его лётчики.

• Предыдущая
• 6/74
• Следующая