Испытания Чемпиона (ЛП) - "ksomm814" - Страница 29

Выйдя от профессора Дамблдора, Гарри так глубоко задумался, что даже не заметил слежку за собой. Ему нужно было придумать, как держать свои чувства под контролем. Недавно он читал о подавляющих эмоции заклинаниях, но это было рискованно, к тому же, в книгах упоминалось и о неприятных последствиях после снятия таких заклинаний: все, что не удалось почувствовать ранее, захлестнёт единой волной. "Ну, да, конечно, почему бы мне тогда не разрушить Хогвартс, раз уж я здесь."

Внезапно что‑то больно ударило его по затылку, только сейчас Гарри понял, что в коридоре не один. Он прошел, заплетаясь, несколько шагов вперед, прежде чем снова поймал равновесие. Обернувшись, Гарри увидел Малфоя, Кребба и Гойла, приближавшихся к нему со злыми ухмылками на лицах. Парень запаниковал. Что ему делать? Он не мог рисковать и давать им отпор, ведь тогда эмоции могут выйти из‑под контроля, но и не мог просто стоять, ничего не предпринимая. —

— Что случилось, Поттер? — ехидно спросил Малфой. — Никого нет, чтобы заступиться за тебя? Ни опекунов, ни друзей, ни кучи поклонников. Считаешь себя лучше остальных? Думаешь, все должны целовать землю, по которой ты ходишь, только из‑за того, что у тебя на лбу шрам, заработанный при неизвестных обстоятельствах? Преподаватели так и вертятся вокруг тебя. Как же, малыш потерял родителей, малыш сирота, а тут дядюшка наконец‑то решил вбить в тебя хоть что‑то путное. Ха–ха–ха.

Гарри замер. Неужели так думают все? Разве он давал для этого повод? Он ведь вовсе не считает себя лучше остальных. Даже наоборот, он завидует им. И преподаватели вокруг него совсем не вертятся. Да, он близок к ним, ведь они помогли ему в трудный момент его жизни, но все далеко не так, как говорит Малфой. Все ему говорили, что дядя поступал дурно, вымещая злость на подростке, так почему же Малфой утверждает, что он, Гарри, был достоин этого?

"Кому ты веришь? Твоим опекунам, преподавателям и друзьям или Драко Малфою?" — вдруг спросил себя Гарри.

Осознание этого вернуло Гарри в реальность, но поздно. Кребб с Гойлом вывернули руки Гарри и пригвоздили его к полу. "Вот оно что!" Гарри внезапно понял, что Малфой просто завидует ему. Как же, у него есть все, что так хочет Малфой: слава, популярность и взрослые, которые опекают его. И ему даже не важно, что жизнь Гарри постоянно наполнена опасностью, не важно, что Волдеморт грезит о его смерти. Все, что замечал Малфой, это внешняя сторона жизни мальчика–который–выжил. Слизеринец даже не задумывался о неприятностях, которые сопутствуют ей.

— Представляешь, что этот твой оборотень выкинул на Кубке мира по квиддичу? — продолжил Малфой, доставая палочку и направляя ее на Гарри. — Он едва не дискредитировал наше министерство. Болгарский министр поинтересовался у Фаджа, почему в нашем министерстве мало таких хороших людей, как Люпин. Он даже не переменил мнения и тогда, когда Фадж сообщил ему, что Люпин — оборотень, вернее, полузверь. Ты не представляешь, каким это было ударом для моего отца: кто‑то уровня министра не делает никакой разницы между зверями и чистокровными.

— Не говори так о Ремусе, — произнес Гарри. На сей раз Малфой зашел слишком далеко. Гриффиндорец мог стерпеть оскорбления в свой адрес, но никто не смеет плохо отзываться о Ремусе или Сириусе. — Он намного лучше твоего отца.

Глаза Малфоя сузились от злости, он подошел ближе и направил палочку прямо в лицо Гарри. Руки слизеринца дрожали от ярости.

— Да неужели? — прошипел он. — Что ты вообще знаешь, Поттер? Тебя вырастили магглы. Ты почти тоже самое, что грязнокровки или полузвери. Ты просто пустое место.

Гарри взглянул на Малфоя.

— Чего‑то ты слишком много времени посвящаешь этому, как ты говоришь, "пустому месту", — выплюнул он в ответ.

Нужно протянуть время. Рано или поздно здесь кто‑нибудь появится… наверное.

— Ты не посмел подойти ко мне, когда рядом были друзья. Теперь ты, как трус, подкараулил меня, поручив своим лакеям держать меня, пока ты будешь забавляться. Этим ты собираешься гордиться?

Резкий удар заставил голову Гарри откинуться влево. Очки слетели, в глазах все побелело, голова закружилась. Часто моргая, Гарри пытался восстановить ориентацию в пространстве, но белизна перед глазами сильно осложняла эту задачу. Закрыв их, он попытался справиться с головокружением, но, казалось, ничего не помогало. По ушам резанул глумливый хохот и тут же оборвался: в конце коридора раздался отчетливый гулкий звук.

— ЭТО ВЫ ЗРЯ, ПАРНИ!

Хватка на руках Гарри моментально исчезла, он невольно покачнулся. Взмахнув рукой, Гарри вытащил палочку и призвал очки. Надев их, парень в изумлении поднял брови. Там, где только что находились Малфой, Кребб и Гойл, застыли на полу три хорька: белый и два черных. Он стал отступать назад, пока не уперся в кого‑то. Развернувшись, он увидел перед собой профессора Моуди, глядящего на него своим нормальным глазом, тогда как магический не отрывался от трех хорьков.

Профессор Моуди взял Гарри за подбородок и повернул его голову, разглядывая кровоподтек, который, чувствовал Гарри, уже начинал наливаться синевой. Моуди глубоко вздохнул и наконец отпустил подбородок парня.

— Ты в порядке, Поттер? — прокаркал Моуди.

Гарри не был уверен в своем голосе и просто кивнул. Не в силах больше выносить цепкий взгляд Моуди, Гарри быстро отвернулся. В шее вспыхнула боль, заставив Гарри поморщиться. Профессор Моуди заметил это и достал носовой платок, приложив его к затылку Гарри.

— Скоро оправишься, — прокаркал Моуди.

Гарри поднял руку и стал удерживать платок на затылке, так что Моуди больше нужно было его держать.

— Там небольшой порез. Хорошо, что домашние эльфы предупредили меня. Полагаю, рану тоже нанесли эти вот замечательные люди? — Гарри не ответил. — Значит, так и есть, — заключил Моуди и обошел Гарри. — Так, и что мне делать с этими тремя драчунами?

Гарри обернулся и увидел, как Моуди наколдовал три небольшие клетки. Хорьки бросились наутек, но Моуди взмахами палочки быстро вернул их и отправил в клетки. Никогда прежде Гарри такого не видел. Не смотря на то что картина была веселая, парень задумался, позволены ли преподавателям подобные действия по отношению к ученикам.

Еще один взмах со свистом рассекающей воздух палочки — и три клетки поднялись и стали покачиваться в воздухе.

— Тебе, наверное, следует посетить Больничное крыло, Поттер, — прорычал профессор Моуди. — Не беспокойся, я позабочусь, чтобы эти ученики никогда больше таких подлых поступков не совершали. Если подобные манеры поведения им разрешает Снейп, с ним я тоже перемолвлюсь словечком.

Гарри не заставил Моуди повторять дважды и отправился в Больничное крыло, где мадам Помфри заклеила его порез на затылке и, как смогла, сняла синяк. Она также настояла на том, чтобы Гарри провел ночь в больничном крыле, чтобы увериться, что никаких осложнений с затылком у него не будет. Гарри слишком устал, чтобы возражать, и провалился в сон, как только его голова коснулась подушки. Он лишь надеялся, что профессор Моуди не повредит Малфоя и его верзил… по крайней мере, не слишком сильно.

Последующее утро было, возможно, самым долгим в жизни Гарри. Рон запаниковал, увидев, что постель Гарри не тронута, поднял на уши Дина, Симуса и Невилла. Эти четверо ревностнее других из гриффиндорцев охраняли Гарри. Когда они отыскали Гарри в Больничном крыле и узнали причину, по которой он там находился, Гриффиндор забурлил. Многие даже не могли поверить, что Малфой такое сделал. Возмущение вскоре сменилось взрывом хохота, когда они услышали, что профессор Моуди превратил Малфоя, Кребба и Гойла в хорьков.

Когда Гарри был выпущен из Больничного крыла, вокруг него тут же сформировалась группка гриффиндорцев, отказывавшихся от него отходить. Новость о произошедшем быстро разлетелась по четырем факультетам и вскоре достигла преподавателей, которые были чрезвычайно шокированы. Последним доказательством, которое им потребовалось, был уже успевший побледнеть синяк на лице Гарри. Профессора Дамблдор, МакГонагалл и Снейп выскочили из большого зала, вернувшись лишь через двадцать минут вместе с Малфоем, Креббом и Гойлом, выглядевшими так, словно провели кошмарную ночь. Никто из учителей не глядел дружелюбно на слизеринцев, молча занявших свои места за столом.