Зеленая миля - Кинг Стивен - Страница 52

• Предыдущая
• 52/83
• Следующая

— В моей церкви говорили об искуплении, а не о компенсации, — уточнил я, — но, полагаю, речь идет об одном и том же.

— Ты действительно думаешь, что Коффи сможет спасти ее? — с трепетом спросил Дин. — Просто… высосать опухоль из ее головы? Словно устрицу?

— Думаю, сможет. Полной уверенности у меня, разумеется, нет, но, после того что он сделал со мной… с Мистером Джинглесом…

— У мышонка были переломаны все кости и размозжены внутренности, это точно, — прогудел Зверюга.

— Но он это сделает? — спросил Гарри. — Сделает?

— Если сможет, обязательно.

— Почему? Коффи ее знать не знает.

— Потому что это единственное, что он умеет. Потому что именно для этого его создал Господь.

Зверюга картинно оглядел нас, напоминая, что кого-то не хватает.

— А как насчет Перси? Ты думаешь, он нам это позволит?

И тогда я рассказал им, как мы нейтрализуем Перси. Мой рассказ Дин и Гарри наградили восхищенными взглядами, заулыбался и Зверюга.

— Лихо закручено, брат Пол! Аж дух захватывает!

— А что потом? — спросил Гарри. По его блестевшим глазам чувствовалось, что он уже на все согласен. Но Гарри хотелось убедиться, что я не упустил какой-нибудь мелочи. — Что потом?

— Мертвые молчат, — пробурчал Зверюга, и мне пришлось бросить на него короткий взгляд, чтобы убедиться, что он всего лишь шутит.

— Я думаю, он будет держать рот на замке.

— Почему? — В голосе Дина слышалось сомнение. Он снял очки и начал протирать стекла. — Я вот в этом не уверен.

— Во-первых, он не будет знать, что произошло. Он же думает, будто мы ничем от него не отличаемся, и потому решит, что мы просто хотим отомстить ему. А во-вторых, и это куда важнее, он побоится что-либо сказать. Вот на что я рассчитываю. Мы прямо скажем ему: если ты начнешь рассылать жалобы, мы последуем твоему примеру.

— Расскажем насчет казни, — кивнул Гарри.

— И о том, как он стоял столбом, когда Уэртон набросился на Дина, — добавил Зверюга. — Я думаю, Перси очень боится, как бы об этом не прознали. — Он медленно кивнул. — Пожалуй, он промолчит. Но, Пол… мне представляется более разумным привезти миссис Мурс к Коффи, а не наоборот. С Перси мы поступим, как ты и предлагаешь, а потом проведем ее по тоннелю, вместо того чтобы выводить по нему Коффи.

Я покачал головой.

— Не получится. Никогда.

— Мурс не разрешит?

— Именно так. Если мы привезем Коффи в его дом, то, возможно, сумеем захватить Мурса врасплох и он хотя бы позволит Коффи попытаться помочь Мелинде. По-другому не получится.

— А на чем мы поедем? — спросил Зверюга.

— Первым делом я подумал о перевозке, — ответил я, — но сразу понял, что мы не сможем выехать из ворот незамеченными. Опять же, все вокруг знают, что это за автомобиль. Так что придется воспользоваться моим «фордом».

— Ничего не выйдет. — Дин водрузил очки на нос. — Ты не сможешь запихнуть Джона Коффи в кабину, даже если разденешь догола и намажешь мылом. Ты так привык к нему, что забыл, какой он огромный.

Гарри Тервиллигер взял с тарелки остаток второго сандвича, посмотрел на него и положил на место.

— Если мы действительно решим все это проделать, я думаю, стоит взять мой грузовичок. Посадим Коффи в кузов. На дорогах в такой час никого нет. Как я понимаю, поедем мы после полуночи?

— Да, — кивнул я.

— Вот о чем вы забываете, парни, — заговорил Дин. — Я знаю, что Коффи в блоке Е сидит тихо как мышка, из глаз его постоянно текут слезы, но он убийца! И великан. Если у него появится желание сбежать из грузовичка Гарри, мы сможем остановить его лишь выстрелом в голову. И убить его будет непросто даже из револьвера сорок пятого калибра. А если мы не сможем остановить его? Допустим, он убьет кого- то еще? Мне очень не хочется терять работу и еще больше не хочется самому попасть в тюрьму. У меня жена и двое детей, которые могут рассчитывать только на меня. Но более всего я не хочу, чтобы на моей совести осталась смерть еще одной маленькой девочки.

— Такого не будет, — возразил я.

— Почему ты так в этом уверен? — спросил Дин.

Я не ответил. Потому что не знал, как начать. Знал, что им скажу, какие приведу доводы, но вот с началом ничего не выходило. Помог мне Зверюга.

— Ты думаешь, он их не убивал, так ведь, Пол? — изумленно спросил он. — Ты думаешь, этот здоровяк невиновен?

— Я абсолютно уверен, что он невиновен.

— Да как такое может быть?

— Доводов два, — ответил я. — Первый — мой ботинок.

Я наклонился над столом и заговорил.

Мистер Герберт Уэллс написал роман о человеке, который изобрел машину времени, а я неожиданно для себя обнаружил, что, работая над своими мемуарами, создал собственную машину времени, которая, правда, могла переносить меня только в прошлое, а конкретнее, в 1932 год, когда я служил старшим надзирателем блока Е тюрьмы «Холодная гора», находившейся в ведении штата. Хотя машина эта очень напоминает мне автомобиль модели «форд-I»: в том, что она заведется, сомнений быть не может, но никогда не знаешь, удастся ли ограничиться поворотом ключа зажигания или придется вылезать из кабины и крутить заводную рукоятку, пока не отвалится рука.

Когда я излагал историю Джона Коффи, старт чаще всего давался очень легко, но вот вчера пришлось-таки браться за рукоятку. И все потому, что я добрался до казни Делакруа, а часть моего сознания (или подсознания) не хотела к этому возвращаться. Умер Делакруа плохой смертью, скверной смертью, и все из-за Перси Уэтмора, молодого человека, любившего причесываться и не выносившего, когда над ним смеются… даже если смеялся лысоватый француз, отсчитывающий последние денечки жизни.

Как и в любой грязной работе, самое трудное — начать. Вот и для двигателя нет разницы, пользуетесь вы ключом зажигания или «кривым стартером»: если уж он завелся, проблем как не бывало. Так со мной вчера и случилось. Поначалу слова никак не хотели складываться в предложения, потом предложения — в абзацы, но в конце концов все наладилось, и я только успевал водить пером по бумаге. Я открыл для себя, что рукопись — это особая, я бы даже сказал, ужасная форма воспоминаний. В чем-то она сродни изнасилованию. Может, такое восприятие обусловлено моим возрастом, все-таки я глубокий старик, но мне думается, возраст здесь ни при чем. Мне представляется, что сочетание ручки и воспоминаний оказывает магическое воздействие, а магия опасна. Я лично знал Джона Коффи, видел, что он может сделать для мышей и людей, поэтому говорю об этом со знанием дела.

Магия опасна.

Короче, вчера я писал весь день, слова лились потоком, освещенная солнцем веранда дома престарелых исчезла, уступив место кладовой в конце Зеленой мили, в которой столько моих проблемных детей в последний раз садились на стул, после чего мы по двенадцати ступеням сносили их тела к тоннелю, проходящему под дорогой. Именно там Дин, Гарри, Зверюга и я, стоя над дымящимся телом Делакруа, заставили Перси вновь пообещать нам незамедлительно подать прошение о переводе в больницу в Брейр-Ридж.

На веранде-солярии всегда свежие цветы, но к полудню у меня в носу стоял запах поджаренной плоти мертвеца. А стрекот газонокосилки сменился глухими ударами об пол капель воды, просачивающейся через скругленный потолок тоннеля. Я отправился в путешествие по времени. И вернулся в 1932 год если не телом, то разумом и душой.

Я пропустил ленч, писал до четырех часов дня или около того и положил ручку на стол, лишь когда рука уже отказывалась ее держать. А потом медленно прошел по коридору второго этажа до окна, выходящего на автостоянку машин сотрудников. Брэд Доулен, тот самый, что более всего напоминал мне Перси, и очень интересующийся целью моих прогулок, ездит на старом «шевроле», наклейка на бампере которого гласит: «Я ВИДЕЛ БОГА И ЗНАЮ, КАК ЕГО ЗОВУТ». Смена его уже закончилась, и он, естественно, уехал домой. Почему-то я представлял себе, что живет он в домике-фургоне, какие обычно цепляют к автомобилям, а вокруг валяются банки из-под пива.

• Предыдущая
• 52/83
• Следующая