Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - Иннес Хэммонд - Страница 28
- Предыдущая
- 28/60
- Следующая
— Из Боваагена туда ведет неплохая дорога.
Когда мы проходили через темную пещеру упаковочного цеха, над низкими холмами острова вдруг разнесся низкий и глухой вой корабельной сирены. Я остановился и прислушался к этому постепенно стихающему звуку. Но он тут же загудел снова. Кертис, который шел впереди, бросился бежать и оказался на пристани раньше нас. Обернувшись, он закричал:
— Это Ловаас. Он входит в бухту.
В косых солнечных лучах длинная тень от «Хвал То» растянулась по всему берегу. Кертис показывал куда-то за нос китобоя с его смертоносной гарпунной пушкой. В пролив между островами, дымя трубой, входил еще один китобой. Облачко дыма висело над кормой, напоминая белый венок. Над неподвижной водой бухты разнесся гонг машинного отделения. Китобой закачался, маневрируя, чтобы войти в бухту. Золотистые солнечные лучи упали на его мостик. «Хвал 10».
— Не смотрите на него так пристально, — обратился я к спутникам. — Нельзя, чтобы они подумали, что все это нас сильно интересует.
Мы зашагали по набережной вдоль моря, мимо штабелей пятидесятикилограммовых ящиков с китовым мясом, ожидающих отправки, мимо «Хвал То», экипаж которого в полном составе столпился на палубе, наблюдая за судном Ловааса, и наконец подошли к «Дивайнеру». Палуба яхты была пустынна. Ее гладкие мачты блестели в лучах клонящегося к западу солнца. Мы перебрались через поручень и спустились вниз. Дахлер сидел в кают-компании в полном одиночестве.
— Где Картер и Уилсон? — спросил я у него.
— Думаю, они отправились посмотреть на «Хвал То» и немного выпить, — откликнулся он и улыбнулся. У его локтя стояла бутылка виски и наполовину опустевший стакан.
— Я очень рад вашему возвращению, — продолжал он. — Тут, внизу, очень скучно. Но у меня нет желания осматривать базу. — Он потянулся к бутылке. — Угощайтесь, — произнес он. — Давайте выпьем вместе. — Внезапно он грохнул бутылкой о стол. — Говорю вам, я не желаю видеть эту фабрику. — Он поспешно отпихнул бутылку и приподнял свою усохшую руку. — Зачем вы меня сюда привезли? — воскликнул он, обращаясь ко мне. — Зачем? Вы решили надо мной поиздеваться? Вы думаете, мне здесь нравится? Полагаете, мне нравится сидеть на вашей яхте, зная, что, если я поднимусь на палубу, окажусь лицом к лицу с фабрикой? С моей фабрикой. Я сижу здесь с тех пор, как вы ушли обедать к Килланду. И все это время я думаю. Я думаю о кораблях, которые мне принадлежали, я думаю о танкерах, и я думаю о Кнуте Йоргенсене. — Он с такой силой ударил по столу своей похожей на клешню рукой, что затряслась вся каюта. — Мне противно обо всем этом думать! — кричал он, и в его голосе слышались истерические нотки. — В этих мыслях нет ничего хорошего. — Он замолчал и, хитровато прищурившись, наклонился ко мне. — А как бы вы поступили на моем месте, а? — нечетко выговаривая звуки, поинтересовался он и внезапно снова заорал: — Вы бы поступили точно так же, как собираюсь поступить я! Справедливости нет, и Бога тоже. Я пережил две войны. Я видел, как процветает зло, а добро склоняет перед ним голову. Говорю вам: справедливости — не — существует. — Он заговорил так быстро, что в уголках его губ собралась слюна. — Я собираюсь вершить свою собственную справедливость. Я буду бороться с ними их же оружием. Вы меня понимаете?
Джилл подошла к нему и взяла его за руку.
— Да, мистер Дахлер, мы вас понимаем, — тихо заговорила она. — Прошу вас, присядьте, — увещевала она. — Мы все с вами выпьем. — Она взяла бутылку и улыбнулась ему. — Мистер Дахлер, вы нам почти ничего не оставили.
— Да, — согласился он и, судорожно сглотнув, снова сел на стул. Перед нами был измученный и внушающий жалость старик. Он устало провел ладонью по лицу. — Я выпил слишком много, — прошептал он и тут же с удвоенной злостью крикнул: — Но я не собираюсь сидеть здесь сложа руки, пока Кнут Йоргенсен распоряжается моей фабрикой! Отец оставил мне пять кораблей, вот и все. Когда в Норвегию вторглись немцы, мне уже принадлежал флот из четырнадцати каботажных судов и четырех танкеров. Двадцать три тысячи тонн. — Он схватил стакан и выпил остатки содержимого, проливая виски на подбородок. — Ничего нет, — прошептал он. — Ничего нет, черт бы их подрал. Вы меня слышите? О боже!
Он уронил голову в руки. Теперь он плакал, не обращая на нас внимания.
— Дик, сходи наверх, принеси стаканы, — попросил я партнера. — Несколько штук валяется в рубке.
Он отворил дверь, и мы услышали гул двигателей идущего задним ходом китобоя. Чей-то голос громко отдавал приказы на норвежском языке. Джилл посмотрела на меня.
— Что вы собираетесь делать? — спросила она. — Мы идем в Бовааген?
Я колебался. Дахлер тоже поднял свое заплаканное лицо. Взгляд его покрасневших глаз блуждал и казался безумным.
— Выпейте, — выпалил он, хватая бутылку и подвигая ее через стол ко мне. Он, пошатываясь, встал со стула. — Я хочу, чтобы вы все со мной выпили, — заявил он, поднимая свой стакан. — Я хочу, чтобы вы выпили за то, чтобы Йоргенсен сгорел в аду. — Он осушил стакан и сел. Вид у него был какой-то ошеломленный.
По трапу с грохотом свалился Дик.
— Билл! — крикнул он. — Ловаас поднимается на борт.
— На борт «Дивайнера»?
— Да.
Я обернулся к Джилл.
— Уведите Дахлера в его каюту. Кертис, заприте его. Он не должен встретиться с Ловаасом.
По палубе над нашими головами затопали чьи-то тяжелые ботинки.
— Мистер Гансерт! — загудел низкий голос Ловааса. — Мистер Гансерт! Эй, там, внизу, тут есть кто-нибудь?
Джилл и Кертис совместными усилиями подняли Дахлера из-за стола.
— Да? — откликнулся я. — Кому я понадобился?
— Капитану Ловаасу, — раздалось в ответ. — Вы позволить мне спуститься?
Я подошел к трапу.
— Что вам нужно, капитан Ловаас? — поинтересовался я.
— Я хотеть с вами побеседовать, — ответил он.
Я оглянулся и увидел, что Кертис уже запирает дверь каюты Дахлера.
— Ну что ж, — произнес я, — спускайтесь.
Мгновение спустя приземистый торс Ловааса заполнил собой трап.
— Да у вас тут вечеринка, как я посмотрю, — заулыбался он, глядя на стаканы на столе. — Это god. Я никогда не откажусь выпить.
Он сиял и буквально лучился добродушием.
— Виски? — предложил я, беря со стола бутылку и один из стаканов.
— Виски. Да, виски вполне меня устроить. — Его толстые крепкие пальцы плотно обхватили стакан. — Skaal!
— Skaal! — ответил я.
Он одним глотком осушил свой стакан и удовлетворенно вздохнул.
— У вас очень хороший виски, мистер Гансерт.
Я снова наполнил его стакан.
— Так зачем вы ко мне пришли? — напомнил я ему, даже не пытаясь скрывать свою неприязнь.
Он расхохотался.
— Вы считать, что я должен на вас злиться, а? Я очень вспыльчив, мистер Гансерт. И я совершенно не уметь держать себя в руках. Но успокаиваюсь я так же быстро. Я уже забыть о том, что произошло за обедом. Есть вещи поважнее. — Он обвел взглядом всех остальных. — Мы можем поговорить наедине, мистер Гансерт?
— В этом нет необходимости, — резко ответил я.
Он пожал плечами.
— Как пожелаете.
Он пододвинул к себе стул и сел. Мне показалось, что стул исчез, поглощенный его грузным телом в темно-зеленой куртке.
— Я побывал в Боваагене, — сообщил он. — Оттуда я съездил в Нордхангер. — Он извлек из кармана короткую сигару и закурил. — Эйнара Сандвена в Нордхангере не было. Да и в Боваагене тоже. Не найти я в Боваагене и Пеера Сторйоханна. Сегодня ни один из них туда не приезжать. Мистер Санде лжец. — Он расплылся в своей самодовольной и плутоватой ухмылке. Но его прищуренные голубые глаза зорко наблюдали за мной. — Но я думать, мистер Гансерт, что вы это знать и раньше, а?
— И что же? — вместо ответа поинтересовался я.
Он обвел взглядом каюту.
— Этот человек, Шрейдер, интересовать и вас, и ваших друзей? Вы, как и я, считать, что его спасать водолазы. Он до сих пор жив. А если так, его можно разыскать. — Он помолчал и затянулся своей сигарой. — Мистер Гансерт, вы представлять здесь крупную английскую металлургическую компанию. Вы проделать весь этот путь не для того, чтобы выяснить обстоятельства смерти человека, который даже не работать на вашу компанию. Этот человек, Фарнелл, специалист по металлам. Возможно, Шрейдер его убить. — Он улыбнулся, как будто вспомнил какую-то шутку. — Может, он и сам себя убить. Но человек, который сбежать с моего судна, он оставить мне эти маленькие серые камешки, о которых я уже говорить. Как только herr direktor Jorgensen их увидеть, он схватить их, и только его и видеть. Умчаться в Берген. Вы же не считать меня дураком? Я знаю, когда речь о важных вещах. Когда я дать их герру Йоргенсену, его глаза вспыхнуть, как мой прожектор. Как мой прожектор. Он волноваться, вы понимаете это? Так что это подсказка для меня. — Он быстро наклонился вперед, ткнув в мою сторону сигарой. — Эти камешки, на самом деле это образцы металла. Я так думать. Я прав?
- Предыдущая
- 28/60
- Следующая
