В Зин-Азшари (СИ) - Дженкинс Кассандра - Страница 14

 Джайна даже позабыла о таинственном незнакомце возле себя. И очень удивилась, когда потянув ее за руку, он заплыл в тени обратной стороны мраморной лестницы. Несколько мирмидонов остановились прямо над ними, их громкое шипение различалось даже под водой.

 Раздался всплеск. Круглое тельце с длинными перепончатыми лапами нырнуло в воду. Незнакомец сильнее вдавил Джайну в мрамор, закрывая ее своими темными одеждами и сливаясь с тенями.

 Мурлок-ищейка плавал вокруг лестницы, исследуя темные проемы, постепенно приближаясь к ним. Джайна вцепилась в плащ мужчины. Ей не хватало воздуха. Ему же, казалось, вообще не нужно было дышать под водой. Странно, он ведь не нежить.

 Лупоглазый мурлок наворачивал круги вокруг них, когда неожиданно, что-то пробормотав, резко припустил прямо в их сторону.

 — Попались, — услышала Джайна, хотя была уверена, что мужчина не разжимал губ.

 Он подождал, пока мурлок подберется вплотную и резко схватил за горло, притянув в темноту лестницы. При этом второй рукой он по—прежнему держал Джайну за талию. Еще сильнее выпучил глаза мурлок…

 — Нет! — вырвалось у Джайны.

 Она выхватила из железных тисков посиневшее создание, которое закатившимися глазками благодарно посмотрело на девушку.

 Мирмидоны наверху зашумели. Джайна погладила мурлока и отпустила. Незнакомец, под страхом разоблачения, молчал, но по его лицу можно было прочитать все, что он думал в этот момент. Немного помедлил мурлок, но потом бодро забрался на мраморные ступеньки и поскакал к мирмидонам.

 Своим выкриком Джайна лишилась остатков запасенного кислорода и судорожно вцепилась в руку мужчины. Тот взял ее лицо горящими руками и прижался губами к ее рту. Ничего не понимая, Джайна принялась вырываться.

 — Дыши моим воздухом, — снова услышала она в своих мыслях его голос и послушно приоткрыла губы.

 Сухой и горячий, как в пустыне, воздух проник в ее легкие. В голове перестало шуметь. Сделав еще пару глубоких вдохов, она задержала дыхание и кивнула в знак того, что все хорошо.

 Впрочем, еще не все было хорошо. Мирмидоны по-прежнему оставались наверху. Они гневно шипели и переговаривались между собой на языке наджа. Мурлок без умолку булькал в ответ, пока не раздался звук глухого удара, и его маленькое тельце снова оказалось в воде. Но в этот раз он безвольно опускался на дно, оставляя за собой розовые разводы.

 Прошли секунды, показавшиеся Джайне вечностью. Что они будут делать, если мирмидоны тоже спустятся в воду? Однако шипение мирмидонов стало отдаляться, пока, наконец, не стихло. Мужчина разжал тиски объятий. Джайна рванула к раненому мурлоку.

 Они выбрались на берег, оставляя за собой мокрые следы. Быстро и тихо спустились на нижние улочки Зин-Азшари, и шли теперь по колено в воде.

 — Сейчас будем плыть, — сказал незнакомец Джайне. — Долго. Если будешь задыхаться, дай знать. Этого берешь с собой? — он с недоумением смотрел, как Джайна тащит на руках раненого мурлока.

 — Да, — твердо ответила девушка.

 Мужчина молча возвел глаза к небу и нырнул. Джайна прыгнула следом, и ее сразу подхватило стремительное холодное течение. Она растерялась, схватившись, что было силы, за руку мужчины.

 Отдалялись разноцветные огни Зин-Азшари. Пловцов обступала черная, беспробудная тьма. Вода становилась все холоднее и тяжелее. Незнакомец греб без всякой усталости, глаза его, не моргая, глядели вперед. Показалось безжизненное дно Великого Моря. Сильные течения в разные стороны мутили песок, рисуя на нем незатейливые волнистые узоры. Что-то огромное, черное росло и надвигалось прямо на них. И мужчина упорно тянул ее именно туда. По дороге они несколько раз останавливались, чтобы Джайна могла набрать новую порцию воздуха. Прежде ей не доводилось добровольно целоваться с абсолютно незнакомым человеком десятки раз подряд.

 Наконец, Джайна смогла различить подводные горы. Не такие высокие и острые как те, вокруг которых был построен Зин-Азшари, а гладкие, отшлифованные морскими течениями. В одной из скал была небольшая пещера, в ее беспросветную тьму они и заплыли. С каждым метром стены пещеры сужались, напирая на них. Казалось, дальше они уж точно не пройдут, вот-вот застрянут. И когда продвигаться вперед стало совсем невмоготу, каменные стены расступились, и они вышли на сушу.

 — Это дворфы все выкопали, их благодарить надо, — сказал незнакомец, бодро выбираясь на берег.

 Джайна вышла из воды не так бодро. Ледяной воздух подводной пещеры мгновенно сковал ее движения, она задрожала. Сил спрашивать, откуда он все это знает, почти не осталось. Мурлок на ее руках не двигался. Во тьме пещеры едва различимо белел песок под ногами, пока мужчина не вытащил из кармана один из светящихся камешков. Размером с ладонь, неограненный изумруд источал холодный тусклый свет.

 Небольшая пещерка оказалась чуть ли не доверху заваленная остатками сломанного шахтерского снаряжения. На глазах у изумленной Джайны, чтобы расчистить место для них двоих, большую часть покореженных железяк мужчина с легкостью вышвырнул в море. Кирки, лопаты и даже наковальни взмывали в воздух будто невесомые.

 — Садись, — сказал мужчина, — на тебе лица нет.

 Джайна с тоской оглядела браслеты на руках, если бы не они, все могло быть совсем иначе. Теперь ее положение казалось еще более сумасшедшим, чем раньше. Сколько она продержится в глубине заброшенных шахт без еды и воды, неспособная к магии, с незнакомцем, поражающим своей силой, выносливостью и неимоверно горячей кожей? И с раненным мурлоком. Кстати, куда он делся?

 — А где?…

 — Наш боевой друг? Он симулянт, каких мало.

 Мужчина кивков указал ей на шевелящуюся груду пыльных холщовых мешков. Мурлок подбежал к ним с находкой – куском ссохшегося хлеба, который тут же протянул Джайне. Одна половина сухаря была покрыта плесенью, другая — твердой, как камень.

 Мурлок освоился, стал деловито ходить перед Джайной и булькать на своем.

 — Рассказывает, какой он герой. Как не испугался мирмидонов, которым служил, как соврал им, что ловил рыбу и потому задержался. И что никого в воде нет, — наблюдая за зверьком, сказал мужчина.

 — Ты понимаешь его язык? — удивилась Джайна.

 — Он очень простой.

 Мурлок с подозрением глянул на мужчину круглыми, как блюдца, глазами. Джайна разделяла удивление зверька, но похоже, эту очередную загадку о происхождении ее спутника можно отложить до лучших времен.

 — Кто ты? — в очередной раз спросила Джайна. — И откуда столько сил? Ты не можешь быть обычным человеком.

 Он пожал плечами. Расчистив землю от гвоздей, он с наслаждением уселся, вытянув ноги. Да, ему вряд ли ведом холод.

 — Так, что ты хочешь знать обо мне? — спросил мужчина.

 — Как ты оказался в Зин—Азшари?

 — Дворфы выкопали.

 — Я серьезно.

 — А я не шучу.

 И он рассказал, что однажды дворфы-копатели наткнулись на странный туннель, ведущий к запертой, неимоверно горячей двери. Дворфы рассказали об этом королеве. Земля вокруг темницы была пропитана болью и ненавистью, ни один из дворфов не мог находиться там, настолько сильны были испытываемые ими страдания.

 — Наверное, от этого они и убегали?

 — Да. Я думал, что оказываю такой эффект на всех. Даже наги боялись меня.

 — Зачем же они тебя освободили, если так все боялись?

 — Я говорил, что Азшара подчиняется гораздо более древним силам. Однажды эти силы приказали ей найти Слезу Земли. По случайному совпадению через несколько дней дворфы рассказали Азшаре о моей темнице. Увидев, какой эффект производят на дворфов стены туннеля — а находясь там, суровые рудокопы рыдали в голос и молили о прощении, — Азшара решила, что выполнила просьбу высших сил.

 — По древним легендам дворфы потомки земельников, которых создали сами Титаны, — сказала Джайна. — Они чувствуют землю кожей, и если с ней что-то происходит… Это отражается на них. Слезы детей земли, — удивленно проговорила девушка.