Безымянная империя. Дилогия (СИ) - Каменистый Артем - Страница 20
- Предыдущая
- 20/166
- Следующая
От гранаты одежда не спасла – оба рухнули будто подкошенные. Накхи, уже ничего не опасаясь, с ревом выносились на освещенное место, началась рубка.
Тим лезть в эту свалку не стал. Доспехов у него никаких нет, а из оружия – лишь нож и кистень. Кроме того, лишь сейчас понял, что ранен: по спине струилась кровь. Очевидно, все же зацепило осколком.
Обойдутся и без него – на сегодня свою норму подвигов Тим выполнил. Поднявшись, он шагнул в сторону овечьего загона – там его ждал Кунар. Увы, тут же понял – на спине у него далеко не царапина. Лопатка будто вспыхнула, клинок боли пронзил позвоночник, перед глазами все поплыло, колени подогнулись.
Присев, Тим, невзирая на боль, начал стягивать безрукавку на груди. Натягиваясь, она плотно прилегала к спине, и он надеялся, что эта нехитрая мера уменьшит кровотечение. Теперь надо подождать завершения резни – без посторонней помощи рану на спине не заштопать.
* * *
– Целое стало меньше. Гораздо меньше.
– Мы ощутили потерю.
– У целого больше нет боевого вертолета.
– Целое переделает второй свой вертолет, и он станет боевым.
– Целому надо время для этого. Без боевого вертолета будет трудно наказать людей Южного материка.
– Наказание придется отложить. И мы не будем больше там рисковать частями целого. Слишком много мы потеряли их. Мы наймем людей и пошлем их в степь.
– Наемники нефункциональны. Они не справятся с задачей.
– Мы знаем. Этот материал можно терять, не ощущая потери, – пускай умирают, для нас это не потеря, а врагов они ослабят.
– Хорошее решение. Решение, которое сбережет части целого.
– Наказаны те, кто сделали целое меньше на Севере?
– Сложно. Непонятно. Если наказаны, то не мы наказывали. И нет уверенности в наказании.
– Мы не понимаем.
– Мало знаний. Там странное. Там была магия. Но такой магии не было никогда. Человек, носитель этой странной магии, сделал целое меньше. Неумышленное деяние. Он убивал временных союзников, но часть целого их защищала и была уничтожена.
– Странная информация. Мы считали, что наши временные союзники в этом регионе неприкосновенны.
– Носитель странной магии так не считала. И мы видим, что временные союзники про нее что-то знают. Но скрывают эту информацию. Там все странно.
– Мы поняли. Изучи это странное. Странное надо понять. Если оно опасно, то должно быть уничтожено. Если невозможно понять – тоже уничтожить. Если оно уже уничтожено, то прекратить изучение – мы не можем распылять силы. Нас мало.
Глава 7
Шагать вперед Дербитто явно не хотел, и Сеула это не удивляло. В свое время, проходя малый путь тайного посвящения, он также с опаской относился к таким участкам. Глаза завязаны, от ушей в этом подземелье толку нет, все чувства уходят в ноги и в ладонь, которой касаешься стен. Если нога не встречает под собой опоры, это напрягает. Кто знает, что под подошвой ботинка – безобидная ямка глубиной с ладонь или бездонный каменный колодец? В подземельях Немервата пакостей хватало.
Чуть присев на правой ноге, Дербитто носком левой нащупал ступеньку, шагнул вперед. Сеул, наблюдая за ним через одно из окошек в потолке галереи, одобрительно кивнул – служака до сих пор не унизился до «четверенек» и ни разу еще не использовал рук для опоры. А ведь большинство в конце пути шлепает на четырех. И это несмотря на то, что почти все знают – смертельных опасностей на этом пути нет.
Хотя если вспомнить, то именно на этой лестнице свернул шею купец Гинцис. Сеула тогда подняли среди ночи, потребовав обставить смерть неудачника поестественнее. Пришлось через кожаную воронку заливать трупу перегнанное вино, затем тащить его через весь город к бухте и там бросить на берегу, прямо напротив заведения матушки Неи. Труднее всего было заставить себя наблевать с парапета – желудок был практически пуст. Поутру, уже в составе отряда следователей, Сеул осмотрел тело – и заодно по свету оглядел местность в поисках оставленных улик. Собою оставленных.
Город потом неделю мусолил сенсацию: почтенный гильдиец, оказывается, по ночам бегал к девкам, что его и погубило. Замутило, вышел на воздух, свесился вниз, прочистил желудок, да и не удержался спьяну – сверзился. Высота невелика, но набережную уж лет сто не чинили, камни вывернуло волнами, на них и молодой без переломов не обойдется, а уж такому толстяку, как Гинцис, не выжить.
У полиции версия была одна – несчастный случай. И даже придирчивые купеческие старосты с этой версией почему-то не спорили.
На середине спуска из бокового окошка высунулась рука с факелом, махнула пламенем перед лицом стражника. Дербитто, почуяв жар, инстинктивно отшатнулся, но равновесия не потерял. Демонический хохот, перемежаемый воплями ужаса, усилился, но и это не поколебало решимости новичка. Сеул почему-то был уверен, что эти звуки его раздражают – не более. Взрослый ведь человек – такого ерундой не напугать. Очередной дешевый спектакль, второй за эти дни. Сеул полгода назад сам шел по этой галерее с повязкой на глазах, а потом несколько раз наблюдал за этим со стороны. Даже первый раз неинтересно было и не страшно. А сейчас – просто скука, лишь раздраженно думаешь: «Да когда же этот Дербитто освободится?!»
Дербитто добрался до дверей. Все – конец. Очередной кандидат в члены братства, нащупав доски, окованные железом, уверенно стукнул три раза. Хор демонов и их жертв утих, взамен по галерее гулко, не по-человечески, вопросили:
– Ты в конце пути: хочешь всех благ мира – вернись назад. Хочешь пройти вперед – забудь себя.
Дербитто отчетливо вздохнул и монотонно, будто заученный стих, пробубнил:
– Я забыл себя. И найду себя, лишь сделав шаг вперед.
Один из зрителей не выдержал, громко и весело прошептал:
– Сейчас он еще дверь попросит побыстрее открыть. Вот умора будет – как с Ципусом.
На весельчака шикнули, среди зрителей воцарилась тишина.
Дербитто с честью выдержал все ритуальные вопросы, преодолел дверь, вытерпел окончание церемонии. Стоически, не проявил неудовольствия, даже когда ему резанули палец, и, приподняв нижний край маски, не поморщившись, отхлебнул из чаши кровавое пойло. Правда, если честно, крови там всего ничего – обычное красное вино. Но немало неофитов позорно блевали на этой части церемонии – именно из-за них из зала убрали ковры.
Полтора десятка собравшихся почтили нового члена тайного братства, отхлебнув из той же чаши, после чего большинство покинуло помещение. Дербитто, поглядывая в спину уходящим, склонился к плечу Сеула, чуть слышно шепнул:
– Господин старший дознаватель, я понимаю, что этого требует ритуал, но вот что меня убивает: неужто Дотий всерьез думает, что есть в Столице кретины, способные его не узнать, как бы он ни вырядился?
Сеул не ответил на риторический вопрос. Дотий, макушкой едва достававший до грудины не самым высоким мужчинам, был в ширину заметно больше, чем в высоту. При этом задница была у него самой широкой частью фигуры. В придачу ноги у него изгибались, как у старого кавалериста – на манер бублика, да еще и носки завернуты внутрь. Передвигался он смешной прыгающей походкой, из-за чего получил у горожан ласковое прозвище Воробей. А еще он частенько гулко кашлял и почти непрерывно шмыгал носом, вбирая внутрь растекающиеся сопли. Будучи первым помощником городского главы, Дотий был известен всей Столице. Чтобы такого приметного горожанина спрятать, не маска нужна, а гроб.
Очередной дешевый спектакль…
Не считая Сеула и Дербитто, в зале осталось двое: Хранитель печати в своем красном островерхом балахоне (жаль, что на Дотия не такой надели, – отличная красная груша вышла бы) и безымянный брат. Впрочем, не такой уж и безымянный: очень высокий, в поистине микроскопической маске, даже не пытается скрыть своей принадлежности к высшим магам Империи – академический перстень выдает его с головой. К тому же шрам на щеке заставлял подозревать в этом брате главу боевой школы Азере. Для сини вывести рубец – сущий пустяк, но обладатель этой отметины не соизволил себя утрудить такой малостью.
- Предыдущая
- 20/166
- Следующая
