Граница Света - Агаева Камилла - Страница 2

Из квартиры не донеслось ни звука.

— Гарри, открой, пожалуйста, — Велмор начал колотить настойчивее. — Гарри, ты что, там умер что ли?!

Наконец послышался легкий щелчок замка, и на пороге показался молодой человек с покрасневшими глазами и повязкой на голове.

— Что случилось?! — спросил он раздраженным сонным голосом.

— Дружище, нужна твоя помощь, — запричитал Билл. — Проклятый телевизор опять испортился, а Амелия жить не может без своих сериалов. Может, посмотришь, а?

— Сейчас? — недовольно буркнул Гарри Голдфилд.

— Ну… ну, если тебе это не трудно.

— Ладно. Иду.

Гарри захлопнул дверь прямо перед носом соседа и вернулся в свою гостиную, которая одновременно была и спальней, и кабинетом. По пути к столу, заваленному всякой техникой, исписанными тетрадями и прочим барахлом, ему под ноги попался какой-то предмет, который он с громким ворчанием отфутболил к противоположной стене.

— Пошел вон! — скомандовал он.

Наконец добравшись до нужного ящика, он отыскал инструменты и, запихав все в карманы потертых джинсов, отправился к соседям.

Велморы были стареющей парой афро-американцев. Билл работал в небольшом супермаркете, а его супруга целыми днями гремела посудой на кухне и разговаривала по телефону со своими многочисленными отпрысками. Когда Гарри вошел к ним в квартиру, Амелия встретила его восторженным восклицанием и заключила в свои объятия:

— Гарри! Как я рада тебя видеть!

Голдфилд ненавидел, когда эта тучная женщина вешалась ему на шею, и поэтому встретил ее восторг кислым выражением лица.

— Я сейчас налью тебе чаю. Может, хочешь кофе? — Амелия с невероятной прыткостью порхала вокруг него, пока он пытался сосредоточиться на их телевизоре. — Ты должен обязательно попробовать мой ягодный пирог.

— Спасибо. Не хочу, — отрезал Голдфилд.

— Тогда у меня есть прекрасные пирожные со взбитыми сливками.

— Не хочу, — Гарри отвинтил крышку и погрузился в транзисторы.

— Ну, тогда может, лимонаду?

— Не надо.

«И откуда во мне столько терпения?» — промелькнуло у него в голове.

— Может, ты голоден? — не унималась миссис Велмор. — Я только что приготовила отличный бифштекс.

— Я не голоден, — Голдфилд уже нащупал неисправность в телевизоре.

— Тогда я…

— Амелия! — не выдержал ее муж. — Дай ему поработать спокойно!

— Но…

— Никаких но! — отрезал Велмор. — Лучше пойди, позвони Синтии. Узнай, как у нее дела в агентстве.

— Синтия не любит, когда я беспокою ее на работе, — Амелия обиженно надула губы и с гордым видом удалилась на кухню.

— Гарри, эта штука будет работать? — с надеждой спросил Велмор после того, как его супруга вышла.

— Будет, Билли, — Голдфилд зажал в зубах отвертку. — Но хочешь совет? Купи новый телевизор.

Велмор устало вздохнул.

— Да, боюсь, придется.

— Готово, — Гарри прикрутил крышку обратно.

— Можно проверить?

— Валяй.

Билл осторожно включил телевизор и убедился, что он работает.

— Спасибо. Я твой должник, — он виновато посмотрел на Голдфилда. — Я… я…

— Брось, Билли, — Гарри махнул рукой. — Ничего не надо.

Запихав все инструменты обратно в карманы, он поспешил ретироваться. Вернувшись в свою квартиру, он вывалил куда попало содержимое карманов и сел за стол, на котором посреди царившего вокруг хаоса стоял компьютер с большим монитором и огромным системным блоком, занимавшим почти все свободное место. Несколько минут он сидел, уронив голову на руки и размышляя ни о чем. Наконец Гарри выпрямился и стянул со лба повязку. Кажется, его жуткая головная боль немного улеглась, позволяя снова вернуться к работе. Он включил компьютер и набрал пароль.

— Добрый день, мистер Голдфилд, — поздоровался электронный женский голос.

— Привет, привет, — отозвался Гарри.

Он здоровался со своим компьютером уже на протяжении десяти лет, хотя практиковаться в программировании начал гораздо раньше. Просто лишь десять лет назад ему удалось снабдить свою машину голосом и заставить ее беседовать с ним. Долгое время Гарри и сам не мог понять, зачем ему это понадобилось. Ведь он ненавидел разговаривать, ненавидел слышать чей-то голос, тем более женский, вообще ненавидел людей. Но жуткое желание, чтобы машина заговорила, было сильнее всех прочих параноидальных наваждений. И с той самой минуты послушные полупроводники воспроизводили неизвестно чей бесчувственный механический голос, чтобы беседовать со своим хозяином.

— Желаете войти в систему, мистер Голдфилд? — спросила машина.

— Желаю, — ответил Гарри. — Подключись к главному серверу.

На мониторе перед ним замелькали многочисленные строчки, бегущие по темно-синему экрану.

— Проверка данных системы, — констатировал голос. — Проверка окончена. Система работает исправно. Введите пароль для входа в центральный сервер.

Гарри подвинул к себе клавиатуру и нажал несколько клавиш.

— Пароль принят, — сообщила машина. — «Гефестион 13» открыт для доступа.

— Спасибо, — Голдфилд скривил недовольную гримасу. — Не хватало еще, чтобы ты не впустила меня в систему, которую я сам же создал.

— Простите, сэр. Проверять пароль — моя обязанность.

— Знаю, знаю. Замолчи, — огрызнулся он.

Голос покорно умолк. Гарри кликнул курсором на маленькую иконку на мониторе, светящемся гаммой цветов от темно-синего до ярко-красного, и перед ним замелькала череда маленьких компьютеров.

— Доложить, сколько процессоров подключено к головному серверу? — осторожно спросила машина.

— Доложи, — согласился Голдфилд.

— Две тысячи восемьсот сорок один.

— Мало, — он закусил губу.

— Мы не можем подключиться к большему числу машин. Вирус может быть обнаружен.

— Ничего. Я его доработаю. Покажи мне карту.

На мониторе мгновенно засветилась карта мира, и каждый маленький компьютер сразу же обрел свое географическое месторасположение.

— Ладно. Входи в среду разработки, — скомандовал Гарри. — Попробуем усовершенствовать наше творение.

Послушная машина скрыла карту, и по темному экрану вновь поползли светящиеся строчки. Гарри довел курсор до конца самой последней из них, и его пальцы забегали по клавиатуре. Каждая новая введенная команда все больше и больше приближала его к одной единственной заветной цели, к которой он шел всю свою жизнь. Когда Голдфилд садился за компьютер, то весь мир вокруг исчезал, растворяясь и превращаясь в мешанину красок и звуков, уже не имевших для Гарри никакого смысла. Смысл был лишь в одном: одна из светящихся строчек когда-нибудь должна была стать последней и привести его к желанной цели. Но сколько еще невыносимо долгих лет придется ему сидеть, сгорбившись перед своим компьютером? Этого он не знал.

Неожиданно пальцы Голдфилда замерли, а перед глазами поплыло воспоминание далекой ушедшей жизни. В такие минуты он не мог ни соображать, ни работать. Он лишь видел яркую отчетливую картину, всплывшую в его воспаленном и измученном мозгу…

Вавилон. 331 год до н. э.

— Гефестион, — до боли родная рука коснулась его плеча. — Гефестион, ты спишь?

Он открыл глаза и увидел улыбающееся лицо друга.

— Доброе утро, — Александр шутливо взъерошил рукой его волосы. — Пора подниматься.

Гефестион сонно зевнул и сел на постели.

— Я… — он огляделся. — Я, что, уснул в твоей комнате?

— Ничего страшного, — Македонский царь рассмеялся. — Видимо вчера я утомил тебя своим разговором.

— Да нет… я… — Гефестион потер руками лицо. — Доброе утро, — сдался он.

Накануне вечером, придя в покои Александра, он застал друга, полулежащего на кровати и погруженного в размышления.

— Решаешь судьбу Персии, великий царь? — спросил Гефестион, присаживаясь на шелковое покрывало.

— Я думал о Дарии, — Александр перевел на него взгляд. — Пока он жив, я не могу считать себя полноценным царем.

— Дарий предлагает заключить мир, — напомнил Гефестион.