Магия госпожи Метелицы - Донцова Дарья - Страница 45

• Предыдущая
• 45/58
• Следующая

– Огромный риск подписываться на такое. Неужели Полина не боялась, что ее поймают? – удивилась я.

– Еще больше она опасалась, что Виктор сдаст нас и наших родных как организаторов взрыва, – произнес Сергей. – Не было выбора, она сама вызвалась. Боб спросил: «Кто будет исполнителем?» Верка сразу в кусты: «Не могу, боюсь, что все испорчу». Полина руку подняла: «Я пойду. Сергей не подходит, Григорий увидит его и насторожится, а женщина у Пенкина подозрений не вызовет». Акцию специально запланировали на тридцать первое декабря. В районе часа ночи все в ресторане будут пьяными, внимание у людей притупится. Мужик, упавший на пол в туалете, удивления не вызовет.

– И опять все пошло через пень-колоду? – спросил Платонов.

Песков затрясся в ознобе.

– Да. Полина в тот вечер была очень хороша, она надела декольтированное платье, выглядела сногсшибательно, когда заиграла музыка, пошла танцевать. Пенкин сидел в компании с мужиками, женщин с ними не было, он сразу клюнул на Полю, смотрел на нее масляными глазами. Григорий слегка окосел, публика в зале тоже была никакая, гульба пошла вразнос. Думаю, трезвых там было всего трое, я, Вера и Поля. В какой-то момент оркестр сделал паузу. Григорий, громко сказав: «Отлить надо», – пошел к лестнице, которая вела к туалетам. Полина, быстро пролив на свое платье бокал красного вина, двинулась за ним.

Мы с Верой поняли, что через минут пять Хатунова выполнит задание, и покинули трактир. В машине, которую тоже дал Виктор, нас ждал Боб. Вахметов завел мотор, Вера села около него, а я сзади следил, когда Хатунова выскочит наружу, чтобы открыть ей дверь. Полина залезет в салон, и мы умчимся. Пьяные гости не запомнят, кто куда ходил, официанты тоже. Мы затаились, время шло. Полина не появлялась, Боб занервничал, и тут примчалась «Скорая». Минут через десять из ресторана вынесли носилки, рядом с ними, держа капельницу, шла Полина. Мы вообще ничего не поняли, но ехать за врачами поостереглись.

На следующий день около полудня Поля примчалась ко мне домой и рассказала, что произошло.

Спустившись с лестницы, она пошла к мужскому туалету и остановилась в предбаннике. Спустя короткое время из кабинки вышел Григорий.

– Ой! – прикинулась смущенной Полина. – Это мужской клозет? Боже, я пошла не в ту сторону!

– Здесь легко запутаться, коридоры длинные, извиваются во все стороны, давайте я вас провожу, – слегка заплетающимся языком предложил Григорий, в упор разглядывая девушку и выводя ее в коридор. – Кстати, я Гриша.

Полина глупо захихикала и протянула руку.

– Поля.

Пенкин наклонился, чтобы галантно поцеловать ее пальцы, а она быстро приставила к его затылку прибор и нажала на кнопку. Пенкин рухнул на пол. Полина хотела убежать, и тут… Из двери мужского туалета вышел Дед Мороз. Артист увидел лежавшего на полу мужчину и воскликнул:

– Вам помочь? Не сердитесь на парня, сегодня Новый год, не грех напиться.

Хатунова, которую застали на месте преступления, перепугалась и забормотала:

– Да вот… э… что-то с ним! Иду, вижу… лежит…

Актер наклонился над Григорием.

– Господи, у него голова в крови! – с этими словами он вытащил из кармана рацию и сказал: – Игорь, у вас в туалете раненый, зови «Скорую» и сам сюда топай.

Услышав про «Скорую», Полина поняла, как ей надо действовать, и, воскликнув: «Я врач», – начала оказывать первую помощь Грише, который оказался жив.

Дед Мороз не уходил, вскоре прибежал управляющий, вместе с ним пришел и папарацци Юрий Глотов. Узнав о происшествии, он вызвал фотокорреспондента. Машина с красным крестом примчалась спустя считаные минуты, это явно был день сказочного везения для Григория и тотальной неудачи для Полины. Врач, явившийся по вызову, окинул присутствующих взглядом и воскликнул:

– Поля! Вот так встреча!

Эскулап оказался бывшим однокурсником Хатуновой и ярым фанатом Пенкина, он сразу узнал его и налетел на Полину:

– Тяжелое ранение в голову, нужна операция. Если я повезу пострадавшего в простую больницу, он там не выживет. Ты по-прежнему работаешь с академиком Разгоновым?

– Да, – подтвердила Хатунова.

– Позвони ему, – распорядился доктор, – скажи, Григорий Алексеевич Пенкин в тяжелом состоянии, он известный человек, крупный политический деятель.

И что оставалось делать Полине, которая до смерти боялась, что ее заподозрят в нападении? Она уехала вместе с Григорием к академику в клинику. Песков, Соева и Вахметов, теряясь в догадках, вернулись на квартиру к Сергею. Шел первый день девяносто третьего года, мобильных ни у кого из них не было, поэтому никто не понимал, что происходит. Когда Полина вошла в коммуналку Сергея, Боб наскочил на нее с вопросами, узнав правду, он потерял самообладание и начал орать:

– Надо было ткнуть в него стрелялкой еще раз! Оружие имеет несколько зарядов.

– Как это сделать при свидетелях? – отбивалась Полина. – Дед Мороз не отходил от раненого, пришел управляющий, с ним прибежал журналист, врач со «Скорой» меня узнал…

У Сергея сильно заболела голова, и он раскрыл окно, чтобы вдохнуть свежий воздух. Вахметов тем временем бегал кругами по комнате, орал, потом, впав в ярость, ударил Полину, у нее пошла носом кровь. Соева бросилась к подруге, Сергей поспешил в ванную за аптечкой, чтобы оказать Поле первую помощь. Когда он вернулся, Полина и Вера, обнявшись, рыдали, сидя на полу. Сергей окинул взглядом помещение и удивился:

– А где Боб? Он ушел?

– Вахметов сел на подоконник, – прошептала Вера, – хотел закурить. Мы даже моргнуть не успели, как он упал.

Коммуналка, в которой разыгралась трагедия, находилась на пятом этаже. Песков кинулся к окну и понял, что идейный руководитель и организатор террористической группы «Свобода или смерть» угодил прямо в раскрытый мусорный контейнер, стоявший во дворе.

– И как вы поступили? – спросил Платонов у замолчавшего Пескова.

– Полина и Вера впали в истерику, – мрачно пояснил тот, – я схватил два помойных ведра, свое и соседа, и помчался вниз. Мне просто повезло. Первое января. Народ еще спал, а те, кто уже проснулся, квасили по-новому. Бак был полон всякой дряни: битый кафель, кирпичи, бутылки, объедки. Я переворошил весь мусор, бросил тело Бориса на дно, сверху навалил отходов, вернулся домой, велел женщинам уходить, а сам уехал к приятелям на дачу. В Москву вернулся четвертого января, в страхе вошел в квартиру, боялся, вдруг там милиция в засаде, но дома было тихо. Контейнер во дворе был пуст. Наверное, мусорщики, маясь от похмелья, не заметили труп.

– Бак опустошается автоматически, – уточнил Платонов, – его содержимое лопатой не перебрасывают. Короб подцепляют, потом переворачивают над машиной. Даже если рабочий смотрит в этот момент на кузов, он не всегда может увидеть, что в него высыпается. А потом включается пресс, отходы уминаются.

– Тело Вахметова исчезло, – прошептала я. – У Бориса не было родственников, его никто не искал. Испуганная до предела Полина решила, что лучше всего выйти замуж за Пенкина. Она подумала: в этом случае ее никто никогда не заподозрит в покушении на его убийство.

– Наверное, вы правы, – мрачно подтвердил Песков. – Извините, Виола Ленинидовна, можете принести мне попить? Бутылка с водой стоит в кухне, в пенале у окна на третьей полке.

Мне пришлось выполнить его просьбу. Высокий узкий шкаф был почти пуст, я сразу увидела полуторалитровую бутыль, рядом с ней стояло несколько пакетов обычного геркулеса, и лежал батон, упакованный в прозрачный пакет. В мойке стояла тарелка с засохшими остатками еды, похоже, Сергей завтракал овсянкой. Я открыла сушку, нашла чистую кружку и вернулась в комнату.

Напившись, Песков-Сергеев продолжил свой рассказ.

– Несколько лет назад мне пришлось обратиться к Полине за помощью. Мы с ней долго разговаривали. Хатунова тогда призналась, что конец девяносто второго и девяносто третий год явились для нее самым страшным темным временем. Взрыв в маршрутке, гибель невинных людей, второе неудачное покушение на Григория, необходимость лечить его, трагическая кончина Вахметова, смерть отца, а вскоре за ним ушла мать. Поля чувствовала себя мышью, загнанной в угол, она осталась без какой-либо поддержки, абсолютно одна. А рядом оказался Пенкин, который испытывал к ней глубочайшую благодарность за свое спасение, восхищался ею как женщиной, был готов жениться на ней. Григорий Алексеевич пять раз делал Полине предложение, окружил ее заботой, вниманием, упорно добивался ее руки, и она сдалась, поняла, что Пенкин не так уж и плох, его антисемитские выступления, а потом создание движения агрессивных русофилов были не его идеей, это навязали ему консультанты, рассчитывавшие, что, ведя себя подобным образом, он быстро сделает карьеру политика.

• Предыдущая
• 45/58
• Следующая