Магия госпожи Метелицы - Донцова Дарья - Страница 43

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая

Андрей кивнул, хозяин плюхнулся на диван. Я, по-прежнему кутаясь в плед, опустилась в кресло и обратилась к Сергею:

– Средний возраст революционеров на момент взрыва микроавтобуса составлял почти тридцать лет. Уже не дети.

Сергей повернулся в мою сторону.

– С одной стороны, это верно. С другой… мы были любимыми отпрысками из обеспеченных профессорских семей. Холода, голода не знали, родители нас от невзгод прикрывали, в институты устроили. Нам не требовалось на кусок хлеба зарабатывать, о младших братьях-сестрах заботиться, мы росли инфантильными. Да, по паспорту всем было двадцать восемь – тридцать, а в реальности четырнадцать. Поэтому нас Вахметов, хотя и был моложе, смог себе подчинить. Он был умным, хитрым, жестким, настоящим лидером. Умел красиво говорить цветистыми фразами, использовал научную лексику, цитировал книги, которых мы не знали, очаровал не только девушек, но и парней. Боб говорил: «Чтобы спасти миллионы, единицы должны погибнуть». И я ему поверил, считал, что Григорий Пенкин всемирное зло, а потом узнал правду. Вам не понять, что я тогда пережил.

– Пенкин? – изумилась я. – Он с какого бока в этой истории?

– Григорий муж Полины, – сказал Сергей.

– Это не секрет. Но Хатунова познакомилась с ним тридцать первого декабря девяносто второго года, когда кто-то напал на него в туалете ресторана. А маршрутка взорвалась восемнадцатого числа того же месяца, – уточнил Платонов. – Полина Владимировна тогда еще не встречалась с Пенкиным.

– Откройте форточку, душно, – прохрипел хозяин, – я задыхаюсь!

Андрей сделал жест рукой, один из омоновцев подошел к окну.

– Фу-у-у, – выдохнул Сергей, – свежий воздух! Сейчас попробую объяснить.

В течение получаса Песков детально описывал, как создавалась организация «Свобода или смерть». Мы с Платоновым не перебивали его, хотя уже знали все от Люси Мусиной. Но потом Песков стал говорить о событиях, которые разыгрались после того, как Люсю из-за болезни исключили из террористической группы.

Оборудовав пещеру, учредив устав организации, затеяв торжественное подписание клятвы на верность делу революции, Боб Вахметов на какое-то время притих, группа не собиралась, но в конце ноября руководитель протрубил общий сбор и объявил соратникам:

– Настало время решительных действий. Необходимо убить Григория Пенкина!

– Это кто такой? – удивилась Алена Вербицкая.

– Не следишь за жизнью страны? – налетел на нее Вахметов. – Не интересуешься политической ситуацией? А тебе, еврейке, следовало бы знать имя главного антисемита и расиста России.

– Пенкин перестал призывать к еврейским погромам, – поправил его Михаил, – нынче у него враги выходцы с Северного Кавказа и Средней Азии, он сживает со свету Арама Асатряна, который владеет некоторыми вещевыми рынками. Представляю, каково приходится его семье. Когда Григорий кричал, что всех евреев надо на кол посадить, моя мама, которая в раннем детстве во время войны с фашистами попала в гетто, прошла там все круги ада и чудом осталась жива, перепугалась до дрожи и уехала к сестре в Израиль. Из-за мерзавца Пенкина наша семья развалилась, отец отказался улетать из Москвы, он уже пожилой, я с ним остался.

– Вспомнила! – закричала Алена. – Григорий – негодяй! Конечно, я о нем знаю, просто фамилия совсем из памяти выпала.

– Идейных врагов нельзя забывать, – заявил Боб. – Мы уничтожим Пенкина и возьмем на себя ответственность за его устранение. Народ услышит об организации «Свобода или смерть» и потянется к нам.

Я молча слушала Пескова. Если ты лишишь жизни убийцу, в мире не станет меньше убийц. Но Вахметов был фанатиком или имел проблемы с психикой, а может, он потомок Герострата, который летом триста пятьдесят шестого года сжег храм Артемиды, чтобы прославиться в веках. И ведь он достиг своей цели, имя Герострата есть в любой энциклопедии. Вот только поджигатель действовал в одиночку, а Вахметов заразил безумными идеями товарищей.

– Как мы будем его убивать? – испуганно спросила Вера Соева.

– Устроим взрыв в сауне, куда Пенкин раз в неделю ходит, – потер руки Боб.

– Там будут и другие люди, – испугалась Хатунова.

– Золотые слова, Поля, ты правильно оцениваешь ситуацию. Но я выбрал особенную баню, – объяснил Борис. – Пенкин посещает ВИП-парную, отдельно стоящий домик. Взрывчатку поместим туда, посторонние не пострадают.

– А секьюрити Григория? – задал вопрос до сих пор молчавший Андрей Горелов. – Они небось неподалеку от хозяина кучкуются.

– Тебе жаль убийц? – зашипел Вахметов. – Кто лишил жизни Николая Костюкова? Охрана Пенкина! Парни его в подъезде железной трубой забили.

– Кто такой Костюков? – спросила Вера.

Боб разозлился.

– Вот вам еще один член организации, который не интересуется жизнью страны! Николай был мужем сестры Арама Асатряна. Кстати, Костюков русский, Григорий Пенкин кричит, что он против выходцев с Северного Кавказа и Средней Азии, заполонивших Россию, они якобы отнимают работу у русских, но на самом деле Пенкину плевать на простых людей. В свое время он сделал Асатряну предложение: Арам платит ему долю от прибыли, а Григорий сводит его с влиятельными во власти людьми. Асатрян отказался, и Пенкин объявил ему войну, поднял народ на погром рынков. Толпа кинулась на штурм. Николай Костюков был управляющим рынком, он успел вызвать милицию, громил разогнали. А вечером на Николая напали грабители, избили, отняли портмоне. Но всем ясно, что зятю Асатряна отомстили люди Пенкина за то, что он спас рынок от разгрома. Григорий мразь, бандит, таких, как он, во власти большинство! Смерть Пенкину!

– Смерть Пенкину! – подхватили Полина и Вера.

За ними эти слова повторили и другие члены организации.

План взрыва разработали быстро. Где Вахметов раздобыл бомбу, Сергей Песков понятия не имел. Ему следовало прийти на конечную остановку маршрутного такси, туда должен был подъехать Борис и передать ему спортивную сумку с адской машиной, а Сергею надлежало сесть на другой автобус и доставить груз Полине. Она нанялась под вымышленным именем в баню ночной уборщицей. Хатуновой предстояло спрятать взрывной механизм, который бы сработал в полночь, как раз тогда, когда Григорий и охрана расслабляются после рабочего дня.

В назначенный час Вахметов сел в маршрутку, остальное известно.

Не дождавшись Боба, Сергей позвонил Полине и сказал:

– Что-то пошло не так, уходи.

Хатунова выполнила приказ, а Песков вернулся домой и стал ждать вестей от Вахметова. В девять вечера в новостях рассказали про взрыв микроавтобуса, на экране мелькнуло окровавленное лицо Боба. Сергей запаниковал, позвонил Полине, но та не брала трубку. Алена Вербицкая, Миша Катуков, Андрей Горелов, Вера Соева тоже не отзывались.

Весь следующий день Сергей провел у телевизора, и ему делалось только хуже и хуже. Разные каналы, говоря о взрыве, путались в количестве жертв, корреспонденты восклицали:

– Милиция обязана отыскать тех, кто убил невинных людей. Расстрелять террористов.

И только услышав впервые эти слова, Сергей сообразил, во что втравил его Боб. Пескова охватила паника. Ему стало страшно до жути. Вдруг милиция найдет членов организации? Всех же посадят в тюрьму!

В районе обеда к Сергею пришли Полина и Вера.

– Вы живы! Вы на свободе! – обрадовался он. – Слава богу! А я уж подумал…

– Алена, Миша и Андрей покончили с собой, – перебила его Полина.

– Господи! – ахнул Сергей. – Девочки, нам нужно спрятаться, вести себя тихо, авось не узнают, кто и куда вез бомбу. Борис сейчас в больнице! Что, если он нас выдаст?

– Не смей так говорить! – заявила Вера. – Ты предатель.

А Полина заплакала.

– Вера! Мне так плохо! Я знаю, что ты любишь Борю и надеешься на его ответное чувство, на революционные идеи тебе плевать. Я тебя хорошо понимаю, сама не могу жить без Вахметова. Нам нужно его из клиники увезти, спрятать. Давайте подумаем, как это сделать.

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая