Отречение - Байерс Ричард Ли - Страница 33

• Предыдущая
• 33/82
• Следующая

Фарон поднял руку и сказал:

— Я не собираюсь с тобой драться. Скорее хочу помочь.

Глаза у гоблина сузились:

— Помочь?

— Да. Я даже заплачу за такую привилегию, — сказал он и извлек из своего кошелька медную монету. — Я просто хочу показать тебе кое-что.

Повар колебался, потом протянул руку с грязными ногтями и сказал:

— Давай. А не обманешь?

— Не обману.

Фарон убрал остальные монеты, обогнул, к удивлению гоблина, прилавок и протиснулся в крошечную кухню. Там он, обернув руку полой плаща, снял с подпорок горячий железный шампур с куском мяса и отложил его в сторону.

— Сначала, — начал маг, — ты равномерно распределяешь угли по дну жаровни. — Он взял кочергу и показал, как это делается. — Затем, хотя сейчас у нас нет времени придерживаться всех правил, ты даешь им прогореть. И только потом начинаешь готовить, расположив шампур повыше.

— Так колбаса дольше жарится, — возразил гоблин.

— Ты куда-нибудь спешишь? А еще я посоветовал бы тебе покупать эти сомнительные деликатесы где-нибудь в другом месте, чтобы не беспокоиться об их качестве. В конце концов, мясу можно придать мягкость, если отмочить в уксусе, или отбить вот этим деревянным молотком, или проколоть несколько дырок вилкой, чтобы помочь ему прожариться внутри. А еще было бы хорошо приправить чем-нибудь вон из тех специй. — Фарон усмехнулся. — Ты еще никогда так долго не возился с приготовлением, не так ли? Что ты сделал с настоящим хозяином? Убил — и захватил его дело?

Гоблин ухмыльнулся:

— Теперь уже не имеет значения, а?

— Полагаю, не имеет. Еще одно, последнее. Жарь колбасу, когда клиент ее заказал, а не заранее. Если же еда остыла, подогрей ее, иначе она почти отбивает аппетит. Ладно, удачи тебе.

Он хлопнул гоблина по плечу и вышел из закутка. Чрезвычайно изумленный Рилд в какой-то момент подобрался ближе, чтобы тоже послушать урок.

— Что это значит? — спросил воин.

— Я оказывал услугу обществу, — ответил маг. — Надеюсь, это оградит Браэрин от проклятия желудочных расстройств.

И два темных эльфа плечом к плечу отправились дальше.

— Ты хорошо развлекся, но все-таки это глупо. Сначала ты стараешься изменить нашу внешность, а потом рискуешь быть разоблаченным, играя в кулинара.

— Сомневаюсь, что какой-то мелкий промах послужит причиной нашею провала. Да и вряд ли в ближайшее время кто-то будет расспрашивать о нас простого уличного торговца и сумеет правильно задать нужные вопросы. Запомни, мы хорошо замаскированы. Кто способен распознать в этом забитом, уродливом существе меня, изящного и красивого? Хотя, должен признаться, что твое преображение не потребовало таких больших усилий.

Рилд оскорбился и молча затолкал в рот последний кусок хлеба с колбасой.

— Почему ты не изменил нашу внешность сразу, когда мы уходили из Брешской крепости? — спросил он. — Впрочем, это неважно, думаю, я и так знаю. Тем более что ни один воин не раскрывает свои секреты в самом начале схватки.

— Ты близок к истине. Грейанна и ее сообщники видели нас в нашем настоящем облике, так что они никак не могут предполагать, что мы появимся в совершенно другом виде. Эта хитрость не будет их обманывать вечно, но какое-то время, достаточно длительное, у нас есть, и может быть, нам удастся закончить наше дело и вернуться к своей размеренной, затворнической жизни.

— Это означает, что ты еще что-то обнаружил?

— Не совсем так, но ты же знаешь, у меня бывают внезапные вспышки озарения.

Мастера оказались в той части улицы, где перед популярным среди местного люда кабаком не то ревел, не то выл гнолл; от его так называемой песни сотрясались кальцитовые стены. Вокруг толпился народ. До сих пор Фарону еще не случалось прогуливаться, даже инкогнито, среди низших сословий. Было странно, что приходится петлять, останавливаться и увертываться, чтобы не столкнуться друг с другом. Если бы окружающие знали его настоящее лицо, они бы разбежались в разные стороны с его пути.

Когда оба дроу добрались до толпы слушателей, Рилд вдруг развернулся и выполнил прямой короткий удар. Горбатое, пегое создание — вероятно, отпрыск гоблина и орка — попятился, но запнулся и упал.

— Кошельки срезает, — объяснил воин. — Ненавижу это место.

— Не ностальгия ли это?

Рилд нахмурился:

— Не смешно.

— Нет? Тогда прошу прощения, — с ухмылкой ответил Фарон. — Меня всегда удивляло, почему окраины города выглядят такими грязными и убогими, даже без обитателей. А уж запах! Не напрасно мы называем этот район Вонючкой. И все-таки строения, хотя и более скромные, чем в других районах города, имеют все те же изящные линии, какие наши предки вырезали из живой скалы.

Мастера помолчали, пропуская торопливо ползущего через улицу паука с длинными, как мечи, лапами. В Браэрине водилось множество священных существ, и кто знает, относится этот паук к ним или нет. На всякий случай Фарон мысленно перебрал свой список готовых заклинаний, но арахнид не обратил никакого внимания на двоих замаскированных темных эльфов.

— Глупо спрашивать, — отозвался Рилд. — Почему Браэрин кажется грязным? Обитатели виноваты!

— Ах, подонки ли уродуют наш город или какой-то злобный дух, который существовал с самого начала, заманивает нищих бедолаг в свои владения?

— Я не метафизик, — сказал Рилд. — Только я знаю, что кто-то здесь должен убирать падаль и тех, кто ею питается.

Фарон посмеивался, слушая его:

— А если бы такая уборка происходила здесь, когда ты был совсем маленьким?

— Я не имел в виду их уничтожение… ну, разве что в какой-нибудь безвыходной ситуации. Но зачем позволять им самовольно селиться здесь, в этой грязи, а потом разносить заразу? Почему бы, наконец, не найти для них какое-нибудь полезное занятие?

— Да, но они уже полезны. Социальное положение — разве это не главное? А что делать простому мензоберранзанцу, если не на кого смотреть сверху вниз?

— У нас есть рабы.

— Они для этого не годятся. Чтобы отстаивать право на самоуважение, нужны свободные члены общества, иначе придется признаться, что мы сами не многим отличаемся от рабов. Это удача, что существует Вонючка, и жители здесь голодные, грязные, больные, живущие в тесноте и свободные только по названию. Поэтому самый скромный простолюдин Майнифолка или даже Истмира может самодовольно воротить от них нос и чувствовать себя более чистоплотным, а то и щеголем.

— Ты полагаешь, поэтому Мать Бэнр не приказывает навести порядок и чистоту?

— Ну, если это предположение неверно, значит, у нее есть другие мотивы. Время от времени появляются слухи, что в Браэрине встречали саму богиню. Вероятно, ей нравится бывать здесь под маской смертной. Матерям Домов кажется, что этот район находится в определенном смысле под ее защитой. — Маг помолчал, — Хотя, если Ллос удалилась навсегда, им больше не придется об этом беспокоиться.

Рилд покачал головой:

— Все-таки в это трудно пове…

— Смотри, — указал Фарон.

Рилд повернулся.

На одном из выступов стены виднелся рисунок, на этот раз нанесенный голубым цветом. Он состоял из трех частично перекрывающих друг друга овалов, представляющих собой звенья цепи.

— Это — другой знак, — сказал Рилд. — Возможно, хобгоблинов, хотя род назвать не смогу.

— Не притворяйся бестолковым. Это все то же дерзкое и бессмысленное преступление.

— Вполне справедливо, и оно все так же не имеет отношения к нашему делу.

— Это признак назойливой тупости. Но два знака разных рас свидетельствуют, что их представители одинаково сходят с ума? Едва ли. А иначе зачем бы художнику-одиночке малевать чужие эмблемы?

— Совпадение?

— Сомневаюсь, но другого ответа у меня пока нет.

— Это — загадка для следующих дней, ты помнишь?

— Да, это так.

Мастера двинулись дальше.

— И все-таки, — продолжал мучительно размышлять Фарон, — тебя совсем не интересует, сколько знаков осталось незамеченными и какую точно форму они имели?

• Предыдущая
• 33/82
• Следующая