Отречение - Байерс Ричард Ли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/82
• Следующая

— Это я понимаю, — согласился Рилд.

— Еще бы, конечно понимаешь. Эта гипотеза учитывает все имеющиеся факты, поэтому она вполне убедительна.

— А как объяснить уменьшение товаров на базаре?

Фарон сузил глаза, задумавшись, а потом рассмеялся:

— Знаешь, даже гению трудно возразить на такие мелкие придирчивые замечания. Хотя на самом деле ты прав. На первый взгляд Молчание не объясняет сокращение торговли, но все остальное так сходится, что я все-таки верю: мысль правильная. Я тебя убедил?

— Меня? Может быть, но ощущение возникло двойственное… В этом нелегко разобраться, и потому трудно принять эту идею. Единственная истина заключается в том, что народ Мензоберранзана всегда принадлежал богине Ллос. Все, что есть в пещере, существует потому, что так пожелала она, а могущество ее жриц — та основная сила, которая поддерживает и хранит наш мир, а заодно и нас самих. Если она отвернется от города или еще каким-то образом будет утрачена для нас, то… — Тут Мастер Оружия развел руками.

— Это огорчает и тревожит, но, можно допустить, открывает и некоторые возможности.

Теперь Рилд внимательно заглядывал в ножны, потом накрутил тряпицу на конец меча и стал чистить их изнутри.

Воин спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, давай, шутки ради, рискнем поверить, как сделали Громф и Совет. Допустим, что беглецы могут объяснить, почему Ллос отказала городу в покровительстве. Допустим, что мы с тобой найдем их и узнаем причины. Наконец, допустим, что мы можем каким-нибудь образом использовать эти сведения с пользой для себя.

— Слишком много этих «допустим».

— Пожалуй. Очевидно, моя мысль уже работает свободно и бесконтрольно. А еще у меня есть предчувствие, только предчувствие, что если два мастера Академии одержат такую невероятную победу, то тем самым завоюют достаточно власти и смогут заручиться дружбой демона Сартоса. Ты же хотел, насколько я помню, найти для нас какую-нибудь выгоду.

— Твоя сестра может найти нас первой. Один раз она уже это сделала. Ты по-прежнему считаешь, что нам не следует убивать ни ее, ни кого-либо из ее свиты?

— Хороший вопрос, — вздохнул Фарон. — Они были вооружены сильной магией. Подозреваю, что в кожаном мешке хранилось немало средств для вызывания смертоносных тварей.

— Почему же в таком случае Грейанна не бросила их всех на нас?

— Возможно, потому, что, не владея больше личной силой, она стремилась сберечь хоть какие-то ресурсы. Увы, в следующий раз сестрица может не поскупиться.

— Так что же что нам делать?

— Ну, ты прекрасно знаешь, что на самом деле я хочу убить Грейанну. И всегда хотел. Просто было бы предусмотрительнее уклоняться от встреч с ней. Если же избежать этого не удастся, то мы сделаем все, чтобы выжить. Для начала необходимо убрать Релонора. Подозреваю, что именно он определил наше местонахождение с помощью особой магии.

— Ты можешь защитить нас от нее?

— Кто знает. Во всяком случае, намерен попробовать. Оставайся на месте, где есть, и ничего не говори.

Фарон поднялся и полез в карман.

На озере послышался громкий всплеск. Орк на плоту что-то хрюкнул своим товарищам, и они приготовили зазубренные остроги.

Когда Дирсинил взялась за дверную ручку, под повязкой заныл обрубок ее мизинца. После битвы с демоном-пауком Квентл тут же вновь занялась прогульщицами, требуя, чтобы они сами себя наказали. Это свидетельствовало о хладнокровной и педантичной натуре. Дирсинил восхищалась подобными качествами, но от этого ее ненависть к наставнице нисколько не уменьшалась.

Она бросила быстрый взгляд на пустой коридор. Никого не было, да никого и не должно было быть сейчас в этой части Арак-Тинилита.

Она скользнула за дверь и прикрыла ее за собой. Помещение не освещалось ни лампами, ни факелами, ни свечами. Свет, просачивающийся из-под двери, служил бы предупредительным сигналом для сообщниц.

Сестры-послушницы, участницы заговора, уже ждали Дирсинил. У некоторых тоже были перевязаны руки. Здесь же находились и преподавательницы. Верховные жрицы, стараясь сохранить достоинство, соответствующее их положению, чувствовали себя довольно неуютно в этой тесной кладовой, забитой коробками и ломаной мебелью, которую давно следовало выбросить. Кроме того, они не решались убрать качавшуюся повсюду пыльную паутину, опасаясь потревожить паука, который мог здесь обитать.

Интересно, имеет ли еще смысл соблюдать этот до недавнего времени такой важный запрет? Ведь, возможно, пауки больше не священны.

Дирсинил рассердилась на себя за эту кощунственную мысль. Ллос, вне всяких сомнений, была, есть и будет. И она подвергает суровому наказанию всех, кто хотя бы на миг усомнился в ней.

Только Дирсинил привела свои мысли в порядок, как в замешательстве обнаружила, что вся компания выжидающе смотрит на нее. Они чего-то ждут или видят в ней руководителя?

А почему бы и нет? Она, конечно, только послушница, но ведь еще и Баррисон Дель'Армго, и происхождение значило немало сейчас, когда самые сильные жрицы испытывали немилость богини. Кроме того, тайное собрание было ее идеей.

— Добрый вечер, — сказала она. — Благодарю вас за то, что вы здесь и, — она усмехнулась, — не донесли на меня Квентл Бэнр.

— Это всегда успеем, — отозвалась Влондрил Тьюн'Тал, и уголки ее губ дрогнули. — Твоя задача — убедить нас этого не делать.

Преподавательница была так стара, что начинала уже увядать, подобно старухе из человеческой расы. Многие верили, что она в своей мистической созерцательности немного тронулась умом в ожидании хаоса, доведенного до предела. Но все же никто, в том числе и преподаватели, не осмеливался сидеть в ее присутствии.

— При всем уважении, Святейшая Мать, — сказала Дирсинил, — разве это не очевидно? Богиня, оберегающая и одаривающая наш город с самого его основания, отвернулась от нас.

Никогда прежде Дирсинил не осмелилась бы заикнуться об этом. Да и кто-либо другой в этой компании вряд ли решился бы.

— И за это должна нести ответственность Квентл, — добавила Молвайяс Баррисон Дель'Армго. У крепкой и низкорослой послушницы были остренький носик и необычные для дроу зеленые глаза, как и у самой Дирсинил. Роскошно одетая старшая наследница Дома носила в нефритовом кольце душу врага, и иногда в тишине были слышны стенания и мольбы об освобождении. Вторая после Квентл по линии и Баррисон Дель'Армго, и Бэнр, Молвайяс служила племяннице как бы паролем для этой встречи, и ее поддержка придавала собранию особую доверительность.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Т'рисстри Торг.

Обманчиво хрупкая, хорошо владеющая оружием жрица, была известна тем, что всегда носила фалькон обнаженным, предпочитая его обычной булаве или ядовитой плетке, и наносила им любой подвернувшейся послушнице резкие удары по лицу. Сейчас короткая, широкая сабля лежала у нее на коленях.

Дирсинил подождала немного, чтобы убедиться, что Молвайяс действительно ждет от нее ответа.

— Когда наставницей была Триль, — сказала послушница, — все было хорошо. А вскоре после того, как Квентл взяла на себя управление, Ллос нас отвергла.

— «Вскоре» — это довольно неопределенно, — издевательски произнес чей-то голос из глубины комнаты.

— Довольно скоро, — возразила Дирсинил. — Возможно, богиня дала нам время, чтобы исправить ошибку, но мы этого не поняли, и теперь она наказывает нас.

— Она приводит в отчаяние весь Мензоберранзан, — поддержала ее Т'рисстри, — не только Брешскую крепость.

— Уверена, — сказала Дирсинил, — что вы не ожидали от нее беспристрастности. Надеюсь, жрицам известны и другие пути Ллос. Гнев богини так же беспределен, как и ее могущество. Кроме того, Арак-Тинилит — это хранилище глубочайших знаний и является сердцем Мензоберранзана. Необходимо понять: что бы ни происходило с нами здесь, то же происходит и со всем городом.

— В любом случае, — продолжала послушница, — Ллос показала нам свои намерения. Несмотря на всю нашу охрану, два духа проникли в храм: первый в виде паука, второй в виде ожившей темноты. Паук и тьма — отражение сущности богини. Демоны нанесли увечья тем, кто оказался у них на пути, но все остались живы, не так ли? Они просто искали Квентл. Искали, чтобы убить ее, и только ее.

• Предыдущая
• 28/82
• Следующая