Корни зла - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/72
- Следующая
Оставался один вариант — расспросить Мэнди, куда могли подевать ее малолетнего племянничка. А заодно хорошо бы поесть, переодеться, искупаться…
— Ёлка, нам в столицу надо!
— Надо. И что? Ты будешь оспаривать мое право на ванну, колбасу и тапки?
Я сразу решила, что переворот переворотом, а без ванны я в столицу Элвариона не отправлюсь. Представляете себе — я появляюсь, воняя конским потом, своим потом, кровью и гарью, в обтрепанных тряпках неизвестно с чьего плеча, волосы — как метелка, морда — смотреть страшно! Я ни одного крема для лица сколько времени не видела?! Смешно? Страшно! Да, я ведьма, но моя специальность — война. Вот морду троллю набить — это ко мне. А при попытке наколдовать крем для лица — в баночке может оказаться все что угодно, от серной кислоты до средства от тараканов. У всех есть свои слабые стороны. И сейчас мне подвернулась возможность привести себя в порядок. В конце концов, я врагов должна убивать не внешним видом, а магией!
— Я же не самоубийца — становиться между женщиной и колбасой!
— Правильно. Здесь кто живой остался?
— Нет.
— Тогда я в душ. И подберу себе что-нибудь из шмоток твоей тетушки.
— Не побрезгуешь?
Я фыркнула.
— Я же не бальное платье подбирать буду. Тут главное, чтобы в груди сошлось.
Элвар прищурился.
— Сойдется. Вольгиана явно была полнее тебя… в некоторых местах.
От оплеухи нахал увернулся и уже от двери послал мне воздушный поцелуй.
— Я за нашими дамами. А ты пока можешь разобраться тут, а можешь поискать ванну.
— Шляпу надень, — крикнула я ему вслед.
— Так точно, любовь моя…
Паршивец. И за что я его только люблю?
Я посмотрела на пентаграмму. На Вольгиану. То есть на их остатки. Прищурилась.
Разбираться тут даже не стоит. Только сделать что-то вроде памятного снимка — и двигать дальше. Пошариться в кабинете и в личных покоях. И лучше это сделать мне. Вдруг там ловушки…
Элвар нашел меня в кабинете Эрваса, где я копалась в бумагах.
— Что ищем?
— А то ты не знаешь!
— Знаю. Но лучше отдай это все мне. Это же не по твоей части…
— Магия — как раз по моей.
— А вот доказательства существования заговора против ма… Мэнди — нет.
Я вылезла из-за стола. Подошла к элвару и крепко обняла его. Прижалась лицом к плечу. Потерлась щекой об грязный, запыленный плащ.
Тёрн крепко обнял меня. И несколько минут мы просто стояли — ничего не делая, не говоря и даже не думая.
— Спасибо, малыш…
— Я знаю, тебе тяжело. Но ты справишься. Я в тебя верю.
— Ёлка, это подарок. Я так тосковал по отцу, по матери… я с ума сходил! И теперь я могу еще раз увидеть их. Хотя бы еще раз…
Я не стала ничего говорить. Тёрн и так знает, о чем я думаю. Скольких мы утрачиваем за свою жизнь?
Многих. И когда уходит кто-то очень близкий, мы надеемся, что он — там. И что там, за чертой смерти, хоть что-то есть. Маги даже представляют, что именно. Я знаю, что встречусь с теми, кто ушел раньше меня. Знаю. Но… пока мы — здесь. И иногда хочется кричать от невозможности увидеть. Услышать. Хотя бы на миг заглянуть в родные глаза, улыбнуться и знать — там или не там, но тебя любят. И знают о твоей любви. Ведь то, что близкий тебе человек ушел за черту смерти, вовсе не отменяет всего остального. Он все равно близкий. Родной. И любимый. И к элвару это тоже относится.
Его родные умерли. Но здесь и сейчас он получил еще одну возможность хотя бы просто увидеть их. Разве мало?
Но жизнь не дает стопроцентных подарков. Хватит и того, что уже есть. И… вот если заглянуть себе в душу… а кто из нас откажется от такого подарка?!
Пусть Аманда не знает, что мужчина рядом со мной — это ее будущий сын. Но Тёрн может смотреть на нее. Еще раз запомнить родные черты. И самое главное — помочь ей, поддержать в трудную минуту. Разве этого мало?
Очень много.
— Ты все понимаешь, солнышко.
— За это ты меня и любишь?
— Нет. Просто за то, что ты — это ты. Любят ведь не за заслуги перед отечеством и человечеством. А часто любят и вопреки им…
— Это верно…
О своей любви я говорить не стала. Пока я еще не была в ней уверена. Не до конца…
И элвар это понял. Он чуть отстранился и взъерошил мне волосы.
— В округе никого живого нету. Ты не хочешь попробовать искупаться? Наших дам я уже устроил в разных концах дома. А если ты пройдешь по коридору направо и до конца, найдешь спальню Вольгианы. Там есть ванная комната. А нагреть воду для ведьмы — несложно?
— Несложно. А ты?
— А я подожду вас и покопаюсь здесь. Потом ты меня сменишь. Идет?
— Договорились. А где здесь кухня? Не знаешь?
— Знаю. На первом этаже, вниз по лестнице, налево по коридору, через холл и вторая дверь направо.
— Тебе что-нибудь принести?
— Разумеется!
Следующий час мы провели в банно-гастрономическом разврате. Я — в личной ванной Вольгианы. Мэнди оккупировала спальню Эрваса. На долю Эли досталась комнатка маленького принца. А я сама сначала рванула на кухню. Запасов там хватило бы на роту солдат. И хороших. Эрвас для своих родных ничего не жалел.
Тёрну я вручила штук пять бутербродов из сыра, мяса и зелени, и он отправился охранять. То есть копаться в дядюшкиных бумагах. Но я честно через сорок минут вспомнила о приятеле и отправила его купаться. А сама еще раз пошла на кухню. Девчонки ведь тоже голодные.
Готовлю я, кстати, неплохо. И это связано с моей склонностью ко всякой алхимии. И вообще, если алхимик готовит плохо — значит, это биолух!
Поэтому через час на столе стояли три салата — на выбор, я нарезала копченые мясо, рыбу и сало (а чего жалеть, не я ж платила?), в деревянном ларе таки обнаружились несколько караваев хлеба, а вкуснее копченой курицы и вообще еще ничего не придумано.
Эле я отнесла еду в комнату. И настрого предупредила, чтобы та не высовывалась. И не лезла.
Элваресса послушалась. Сначала попыталась возмутиться, закатить скандал, но я была непреклонна. Хочешь попасть домой?
Сядь на попе ровно. И не выступай. А то случайно здесь забудем. В нашинкованном или придушенном виде. Мы — добрые. Так вломим от всей доброй души, что уши в череп нырнут.
Я убедилась, что элваресса поняла меня правильно, — и смоталась вниз, на кухню.
Маги с факультета самоубийц от легкого перекуса никогда не отказываются. Заклинания жрут столько энергии, что легче иногда кирпичи на стройке таскать. Поэтому едим мы много, а вот толстых среди нас нет. И я не была исключением, уплетая за обе щеки.
Но и элвары не отставали. Слопав все, что стояло на столе, мы разлили по стаканам кадри, я достала предусмотрительно спрятанные пирожные — и наконец-то потекла беседа.
— Что мы будем делать теперь? — первой вступила Аманда.
— Теперь мы свяжемся с Серой гвардией. И отправимся в столицу, — пожал плечами Тёрн.
— А ты уверен, что там не найдется пары-тройки предателей? Сидящих на связи? — я была в раздумьях.
— А если и так? Кому им служить? Эрваса больше нет. Вольгиана мертва.
Мы с Тёрном переглянулись, вовсе не разделяя оптимизма его матушки.
— Милая, у Вольгианы есть сын.
Это был не вопрос, а утверждение, но Аманда, видимо, не поняла, к чему клонил мой друг.
— Да. Его зовут Дирмас. Очаровательный малыш.
— Неизвестно еще, что из него вырастет при таком воспитании, — пожала плечами я.
— Я полагаю, наши мысли сходятся, — протянул элвар. — Ёлка, прошу тебя изучить пентаграмму.
— Как скажешь, — кивнула я.
Изучить пентаграмму? Да что тут изучать? И так все ясно. Дирмас пропал в неизвестности. Для нас — в неизвестности. А вот для родственников Вольгианы…
— И мне очень хотелось бы с ними пообщаться…
— А что потом? Когда ты узнаешь, где Дирмас?
— Уничтожу его.
— Ребенка?
Мне впервые стало страшно. Недаром говорят — корона меняет человека. Мой друг способен спокойно думать об убийстве невинного ребенка?! Боги!
- Предыдущая
- 29/72
- Следующая
