Буря на озере - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая

— Столько дают за дом, — уточнил Олекса. — Но ведь половина — тетина. Федор Антонович даже к ней ходил, уговаривал ее.

— И уговорил?

— Разве тетю надо уговаривать? Она согласна на все.

— Но ведь мы не хотим! — решительно вмешалась Нина. — Она все нам отдает, а сама? Пока кооператив построим, где она будет жить? А они говорят, какое нам дело, как-нибудь перебьется…

Шугалий вспомнил белые глаза Бабинца и представил, как тот разговаривал с дочерью.

— Федор Антонович, — заговорил Олекса, — подсчитал, сколько потратил на Нину, и сказал об этом ей…

— И сколько же? Неужели вел бухгалтерию? — Шугалий хотел превратить все это в шутку, но Нина не поняла его.

— Сто рублей в месяц, — ответила она. — Вот сколько я стою. Не считая шубы и платьев.

— И вы решили облегчить родителям жизнь? По крайней мере с материальной стороны?

— Смеетесь? А мне не до смеха!

— Можно ли смеяться над этим? — сразу отступил Шугалий. — Но, может быть, вы неправильно поняли отца?

— А-а… — Видно было, что девушке тяжело говорить об этом, но все же ответила: — Он учил меня жить. Чтобы Олена Михайловна свои деньги отдала нам, а потом… Ну, чтобы устроилась на работу, а там дадут квартиру или место в общежитии. И чтобы деньги положили на мое имя.

Шугалий покачал головой.

— Вот это предусмотрительность! А на чье имя кладет деньги сам Федор Антонович?

— Они с матерью — душа в душу.

— Когда Нина сказала, что уйдет из дому, — перебил Олекса, — Софья Тимофеевна предупредила, что ничего ей не даст. Вот так, в чем была, и ушла.

— Ничего мне от них не надо!

— Может, у вас нет денег?

— У меня есть, — возразил Олекса.

— А послезавтра у нас зарплата, — прибавила Нина.

— Кстати, как же ты можешь уехать к бабушке, если работаешь? — Видно, Олекса нашел главный козырь, потому что посмотрел на Нину с видом победителя. — Не имеешь права уйти без предупреждения.

— А я договорюсь.

— Скажите ей, — в голосе юноши появились умоляющие нотки, — скажите ей, Микола Константинович, что нельзя ей ехать в Любень!

— Бабушка живет одна и будет рада.

— Обрадуешься! — рассудительно возразил Олекса. — Пенсия небольшая…

— У нее сад и огород. А я на работу пойду.

— Так тебя в библиотеке и ждут!

— Где-нибудь устроюсь.

— И ваши родители раньше жили в Любеке? — полюбопытствовал Шугалий.

— Жили когда-то.

«Почему Бабинцов не было в списке тех, что переехали в Озерск из Любеня?» — подумал Шугалий и спросил:

— Когда это было?

— Что? — не поняла Нина.

— Когда родители жили в Любене?

— Давно. Меня еще и на свете не было. Я уже в Озерске родилась.

— А в Озерск откуда родители приехали?

— Из Долины на Ивано-Франковщине. Там после войны жили. А бабушка в Любеке осталась.

— Тетя Олена предлагает Нине поселиться у нас.

Столько комнат пустует! — заметил Олекса.

— А что люди скажут?

— Тебя Надя волнует?

— А хотя бы и Надя!

— Не обращайте на нее внимания, — посоветовал Шугалий. — Живите, как сердце подсказывает.

— Я ей все время это втолковываю, — обрадовался Олекса, — что никто нас не осудит.

Нина робко посмотрела на Шугалия.

— Если уж и вы!..

— Неужто я советую плохое?

— Я хотела сказать, что вам со стороны виднее.

— Виднее, — согласился Шугалий. — Берите свою картошку и идите домой, не то Олена Михайловна не успеет приготовить обед.

— Я сама приготовлю, — заявила Нина.

Олекса посмотрел на нее и, поняв все, засмеялся от радости. Подхватил сетку с овощами.

— Приходите к нам обедать, — пригласил он Шугалия, — мы будем ждать. — Потащил Нину за руку, и они побежали, не оглядываясь.

Капитан смотрел им вслед, улыбался, но улыбка не была радостной. Помахал целлофановым мешочком с раками и подумал, что плакало его пиво. И все же раков было жаль — купил в киоске газету и завернул, чтобы не было видно. С пакетом под мышкой направился в библиотеку.

Надя стояла на лестнице и доставала какую-то книгу с полки. Оглянулась на скрип двери и, увидев Шугалия, одернула и без того не очень короткую юбку.

С книгой в руках проворно соскочила на пол, блеснула глазами, но ответила на вежливое приветствие Шугалия едва заметным кивком. Выдала книгу посетителю и принялась наводить на полках порядок, никак не реагируя на присутствие капитана, вероятно, все еще сердилась на него за то, что так бесцеремонно оставил ее на танцах. А Шугалий стоял, опершись на барьер, и тоже молчал, следя за быстрыми движениями библиотекарши.

Наконец Надя не выдержала:

— Принесли «Роман-газету»?

Шугалий покачал головой, и Надя, догадавшись, что капитан пришел не за книгами, оставила свои полки. Поправила прическу и подошла к барьеру, выпятив груди и высоко подняв голову, не шла, а несла свои прелести.

— Есть к вам дело, Надя, — начал Шугалий, пытаясь быть неофициальным, просто человек пришел за помощью или советом, — и надеюсь, вы не откажете мне.

— Охотно. — Девушка манерно протянула Шугалию руку.

Капитан пожал ее не очень сильно. Надя положила обе руки на барьер и пошевелила пальцами, будто намереваясь что-то схватить.

Шугалий чуть отодвинулся от барьера. Кивнул на окно.

— Это тут живет Нина Бабинец? — спросил он. — В доме с красной крышей?

— Будто не знаете? — иронически прищурилась Надя. — Были же в гостях… И хорошо вас накормили?

Она была прекрасно информирована, и Шугалий надлежащим образом оценил это.

— Вы умны и наблюдательны, — польстил он ей. — У вас хорошая память. Скажите, вы случайно не работали в субботу семнадцатого августа?

Из-за стеллажей высунулось курносое женское лицо, должно быть еще одна библиотекарша. Посмотрела на Шугалия светлыми любопытными глазами, улыбнулась и исчезла. Надя недовольно проводила ее взглядом.

— У нас только Нина Бабинец работает через день.

На полставки она. В субботу ее не было, а я всегда тут, кроме понедельника.

Шугалий придал своему лицу таинственное выражение, взглядом подозвал Надю к окну. Должна проникнуться важностью дела и не путаться в ответах.

— У вас стол у самого окна, вы видите, что делается на улице. Может, заметили, не заходил ли к Бабинцам семнадцатого августа, примерно в три часа или в начале четвертого, пожилой мужчина в сером костюме? Полный и лысый, с коричневым чемоданом.

— В роговых очках? — Надя ни на мгновение не поколебалась.

— У вас не память, а кибернетический центр.

— Видела. Я еще удивилась: совсем незнакомый человек, а в Озерске мы почти всех знаем…

Шугалий переплел пальцы, с хрустом сжал их.

— И долго этот человек пробыл у Бабинцов?

У Нади забегали глаза: небось не хотела признаться, что все время следила за домом.

— Ну… Я точно не скажу… Мне книги надо выдавать, а в субботу читателей больше. Кажется, ушел минут через тридцать — сорок.

«Какая точность! — отметил Шугалий. — В четыре уже успел вернуться и ждал машину неподалеку от усадьбы Завгородних…»

— Кто-нибудь может заменить вас? — спросил он. — Ибо нам с вами надо зайти в райотдел госбезопасности.

Надя округлила глаза.

— Зачем?

— Ваши показания очень важны, и мы должны надлежащим образом зафиксировать их.

— Тоня! — крикнула она. Когда курносая девушка высунулась из-за стеллажей, приказала: — Подежуришь в абонементе, так как мне надо… — бросила многозначительный взгляд на Шугалия и решила не уточнять, по какому именно делу отлучается.

Когда они вышли на улицу, Надя обогнала Шугалия на полшага, сбоку заглянула ему в глаза и спросила:

— А что это за некто в сером?

Шугалий вспомнил, с каким гонором она вела себя с ним во время первого посещения, но не стал отплачивать ей той же монетой.

— Сам еще не знаю, и мы с вами это выясним.

— Но ведь я его раньше никогда не видела.

— И я не видел.

— Думаете, преступник? Я всегда считала, что эти Бабинцы…

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая