Возвращение убийцы драконов - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 58
- Предыдущая
- 58/63
- Следующая
Опытные коннахтские солдаты вскоре укрепились на всем берегу и на дороге к хрустальному замку, отведя участок для раненых товарищей и еще один для пленных.
Король Киннемор собрал своих командиров и приказал им подавить сопротивление на острове. Затем он лично выбрал солдат, которые должны были сопровождать его и Гэри (а также Диану и Микки, которому это совсем не нравилось!) в замок для ведения переговоров с ведьмой.
Киннемор предоставил Гэри почетное право постучать в массивные двери, и Гэри сделал это торцом своего копья. Когда оружие коснулось створок, посыпались искры и раздался небольшой взрыв. Гэри отшвырнуло на несколько шагов; он наверняка упал бы, если бы двое коннахтских солдат не подхватили его под руки и не удержали на ногах.
– Маленькая ловушка, – произнес ошеломленный копьеносец, довольный тем, что на нем был громадный шлем, и потому остальные, в особенности Диана и Киннемор, не видели его вставших дыбом волос.
Но решимость не покинула Гэри. Он вернулся к двери и постучал снова, теперь сильнее.
– Эй, ведьмочка-ведьмочка, отвори-отопри, – позвал он, изо всех сил подражая волку из диснеевских мультфильмов, обернулся к Диане и подмигнул ей через забрало шлема.
А у Керидвен совсем нет волос на ее подбородочке. – Гэри старался казаться веселым и скрыть охвативший его страх. Но когда дверь вдруг открылась, он подпрыгнул и испуганно вскрикнул.
На пороге стоял тонкорукий гоблин Гик и с любопытством смотрел на человека.
– Мы прибыли, чтобы говорить с Керидвен! – заявил король Киннемор, проходя мимо своего взвинченного защитника.
Гик тупо закивал.
– Госпожа примет вас, – объявил он и испустил самоуверенный злорадный смешок.
Хотя гоблин был один против нескольких пришельцев, этот смешок заставил многих нервно переглянуться, включая Гэри, Диану и Микки. Все они задумались, не идут ли прямо в сплетенную паутину.
Однако король Киннемор бесстрашно шагнул вперед, и остальные были вынуждены последовать за ним.
Армии Коннахта и Бремара храбро сражались, продолжая истреблять противников между скал громадных горных отрогов восточной оконечности Пеннлин. Но обширные силы лавовых тритонов было не остановить. Они неотступно двигались на восток, захватывая одну тропу за другой и не давая защитникам опомниться.
В этот день и Гелдион, и Баденох приняли участие в битве, обагрили кровью свое оружие и получили немало ответных ударов. Хулсе всех пришлось Томми Беспалому. Великан расшвыривал лавовых тритонов целыми группами. Но когда Гелдион и Баденох подоспели к Томми, сидевшему возле уступа, обращенного к Инис Гвидрин, они поняли: великан, как правдивое отражение состояния всей их армии, близок к концу. Томми был до предела изможден, и его покорный взгляд ясно говорил принцу и правителю Бремара, что им не победить.
Постепенно армия людей сжалась, собравшись на высоком и плоском плато в северной части центрального хребта Пеннлин. Хорошо организованные лавовые тритоны окружали их со всех сторон, в особенности на нижележащих полях с северной стороны, препятствуя бегству из гор и возвращению в города.
Принц Гелдион винил себя, полагая, что ему следовало бы на всякий случай подумать о том, как обеспечить отход из гор.
– Мы не могли ничего предпринять, – быстро напомнил ему лорд Баденох. – Горы являлись нашей наилучшей защитой, они надежнее стен Коннахта.
– А сколько солдат живыми выберутся из Пеннлин? – язвительно спросил Гелдион. – И что будут делать Коннахт и Бремар без своих войск, когда ведьма выйдет на свободу?
В ответ Баденох пожал плечами и внимательно посмотрел на черное кольцо, окружавшее его армию. И это кольцо сжималось все теснее.
Лавовые тритоны продолжали показывать выучку и дисциплину. Те из них, что находились с восточной, западной и южной сторон плато, заняли оборонительные позиции, ибо тропы были узки и опасны для передвижения, да к тому же легко простреливались сверху солдатами. Количество тритонов на северной стороне все время возрастало, здесь они собирались в огромную массу. Их проход к плато был открыт. Правда, он вел наверх, но людей готовились теснить шеренги, насчитывающие до сотни тритонов.
Вражеские ряды вздрогнули, словно от раскатов грома, а затем с шипящим ревом покатились в направлении загнанных в угол людей.
– Будем сражаться достойно, – сказал Баденох Гелдиону, и по тону его голоса принц понял то, что подразумевали эти слова: умрем достойно.
Король Киннемор ничего не знал о сражении, когда двигался по лабиринту извилистых зеркальных коридоров хрустального замка. Он надеялся, что силы лавовых тритонов будут остановлены на достаточном расстоянии у восточного края гор Пеннлин, и этим были продиктованы условия капитуляции, включавшие возвращение Инис Гвидрин законному королю Волшебноземья.
Сознавая могущество ведьмы, Гэри и Микки считали, что королевский план чересчур оптимистичен и построен на предположениях, которые провалятся, когда дело коснется злодейки Керидвен. Однако никто из них не сказал ни слова и ничем не выдал своих опасений, ибо Киннемор был настроен решительнее, чем кто-либо на их памяти.
К тому же он был король.
Керидвен они встретили в пустой восьмиугольной комнате. Пол, потолок и стены были зеркальными, поэтому каждому из вошедших понадобилось некоторое время, чтобы оглядеться. Ведьма, красивая и устрашающая, одетая в черное шелковое платье, держалась совершенно спокойно, стоя в каких-то десяти футах от своих противников,
– Ты знаешь, зачем мы пришли, – сказал ей Киннемор, и голос его был ровным.
Если король и был напуган, ничто в его голосе или жестах не выдавало этого. В ответ Керидвен хихикнула.
– Твоя капитуляция будет принята! – решительно произнес Киннемор. – Правда известна по всей стране, а это всегда было для тебя величайшим проклятием.
Ведьма снова истерически хихикнула.
– Правда? – с упреком переспросила она. – А что тебе известно о ней, глупец? Разве не правда, что твой жалкий сынок в эту самую минуту теряет в горах почву под ногами? Что твоя жалкая армия, столь незаслуженно хваленная, со всех ног удирает от полчищ лавовых тритонов, пришедших по моему зову?
Гэри и Диана удивленно посмотрели на ведьму, затем обменялись взглядами. Помимо того, что в действительности говорила Керидвен – а это были довольно тревожные сведения, – казалось, что губы колдуньи двигаются не в такт словам, как в плохо дублированном фильме.
– Что ты знаешь о правде? – загремела вдруг ведьма мощным и глубоким голосом, раздражающе резким и каким-то дьявольским из-за своего полного диссонанса с тем, каким он был несколько минут назад.
Киннемор стал отвечать, но слова застряли у него в горле, ибо ведьма начала меняться. Из ее груди высунулась третья рука, черная и покрытая чешуей. Из бедер выросли извивающиеся щупальца и зашлепали по полу с обеих сторон.
– Что ты знаешь? – опять проревело чудовище. Голова у нее теперь была отвратительного вида, похожая на рыбью, с широко раскрытой пастью, усеянной клыками, и острыми, словно иголки, шипами, торчащими изо лба.
Киннемор отступил на шаг, Микки взвизгнул, а Гэри и Диане было не унять дыхание, чтобы произнести хоть слово. В таком же состоянии находились и пятеро сопровождавших их солдат, хотя они сохраняли верность королю и обнажили мечи на случай, если нужно будет дать отпор.
– Уходим! – сумел крикнуть король солдатам, но когда он и его охрана повернулись, то обнаружили на том месте, где только что была дверь, зеркало.
– Это может оказаться несколько труднее, чем ты думаешь, – прошептал лепрекон.
Гелдион приказал бойцам передовой шеренги сосредоточиться. Сзади летели стрелы, неся гибель в ряды лавовых тритонов. Принц лишь качал головой, ибо это едва ли останавливало черную волну. Чудовища просто перескакивали через убитых и раненых товарищей, не обращая на них внимания.
В сотне футов от себя Гелдион различал их узкие змееподобные глаза, блистающие решимостью. Принца одолевали мысли о смертельной битве, которая вот-вот начнется.
- Предыдущая
- 58/63
- Следующая
