Незримый клинок - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 31

• Предыдущая
• 31/74
• Следующая

Реджису это ужасно не понравилось.

Он наблюдал, стоя в тени, как чародей неспешно входит в комнату. В коридоре раздавались чужие голоса, но Ла Валль, не обращая на них внимания, захлопнул дверь, прошел к маленькому комоду у стены приемной и зажег на нем всего одну свечу.

Энтрери стиснул руки, не в силах решить, окликнуть мага или же просто молча убить за то, что тот не сообщил ему о намерениях Пса Перри.

Ла Валль отошел от комода к большому напольному канделябру, держа в одной руке чашу, а в другой – тоненькую горящую свечку. С каждой зажженной свечой комната озарялась все ярче. Энтрери вышел из укрытия и стал за спиной поглощенного делом чародея.

Его безошибочное чутье воина тут же подало сигнал тревоги. Что-то – вот только что? – на самом краю сознания обеспокоило его. Может, дело в том, что Ла Валль слишком уж спокойно себя вел, а может, виной был слабый шум, доносившийся снаружи.

Тут Ла Валль обернулся и отпрянул, увидев стоящего посреди комнаты Энтрери. Вновь убийца ощутил укол беспокойства. Чародей не казался особенно испуганным или удивленным.

– Неужели ты всерьез думал, что Пес Перри победит меня? – с издевкой спросил Энтрери.

– Пес Перри? – переспросил Ла Валль. – Я не видел его…

– Не лги мне, – оборвал Энтрери. – Я слишком давно знаю тебя, Ла Валль, и ни за что не поверю в твое неведение. Нет никаких сомнений, что ты наблюдал за Псом Перри и что тебе известны абсолютно все передвижения абсолютно всех игроков.

– По-видимому, не всех, – сухо ответствовал маг, указывая на незваного гостя.

Энтрери и в этом усомнился, но вдаваться в подробности не стал.

– Ты согласился предупредить меня, когда Пес Перри отправится за мной, – громко произнес он. Если где-то поблизости были телохранители чародея из гильдии, то пусть знают о его двойной игре. – Он напал на меня с мечом, а никакого предупреждения от моего друга Ла Валля я не получил.

Ла Валль тяжко вздохнул, шагнул в сторону и устало опустился в кресло.

– Я действительно знал об этом, – сознался он. – Но я не мог ничего сделать, – поспешно добавил он, заметив, как грозно сощурился убийца. – Ты должен понять. Любые контакты с тобой запрещены.

– Сетка из водорослей, – как бы про себя заметил Энтрери.

Ла Валль развел руками.

– Но мне также известно, что Ла Валль редко принимает подобные приказы во внимание, – продолжал убийца.

– На этот раз все иначе, – раздался чей-то чужой голос. В комнату из кабинета волшебника вошел худощавый мужчина, хорошо одетый и аккуратно причесанный.

Мышцы Энтрери напряглись; он только что проверял то помещение, как и две другие комнаты в покоях мага, и был уверен, что там никого не было. Теперь стало ясно, что его здесь действительно поджидали.

– Глава моей гильдии, – представил Ла Валль, – Квентин Бодо.

Энтрери уже и сам догадался, кто перед ним.

– Приказ о сетке из водорослей исходит не от какой-то одной гильдии, его отдали три самые влиятельные организации, – пояснил Квентин Бодо. – Нарушить его – значит самим себя уничтожить.

– Даже если бы я попытался связаться с тобой посредством магии, это все равно обнаружили бы, – стал оправдываться Ла Валль. Он хихикнул, пытаясь придать более непринужденный тон разговору: – Но в любом случае я не считал это необходимым, ведь справиться с Псом Перри для тебя – семечки.

– Если так, то почему ему позволили напасть на меня? – спросил Энтрери, обращаясь к Бодо.

Глава гильдии пожал плечами:

– Он никогда особенно не подчинялся мне.

– Что ж, пусть это тебя больше не беспокоит, – мрачно заявил Энтрери.

Бодо слабо улыбнулся.

– Ты должен понимать, в каком мы положении… – начал он.

– Я что, должен доверять словам человека, отдавшего приказ убить меня? – спросил Энтрери, недоуменно подняв брови.

– Я не… – попытался возразить Бодо, но его слова были прерваны еще одним голосом, женским, донесшимся из кабинета мага.

– Если бы мы считали, что Квентин Бодо или кто-то еще из высоких членов его гильдии знал о готовящемся покушении и поддерживал его, в этом дворце сейчас уже не осталось бы в живых никого.

В комнату вошла высокая темноволосая женщина в сопровождении мускулистого мужчины с черными изогнутыми усами и второго, более стройного, лицо этого человека было полностью скрыто под капюшоном темного плаща. За этой троицей показалась пара вооруженных телохранителей, и последний из них закрыл за собой дверь, но Энтрери догадался, что где-то поблизости должен быть еще кто-то, скорее всего маг. Невозможно было представить, чтобы даже от очень невнимательного взора в соседней комнате могло укрыться столько людей без магического вмешательства. К тому же вошедшие были очень уж благодушны. Пусть даже все они блестяще владели оружием, вряд ли они могли рассчитывать легко справиться с Энтрери без чьей-то помощи.

– Я – Шарлотта Веспере, – представилась женщина, и ее колючие глаза вспыхнули. – Познакомься с Кадраном Гордеоном и Лапой, они, как и я, заместители паши Басадони. Да, он по-прежнему жив-здоров и рад был узнать, что ты вернулся.

Энтрери знал, что она лжет. Если бы Басадони был здоров, гильдия вышла бы на него гораздо раньше и при менее опасных обстоятельствах.

– Ты состоишь в гильдии? – спросила Шарлотта.

– Когда я покинул Калимпорт, не состоял ни в одной, а вернулся я совсем недавно, – ответил убийца.

– Теперь состоишь, – промурлыкала Шарлотта, и Энтрери понял, что возражать бесполезно.

Что ж, значит, его не убьют – по крайней мере пока. Ему не надо больше быть настороже ночи напролет, ожидая новых покушений, и иметь дело с наглыми дураками вроде Пса Перри. Гильдия Басадони заявила права на него, и, хотя ему было позволено принимать заказы со стороны, когда он не занят делами гильдии, приходилось подчиняться Кадрану Гордеону, не вызывавшему у него никакого доверия, и Лапе.

Ему бы радоваться такому повороту событий, думал он, сидя поздней ночью на крыше «Медного муравья».

Но почему-то Энтрери был не в восторге. Он мог жить теперь так, как раньше, если бы хотел этого. Обладая непревзойденным мастерством, он мог бы вскоре вновь вознестись на ту вершину славы, которая однажды уже ему покорилась. Но он чувствовал, что такой славой уже не удовлетворится. Он легко мог снова стать лучшим наемным убийцей в Калимпорте, но вряд ли этого хватит, чтобы заполнить пустоту в его душе.

Просто-напросто он не испытывал никакого желания возвращаться к прежней жизни и убивать за деньги. Угрызения совести тут были ни при чем – ничуть не бывало! – просто при мысли о прежней жизни он не ощущал ни малейшего воодушевления.

Однако Энтрери, всегда мысливший трезво, решил, что всему свое время. Он перемахнул через край крыши, приземлился уверенно и беззвучно, немного прошел по улице и толкнул входную дверь.

Все взоры обратились на него, но он, никого не удостоив своим вниманием, прошел через гостиную прямиком к задней комнате. Здесь к нему бросился хафлинг, чтобы преградить дорогу, но Энтрери лишь взглянул на него, и малютка остановился, а убийца прошел за дверь.

Снова вид непомерно раздавшегося Дондона неприятно поразил его.

– Артемис! – радостно вскричал Дондон, но от Энтрери не ускользнули напряженные нотки в его голосе. Впрочем, голос дрожал у любого, если знаменитый наемный убийца появлялся в доме без предупреждения. – Входи, друг мой! Садись и поешь. Составь мне компанию.

Энтрери посмотрел на горы недоеденных сластей и на двух размалеванных девиц по обе стороны раздувшегося хафлинга. Он сел поодаль, не притронувшись ни к одной из тарелок, и предостерегающе взглянул на одну из девушек, когда та попыталась подойти к нему поближе.

– Тебе стоит научиться расслабляться и наслаждаться плодами своей работы, – сказал Дондон. – Говорят, теперь ты снова с Басадони, значит, свободен.

Хафлинг, похоже, не заметил иронии последней фразы, но от Энтрери она не ускользнула.

• Предыдущая
• 31/74
• Следующая