Море Мечей - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 15

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая

На мгновение (поскольку по-настоящему его сейчас занимало совсем другое) Вульфгар подумал о том, что у богатых женщин намного больше возможностей быть красивыми, чем у крестьянок. Когда Вульфгар и Делли только приехали, капитан Дюдермонт устроил для местного общества вечер в их честь, на котором они чувствовали себя не в своей тарелке. Только Дел ли, казавшейся себе замарашкой, приходилось гораздо хуже, чем ему.

Однако если бы Дюдермонт задумал устроить та кой вечер теперь, Делли Керти затмила бы на нем многих!

У Вульфгара участилось дыхание. Он всегда считал Делли шиловидной, даже хорошенькой, а в дороге она стала нравиться ему гораздо больше, поскольку он лучше узнал ее. Проведя же три месяца в море, варвар просто не мог теперь устоять перед сияющей красотой этой женщины, уважение и искренняя любовь к которой поселились в его душе уже давно.

Он заключил Делли в жаркие объятия, поцелуя ми прерывая ее слова, как перышко поднял ее над землей и зарылся лицом в копну темных волос, прижавшись губами к нежной и не такой тощей, как раньше, шейке. В его огромных руках Делли казалась совсем крошечной, ведь варвар был выше нее фута на полтора и весил раза в три больше.

Вульфгар, осторожно держа Делли на руках, увидел, что она босая, и рассмеялся — ножки ее тоже казались красивее.

— Ты что, смеешься надо мной? — спросила девушка. Она и разговаривала теперь более чисто и правильно.

— Смеюсь над тобой? — переспросил варвар и захохотал. — Я люблю тебя, — промолвил он и снова поцеловал Делли, а затем стал кружиться с ней по комнате, держа курс на двери спальни.

Но едва он переступили ее порог, как заплакала Кэлси.

Им удалось побыть наедине позже, ночью, а по том они снова занимались любовью, перед рассветом. Первые лучи солнца, проникшие в восточное окно спальни, застали Вульфгара лежащим рядом с любимой. Он нежно гладил ее лицо, шею, плечи.

— Так хорошо, что ты наконец вернулся, — тихо проговорила Делли и погладила мускулистую руку варвара. — Без тебя было так одиноко.

— Похоже, я больше не буду плавать с Дюдермонтом, — сказал Вульфгар.

— Что же, ты нашел свой молот? — удивилась Делли, — А почему сразу мне не сказал?

Великан покачал головой:

— По-прежнему ничего не известно ни об оружии, ни о Шиле Кри. Скорее всего, ее корабль пошел ко дну, а с ним и Клык Защитника.

— Но ведь ты этого не знаешь.

Вульфгар откинулся на спину и провел ладонями по лицу.

— Почему тогда ты говоришь, что больше не будешь плавать с Дюдермонтом? — продолжала Делли.

— А как иначе? — вопросом ответил он. — Ведь вы с Кэлси здесь! Теперь вы — моя жизнь, счастливая жизнь. Как я могу поставить под угрозу все ради оружия, которое мне больше не понадобится? Если капитан что-то узнает о Шиле Кри, ее настигнут и без моей помощи, и я очень надеюсь, что молот мне вернут.

Делли приподнялась на локтях, гладкие простыни соскользнули с плеч. Девушка нетерпеливо тряхнула головой, отбрасывая с лица спутавшиеся волосы, и посмотрела на возлюбленного с крайним не одобрением:

— Что за чушь ты несешь?

— А ты бы предпочла, чтобы я уехал? — спросил Вульфгар, и в его глазах мелькнуло подозрение.

Долгие годы его лицо с твердыми чертами сохраняло мальчишеское выражение, а в небесно-голубых глазах отражалось простодушие. Сейчас же его лицо словно принадлежало кому-то другому. Морщины — следы страданий и болезненных переживаний — были бы уместнее на лице пожилого человека, а ведь Вульфгару еще не было и тридцати.

— Это уж совсем ни в какие ворота! — упрекнула она. — Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты уезжал, сам знаешь! И знаешь, что я никого не пущу в нашу постель. Но ты должен плыть, — заявила она и снова легла. — Представь, как ты будешь жить, если Дюдермонт с командой без тебя выследят эту пиратку и кто-то из них погибнет из-за твоего молота? Они привезут молот тебе и сообщат, какой ценой он достался, в то время как ты сидел здесь в тиши и спокойствии. И что ты тогда будешь чувствовать?

Пристально поглядев на девушку, Вульфгар понял, что ей было нелегко сказать ему эти слова.

— Что за дурак этот Лягушачий Джози, ну зачем он стащил твой молот и продал этой пиратке, — с го речью промолвила она.

— Да, кто-то мог и погибнуть, — согласился Вульфгар. — Говорят, эта Шила Кри свирепая и команда у нее, по слухам, отменная. Если рассуждать как ты, то никто, ни Дюдермонт, ни я, не должны отправляться на поиски ее и Клыка Защитника.

— Это вовсе не мои рассуждения, — возразила Делли. — Дюдермонт со своей командой всегда гонялись за пиратами — ты здесь ни при чем. Это их призвание, и, даже если бы твой молот не попал к Шиле Кри, они все равно преследовали бы ее.

— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — усмехнулся он. — Пусть капитан с его славной командой плывут без меня и найдут молот, если…

— Все не так! — сердито оборвала она. — Да, их дело — разыскивать и преследовать пиратов, а твое — оставаться с ними. Покуда не найдется твой молот.

Ты должен найти его и вновь обрести себя.

Вульфгар провел по лицу большими заскорузлыми ладонями.

— Может, мне этого вовсе не хочется.

— Может, — согласилась Делли. — Но ты не можешь этого знать, пока вновь не станешь прежним. Любимый, когда ты обретешь себя прежнего, лишь тогда ты ясно увидишь, что тебе делать дальше. Пока ты этого не осознаешь, будешь мучиться вопросами и желаниями.

Она замолчала, а Вульфгар не знал, что сказать. Он хотел опровергнуть ее слова, но все его рассуждения неизбежно упирались в тупик.

Наконец он сдался и спросил чуть погодя:

— И когда это Делли Керти успела стать такой проницательной?

Девушка хихикнула и повернулась к нему.

— Может, я всегда была такой, — игриво ответила она. — А может, и нет. Я лишь говорю, что думаю, и мне кажется, что, прежде чем взбираться выше, нужно утвердиться на месте. Ты должен снова стать собой, и тогда ты распознаешь дорогу, по которой тебе больше всего хочется идти, а не ту, идти по которой, как ты думаешь, следует.

— Я был там, — очень серьезно отозвался варвар, и тень набежала на его лицо. — Я был в Долине Ледяного Ветра с друзьями, все было как раньше, и все-таки я ушел от них, добровольно.

— Потому что тебя манил другой путь? — спросила Делли. — Или потому, что ты не готов был снова оказаться с ними? Это, знаешь ли, разные вещи.

Вульфгару нечего было возразить. Он не был безоговорочно согласен с Делли, но, когда на следующий день его позвали на «Морскую фею», он пошел.

Ожесточенно работая саблями, Лелоринель не переходил в наступление, предоставляя противнику выстраивать поединок по своему усмотрению. Эльф отражал удары, уклонялся, легко отскакивал и пригибался, и все яростные выпады Тюневека были ми мо цели.

Тюневек оступился и тихо выругался, решив, что проиграл. Наверняка Лелоринель сейчас опять начнет свою вечную песню о том, что он никуда не годится. Тюневек даже прикрыл глаза, ожидая удара мечом по спине или по заднице, смотря по настроению Лелоринеля.

Но удара не последовало.

Обернувшись, Тюневек увидел, что лысый эльф стоит без оружия, прислонившись к стене.

— Заканчивать поединок будем? — спросил Тюневек.

Лелоринель бросил на него рассеянный взгляд. Эльф смотрел на единственное окошечко в этой стене башни — за ним был кабинет Маскевика. Чародей был занят важным делом.

— Давай! — подгонял его соперник, ударив саблей о саблю. — Ты же заплатил мне за последний бой, так давай биться!

Эльф наконец поглядел на нетерпеливого соперника.

— Мы закончили биться. Навсегда.

— Но ты же заплатил за последний поединок, а он еще не закончен, — возразил Тюневек.

— Все. Забирай деньги и иди. Больше я в твоих услугах не нуждаюсь.

Тюневек смотрел на него, недоумевая. Долгие месяцы они фехтовали, и вот его так бесцеремонно и запросто увольняют.

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая