Одиссея адмирала - Лысак Сергей Васильевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/79
- Следующая
Когда скоростная шлюпка с досмотровой группой подошла к остановившемуся судну, оно уже имело значительный крен и ушло в воду почти по самую палубу. Ярко-оранжевые надувные спасательные плоты относило ветром в сторону. Причем, на них из-под тента высовывались небритые рожи, крича морякам-пограничникам все, что о них думают. Цензурными там, по большей части, были только предлоги. Пограничники обошли тонущий траулер вокруг, и убедившись, что на палубе никого не осталось, а на палубу подниматься — себе дороже, плюнули и направились к дрейфующим плотам. Хочешь, не хочешь, а надо теперь оказывать помощь терпящим бедствие. А кто говорил, что будет легко?
Между тем, «Туман» стал заваливаться на борт и вскоре скрылся под водой. Наверх вырывались пузыри воздуха, всплывал какой-то мусор. Леонид смотрел на место гибели своего судна со смешанными чувствами. С одной стороны, «Туман» сослужил своему экипажу последнюю службу. Дал возможность спастись и ушел под воду, унеся с собой все тайны, раскрытие которых грозило огромными неприятностями как самому экипажу, так и судовладельцу. А с другой стороны, это был его кормилец. Контора сейчас будет занята войной с пограничниками и прокуратурой. Те будут из штанов выпрыгивать, но стараться доказать, что огонь по траулеру открыт правомочно, так как на нем был незаконный груз и он пытался скрыться. Но вещественных доказательств-то нет. Одни домыслы. А судовой журнал — вот он! Пожалуйста, ознакомьтесь! Какой краб?! Вы что?! Не было никакого краба!!! Но пока будет вестись эта бюрократическая война, его будут постоянно дергать, как свидетеля. И очень хорошо, если в ходе следствия он так и останется свидетелем…
Когда экипаж «Тумана» был поднят на борт пограничного корабля, первый вопрос был ожидаемый. Леонид смотрел на офицера с погонами капитана третьего ранга и понимал, что тот буквально исходит злобой, но ничего не может поделать. Скорее всего, их кто-то сдал. И «Туман» ждали, чтобы взять с поличным. А тут — такой облом…
— Кто капитан?
— Я капитан.
— Почему вы пытались скрыться? Почему не реагировали на наши вызовы по радио и на сигналы?
— Извиняюсь, командир. Газанули маленько… Вот и не заметили.
— Что, всей командой газовали?
— Ну, был грех… Что теперь скрывать…
— А почему судно затопили? Что, краба в Пусан везли?
— Командир, какой Пусан?! Какой краб?! Переходили в другой район промысла! И никого мы не топили. Сами же по нам пальбу открыли. А много ли нашему старичку надо?
— Так ты что, хочешь сказать, что это мы ваше корыто утопили?!
— Ну да! А кто же еще? Ведь больше тут никого нет. Только ваш «крейсер»!
Капитану расстрелянного пограничным сторожевым кораблем траулера повезло только в одном — он действительно так и остался свидетелем. Как прокуратура не пыталась состряпать дело о незаконном вылове краба и попытке его контрабандного вывоза за границу, ничего не получилось. Юристы у хозяина даром свой хлеб не ели, и дело развалилось за недостатком улик, даже не дойдя до суда. Но все время, пока шло следствие, Леониду пришлось сидеть на берегу под подпиской о невыезде. Благо, средства имелись, да и хозяин был человеком слова — что обещал, то делал. И не смотря на проскакивающую иногда хамовитость, своих работников не обижал. В принципе, ничего страшного пока не случилось. Ну, утонул пароход, и утонул. Зато люди целы. Хозяин к экипажу претензий не имеет, у него еще четыре таких же старых рыболовных корыта есть, построенных во времена развитого социализма. А за погибший «Туман» он умудрился еще и страховку получить, поэтому приобретение нового (хотя, какого «нового»!!!) парохода уже обговорено и капитану Леониду Кортневу предложено в скором времени выехать в Японию для приемки японского траулера. Который, правда, тоже неизвестно при каком императоре построен, но судя по заверениям продавца, вроде ничего. Ладно, «японец», так «японец». Можно и на нем краба ловить и в Пусан возить…
Но японская командировка Леонида не состоялась. Незадолго до окончания оформления сделки, японский джип «Ниссан» с правым рулем — обязательный атрибут новорусского бизнесмена во Владивостоке, взлетел на воздух вместе со своим владельцем — Горюновым Андреем Владиславовичем, генеральным директором и владельцем фирмы, его работодателем. Видно, попытка задержания «Тумана» была лишь первым звеном в цепочке событий. Кому-то Андрей Владиславович перешел дорогу, и решить все миром не получилось. Ситуация зависла в неопределенном положении. Вдова погибшего бизнесмена ничего не понимала в делах мужа и фирму начало лихорадить. Все быстро пришло к логическому завершению — люди стали разбегаться, фирма развалилась, а ее имущество, в том числе и четыре оставшихся траулера, было распродано наследницей. И Леонид пополнил ряды безработных, которых очень много появилось на просторах бывшего Союза.
Сначала он подумал заняться собственным бизнесом — купить небольшой японский траулер (благо, их тут хватало — пограничники постоянно ловили японских браконьеров и суда конфисковывались) и попробовать работать на себя, а не на дядю. Но очень скоро понял, что в условиях Российской Федерации, с ее чиновничьим и ментовско-бандитским беспределом, очень быстро либо прогорит, либо закончит, как его бывший босс. Выходов на нужных людей в этой сфере у него нет, а превратиться в дойную корову для ментов, или бандитов, никакого желания не было. Оставалось опять искать работу в море, так как переходить на берег Леонид решительно не хотел. И вот тут-то начались сложности. Большой Пушистый Полярный Лис снова вильнул хвостом и показал ему свою хитрую морду…
Пройдя по всем рыболовецким конторам Владивостока, он понял, что в хороших компаниях места давно заняты и народ там работает постоянный. В не очень же хороших, куда он был согласен пойти, его брать не торопились. Слава капитана утонувшего парохода бежала впереди него. Причем, дело было не в подозрении отсутствия профессионализма. С этим как раз таки все было в порядке — люди прекрасно понимали истинные причины гибели «Тумана» и в приватной беседе признавали действия Леонида единственно правильными. Но один из его прежних знакомых, который раньше тоже ходил в море, а теперь осел на берегу и перешел на работу в офис, сказал ему прямо.
— Петрович, никто здесь тебя на работу не возьмет. Ты что, не понимаешь, что тебя пасут? Ты сорвался с крючка у прокуратуры. Но они уверены, что деловые связи у тебя остались, и ты обязательно на них выведешь. Поэтому везде, где ты появишься, от тебя будут шарахаться, как черт от ладана. Ищи работу не во Владике, а лучше вообще уезжай на историческую родину, в свой Ростов-папу. Сейчас уже не те времена, что раньше. Тяжело стало работать, везде кислород перекрывают. Не то, что в самом начале, при Бориске Первом. Я ведь в конторе сижу и постоянно держу руку на пульсе, в курсе всех новостей. Попомни мои слова — накроется скоро этот крабовый бизнес медным тазом. Во всяком случае, того, что было раньше при Борьке, уже не будет…
Так закончился поход по конторам среднего пошиба. А уж туда, где ситуация была хуже некуда, он сам идти отказался. Поэтому, посоветовавшись с женой, и принял решение — вернуться домой. На свою родину, на берега тихого Дона. Тем более, он был не единственный в такой ситуации. Дела с левой рыбалкой с каждым годом шли все хуже и хуже. Требования ужесточались, пограничники и таможня перекрывали все лазейки, а попасться второй раз Леонид не хотел. Во второй раз так уже может и не повезти. А работать, чтобы было все «по закону», это можно и в трубу вылететь с нашими законами.
Старый купеческий город на берегу Дона, Ростов-на-Дону, встретил Леонида без особого восторга. Здесь все теплые места уже давно были заняты по клановому принципу, и влезть новичку было не так-то просто. Деньги еще были, поэтому с покупкой квартиры проблем не возникло. Но все попытки найти работу по специальности за приемлемую зарплату заканчивались ничем. Нормальных судоходных компаний в Ростове просто не было. Те, что были, представляли из себя либо осколки старой «совдеповской» системы с совдеповскими порядками и совдеповским менталитетом, вроде Волго-Донского пароходства, либо очень подозрительные конторки с левой бухгалтерией и старыми «убитыми» пароходами, регистровые документы которых были просто куплены, и это даже особо не скрывалось. Немногочисленные крюинговые агентства, являвшиеся фактически «посредниками посредников», а не нормальными крюингами, действующими напрямую с судоходными компаниями, либо брезгливо воротили нос, узнавая о том, что он пришел с рыбного флота, либо предлагали такой «отстой» за мизерную зарплату, что он отказывался сам. И еще хорошо, что вовремя подсуетился обменять во Владивостоке свой старый «рыбный» капитанский рабочий диплом на «торговый» — Министерства транспорта РФ. Спасибо, добрые люди помогли. Правда, удалось получить диплом только с ограничением до трех тысяч регистровых тонн. Человек, который помогал в этом Леониду, сказал, что без вариантов. Либо такой диплом, либо вообще никакого. По стародавней привычке бывшее Министерство морского флота СССР, которое превратилось в один из департаментов Министерства транспорта Российской Федерации, рыбаков ни за людей, ни за специалистов не считало. Но Леонид был рад и этому. В конце концов, он и так последние годы на «малышах» меньше трех тысяч тонн работал. Поглядев на безрадостную картину в своем родном городе, из которого уехал на работу много лет назад, решил проехаться в Новороссийск. Может, там повезет.
- Предыдущая
- 3/79
- Следующая
