Страна чудес - Сальгари Эмилио - Страница 21

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая

Разговор продолжался добрых полчаса, затем вождь австралийцев бросил в знак мира на землю свой бумеранг, стер с себя изображение войны, вытерев тело содранным им с одного каучукового дерева куском мягкой и мокрой коры, затем подошел к драю, рассек одним страшным ударом топора череп самому большому и жирному из быков и воскликнул:

— Это животное мое!

Потом он повернулся лицом к лесу и испустил призывный крик:

— Кооо-мооо-хооо-э-э-э!

При этом крике, который мог быть принят также и за призыв к атаке драя, австралийцы, приблизившиеся ползком, словно пресмыкающиеся, между кустами на довольно близкое расстояние, выскочили из-за своих прикрытий и огласили воздух диким воем, потрясая каменными топорами и копьями с наконечниками из рыбьей кости и пуская в воздух свои бумеранги.

Боясь измены, Диего быстро навел на воющую толпу митральезу, готовясь засыпать ее зарядами, а Кардосо и доктор схватили свои «снайдеры», но по знаку предводителя все воины побросали на землю оружие, стерли украшавшие их тело зловещие рисунки и начали танцевать бешеный корробори, тогда как их женщины, также пришедшие вместе с колдуном, принялись собирать дрова и рыть огромную яму, чтобы столкнуть туда громадное животное и зажарить его целиком. Чтобы вернее укротить своих опасных соседей, доктор подарил им несколько бутылок джина, которые и были тотчас же опорожнены танцорами и вождем; им раздали также несколько килограммов сухарей, в мгновение ока исчезнувших в их бездонных желудках.

— Каррамба! — воскликнул болтливый старый матрос. — Закуска для этих обжор вышла немного тощая, но они возьмут свое за жарким.

— Давай, Диего, и мы тоже попробуем быка, — сказал Кардосо.

— Советую вам не выходить из драя, — заметил доктор.

— Вы чего-нибудь боитесь, сеньор доктор? — спросил Кардосо.

— Я не очень-то им доверяю, друзья мои. Дадим им съесть жаркое и затем уедем отсюда. Говорят, что аппетит приходит во время еды, а я вовсе не желаю, чтобы эти обжоры потребовали от нас другого быка, если мы останемся здесь.

— А как же справки, которые вы хотели навести о нашем соотечественнике?

— Я поручил Ниро Варанга разузнать все, что нужно, у вождя, друг Кардосо, — ответил доктор. — Вот он идет назад. Будем надеяться, что он принесет нам хорошие новости.

Действительно, проводник возвратился после оживленного разговора с вождем племени.

— Ну что, хорошие новости ты принес нам? — спросил Диего.

— Вождь видел белого человека, — ответил Ниро Варанга.

— Когда? — взволнованно спросили доктор и оба матроса.

— Четыре месяца тому назад.

— Где? — продолжал спрашивать доктор.

— На берегах Финка.

— Он был один?

— С ним было четверо людей: один австралиец и трое с желтыми лицами.

— Был у него драй?

— Два драя, но их везли громадные животные с большими горбами.

— Что это были за животные? — спросил Диего.

— Верблюды, — ответил доктор. — Скажи мне, Ниро Варанга, куда он направлялся?

— Он шел к северо-востоку и направлялся к горам Джемс и Ватерхаузен.

— И он его больше не видел?

— Нет.

— И не знает, что с ним случилось?

— Он боится, что белый человек попал в плен к северным племенам. Он говорил мне, кажется, об озере Вудс; по крайней мере, мне кажется, что он подразумевал этот болотистый край, но я не знаю, что он хотел сказать.

— А живут близ этого озера какие-нибудь жестокие племена?

— Да, сеньор, — ответил Ниро Варанга.

— Ты не доходил до этих болот с Райтом?

— Никогда, хозяин.

— Ну, так мы пойдем туда вместе, — немного подумав, сказал доктор. — Быть может, мы найдем там его следы и что-либо о нем узнаем.

— Вы надеетесь найти его живым? — спросил Кардосо.

— Надеюсь, друг мой, — ответил Альваро.

— Он уехал всего лишь с двумя спутниками?

— Нет, он взял с собой четырех бирманцев и трех австралийцев. Я не знаю, каким образом с ним было всего лишь четверо людей, когда его встретил вождь этого племени.

— Верно, они его бросили или были убиты?..

— Возможно и то и другое, Кардосо.

— А очень мы далеко от этих болот?

— Мы находимся в шести—семи сотнях миль от озера.

— Вот так прогулка! — воскликнул Диего. — А дикари хотели еще съесть у нас половину быков… Но…

Страшный гам заглушил его слова: австралийцы бросились в эту минуту, как один человек, к убитому их вождем быку и, схватив его, кто за ноги, кто за хвост, кто за рога или за уши, потащили к громадной яме, предназначенной служить печью. Громадное животное, несмотря на свою тяжесть, было в конце концов свалено на уголья, причем с него не только не содрали шкуру, но даже не вынули из него внутренности, затем его завалили горячей золой, а сверх золы зажгли огромный костер.

Обжоры, как видно, уже несколько дней сидевшие без мяса, ждали недолго: не прошло и часа, как они уже вырыли колоссальное жаркое, издававшее далеко не аппетитный запах, потому что ни шкура, ни внутренности не были удалены. Крик и шути удвоились: дикари, конечно, никогда не имели такого роскошного жаркого, и к тому же в таком количестве.

Они попробовали было вытащить быка из ямы, но это был напрасный труд; нужно было бы впрячь еще двух таких же волов, чтобы достигнуть желаемого результата.

Рискуя обжечь себе подошвы ног, вождь соскочил в яму прямо на жаркое и, распоров быку грудь, вытащил сердце и запустил в него зубы с жадностью дикого волка, не евшего в продолжение трех недель. Его подданные, точно стая голодных псов, бросилась вслед за ним в горячую яму и, не обращая ни малейшего внимания на ожоги, начали рубить, разрывать на куски и с поразительным аппетитом пожирать еще дымящееся жаркое.

Их крепкие, как железо, зубы работали без устали, и громадные куски мяса исчезали в их желудках, которые, казалось, никак не могли окончательно наполниться.

Женщины тоже было потянулись вслед за мужчинами, но их отогнали. Эти несчастные никогда не допускаются к пиршествам мужей и должны довольствоваться остатками, если таковые окажутся, а в ожидании этой благодати они гложут кости, которые их мужья бросают себе за спину.

Доктор, Кардосо и старый моряк присутствовали при этой мясной оргии, сидя в драе, но, конечно, не принимали в ней ни малейшего участия. Вождь предложил было Альваро почетный кусок — мозг животного, но тот отказался, к величайшему удовольствию обжоры, тотчас же запустившего в него свои лапы, хотя мозг был еще наполовину сырой. Матросы, с отвращением и негодованием смотревшие на дикарей, видели, что те пожирают мясо, словно тигры, и забывают своих жен, и бросили несчастным женщинам несколько сухарей.

Некоторые обжоры хотели было отнять у них и эту скудную подачку, но Диего выскочил из драя, держа ружье в руках, и очень энергичным жестом дал им понять, что если они осмелятся дотронуться хотя бы до одного кусочка, то он разнесет им череп своим ружьем.

Обжоры тотчас же поняли эту выразительную пантомиму и вернулись к своему жаркому. Они уже так наелись, что готовы были лопнуть, но все еще продолжали работать зубами. По временам они принимались колотить себя по животу, желая ускорить пищеварение, но затем снова приступали к еде как ни в чем не бывало.

— Эти мошенники положительно хотят лопнуть! — изумился Кардосо.

— Они пользуются изобилием, отлично зная, что завтра им снова придется терпеть голод, — заметил доктор.

— Экие животные! — воскликнул Диего. — Я никогда не видел более отвратительных существ! Посмотрите, удостоили ли они дать хоть один кусок мяса своим женам и детям! Это худшие из всех виденных мной дикарей, и я уверен, что они никогда не смогут стать цивилизованными.

— Все предпринятые попытки цивилизовать их дали отрицательные результаты, — заметил доктор.

— Разве их уже пробовали цивилизовать?

— Да, миссионеры старались смягчить их нравы, но безуспешно.

— А все-таки с терпением…

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая