Столкновение (СИ) - Волхова Ульяна "Люлёк" - Страница 14

• Предыдущая
• 14/30
• Следующая

— Но я жив! — взревела его светлость.

— Пока. У вас полгода, может год. Не больше. — тихо ответила Нека и уставилась себе под ноги. А потом, набравшись смелости, посмотрела на князя. Мужчина как-то посерел, скукожился, сжался… Видала Нека таких больных на своей практике: целителей обычно к самым тяжёлым приглашали… Такие начинали упиваться к себе такой жалостью, в такой ад жизнь своих близких превращали, что день их смерти те почитали как день освобождения.

И вотэтого девушка вынести уже не могла. Да и не хотела!

Нека замахнулась и дала пощечину его светлости, а потом закричала:

— Прекратите! Прекрати себя жалеть! Вокруг посмотрите! Хотя бы на меня! — князь опешил. За всю жизнь его так никто не оскорблял. Мужчина был потрясен настолько, что сразу же выполнил требование этой нахалки, а нахалка, добившись требованного, тут же успокоилась и вкрадчиво поведала:

— Вы, ваша светлость, прожили больше пятидесяти лет. Ваша жизнь была насыщенной, интересной, захватывающей, в ней было много света и счастья. У вас была прекрасная семья, любимая супруга… А сейчас у вас любимая дочь и подданные, которые вас ценят, любят, уважают, ценят. Вы достойный правитель и много сделали для княжества. Вас не забудут. И да, пусть у вас будет всего год, но он будет. Я проанализировала всё, что можно… Смерть будет легкой. Вы просто заснёте и не проснётесь в один из дней. Но у вас будет целый год. Целый год, чтобы прожить его так, как хотите. Чтобы найти достойного преемника или же научить, подготовить дочь. — голос девушки сорвался, и мимо воли вырвалось: — О боги, как же я вам завидую!

И князь очнулся и заново прояснившимися глазами посмотрел на свою гостью. И он увидел, наконец, увидел… Тонкую полоску крови на губах. Ах, да она же испытывает боль… Печаль в глазах и такую жажду… Сколько ей? Двадцать четыре- двадцать пять? Что она видела? Много всего, но мало стоящего. И она понимает всё. Всё понимает. И князь вспомнил, что эта очаровательная девушка тоже обречена. Обречена давно, но борется… Для чего-то борется. Смешно сказать, за справедливость, за чью-то жизнь… А он был готов спрятаться. Стало стыдно перед этой девочкой. Стыдно. Ему опытному вояке! Хотя Грегор был прав: именно она настоящий воин.

Князь всё осознал. Князь расправил плечи, почувствовал прилив сил… И вновь стал собой.

— Благодарю. — со всей серьёзностью произнёс он.

— Да, не за что. — смущенно улыбнулась Нека.

— Это мне судить. — не согласился Альфред. — И да, у меня к вам просьба.

— Какая?

— Ни о чём никому не говорите. Я сам оповещу дочь, когда буду готов.

— Конечно, ваша светлость. — девушка теперь улыбалась во весь рот.

— Ну, а теперь будем думать, как вам уйти незамеченной. — насмешливо сказал князь.

— Ой!

Прошло несколько дней. Нека полностью погрузилась в организацию экспедиции. Как-никак со дня на день они должны были покинуть замок.

Также девушка стала практиковать прерывистый сон: перед сном Нека сама на себя ставила заклинание — в итоге, просыпалась каждый час. Как целитель, девушка понимала, что так нельзя, но и другой выход она не видела.

— Протяну столько, сколько смогу. — убеждала она каждый раз себя заново.

А Князь? Князь скоро встал с постели и развёл бурную деятельность. Те, кто знал его молодым, утверждали, что он даже в свои юные годы не был таким активным. Это безумно радовало двор и, конечно же, княжну. Только радость Александры была двойственной: с одной стороны, с отцом всё хорошо, а, с другой, эта противная зазнайка, эта неоткуда взявшаяся голодранка ошиблась. Это же сколько поводов для ехидных взглядов и намёков!

Впрочем, самой голодранке давно было это неинтересно. Нека спешила, жутко спешила и благодарила за каждый миг…

И, наконец, настал час отъезда. Княжеская семья церемонно проводила в путь. Всё было скромно, скучно, банально… Простыеречи. Старый замок слышал подобные им много- много раз и ещё услышит.

Только когда всё закончилось, князь в своём кабинете почему-то долго смотрел в окно и совсем уж неожиданно для себя произнёс:

— Пусть хранят тебя боги, Нека Дести. Спасибо тебе. За всё.

А у черты города прощались два друга. Женщина и Мужчина. Оба понимали, что, вряд ли, когда-то увидятся, и от этого было горько. На миг у мужчины возникло желание задержать, не позволить, отсрочить…

— Нека, не надо. — попросил Грегор. — Останься.

— Не могу.

— Тогда пообещай, что вернёшься.

— Не могу.

— Тогда давай так… Ты говорила, чтобы победить проклятье, нужно иметь кого-то, для кого хотелось бы жить. Давай, я стану твоим якорем. Давай, ты вернёшься — и мы с тобой поженимся. Создадим собственную семью. Послушай, — мужчина схватил за руки сопротивляющуюся девушку. — я к тебе хорошо отношусь, и ты ко мне. У нас будет дружная, крепкая семья. Дети будут.

— А как же она? — спокойно спросила Нека. — Ты же её любишь.

Мужчина удивился, но сразу понял о ком и о чём идет речь.

— Мы с ней не пара. Нам никогда не быть вместе. Да, я её люблю, но мы с ней разные! Слишком разные, мне тяжело с ней. А с тобой легко! И я забуду, разлюблю…

— Нет. — покачала головой девушка. — Не разлюбишь, не забудешь и не сможешь. Знаешь, как я обо всем узнала? — Грегорвнимательно посмотрел на девушку, ожидая продолжения, и оно последовало: — Так моя мама смотрела на отца. Она всегда смотрела на него так. Иногда и на меня… Но тогда я знала: она видит не меня, а его. Грегор, это не пройдёт. Но у тебя будет шанс быть с ней рядом и, в отличие от моей мамы, на равных и навсегда.

— О чём ты говоришь? — взревел мужчина.

— Поверь, она станет твоей женой.

— Не бывать этому. — простонал Грегор. — Найдут ей кого-нибудь принца…

— Нет. Князь будет искать зятя из соратников.

— Да, откуда ты знаешь?!

— Грегор, помнишь я говорила о противоядии…

— И?

— Я диагностировала его светлость и была права.

— Ему немного осталось, и он об этом знает. — догадался мужчина.

— Да. И искать он будет не мужа для дочки, а преемника. Но все это только между нами.

— Конечно.

Девушка порывисто обняла друга.

— Грегор, спасибо, что был рядом. Это много для меня значило.

— Нека, не сдавайся. Хватайся даже за соломинку. Если будет шанс, пусть один к ста или один к тысяче, пожалуйста, используй его. Нека, постарайся остаться живой. Обещай! Нет, клянись! Иначе я не отпущу.

— Клянусь. — слова легко сорвались с губ. Потом два товарища отходят друг от друга. Оборачиваются, какое-то время смотрят друг на друга, но время поджимает, и они расходятся.

Он спешит в замок — она к больным…

Бежать. Неважно куда. Главное бежать! Она победила, вырвала свою жизнь из цепких лап проклятия, потеряла всё, чтобы начать всё заново, чтобы снова склеить себя…

А жизнь опять по голове, а главное, предательство получила от того кому доверяла, от единственного от кого не ожидала зла. От того без кого точно бы не справилась, потому что сдалась бы раньше…

И Нека бы поняла, простила, отпустила, если бы предательство было единственным выходом. Если бы им можно было достичь действительно чего-то значимого, кого-то спасти, но так… Из-за пустяка. Ведь, что значат какие-то условности по сравнению с выстраданной жизнью, свободой… Что значат условности, когда она снова может думать, спать, дышать, жить и не бояться. Засыпать и знать: сны — это просто сны. Знать, что твоя жизнь снова только твоя!

И это у неё захотели отнять! Да не за что!!! Своё Нека никому не уступит.

Только надо понять как…

Да, забавно строить план побега, когда сидишь на цепи в подземелье его светлости князя Грегора.

— Так, спокойно, Нека. — сама себе прошептала девушка. — Ты, как никто знаешь, что безвыходных ситуаций не бывает. Даже смерть иногда можно обмануть.

• Предыдущая
• 14/30
• Следующая