Город прокаженного короля - Сальгари Эмилио - Страница 10

• Предыдущая
• 10/16
• Следующая

В разговоре о загадочном нападении прошла добрая половина ночи.

Разумеется, Лэна-Пра мирно спала: и тут, в глуши лесов, зная, что она находится под охраною отца, Фэнга и… и доктора-европейца, она чувствовала себя в полной безопасности, словно в своём дворце в Бангкоке. Но сон мужчин был тревожен, да и на всякий случай они постоянно сторожили, сменяясь каждый час.

После полуночи некоторые из опоенных снотворным зельем гребцов стали проявлять признаки жизни, шевелиться, бормотать, приподниматься, оглядываясь вокруг мутными глазами.

Один за другим они приходили в сознание и приближались к костру, у которого сидели, сторожа покой лагеря, Лакон-Тай или Фэнг. Узнав о том, что случилось, бедняги приходили в отчаяние, но Лакон-Тай успокаивал их, советуя лишь на будущее время никому не доверять и пуще всего не соблазняться даровым угощением.

Солнце взошло и осветило место пожарища.

В это время на реке показалась медленно плывущая лодка, в которой сидели три человека.

Один из них крикнул удивлённо:

— Что это у вас тут стряслось? Пожар, что ли?

Вместо ответа Лакон-Тай отдал ему повелительным голосом приказание:

— Причаливай сюда! Я Лакон-Тай, вождь, действую именем нашего великого повелителя!

— Да продлят боги дни его. Я причаливаю! — ответил пловец, и лодка мягко уткнулась носом в прибрежный песок.

Лакон-Тай предложил пловцам продать лодку, но старший из них, рулевой или лоцман, заявил, что он только приказчик какого-то негоцианта и без ведома хозяина продавать лодку не может.

Но тут же выяснилось, что лодка идёт с небольшим грузом перца в Сараван, и пловцы охотно согласились принять на борт Лакон-Тая и всех его спутников, тем более что таким образом путешествие их самих могло быть чрезвычайно ускорено помощью дюжины мускулистых гребцов Лакон-Тая.

Сделка была скоро заключена, к обоюдному удовольствию, но Роберто Галэно с видимым недоверием наблюдал за каждым движением лоцмана, лицо которого ему не внушало никакого доверия. Однако, когда он высказал свои опасения, Лакон-Тай пожал плечами.

— Нет, опасности тут быть не может, друг! Подумайте: их только трое, и они совершенно безоружны, нас же шестнадцать человек.

Итальянец как будто успокоился, но на самом деле всё время пути до Саравана, куда лодка прибыла благополучно на четвёртый день, не спускал глаз с подозрительного лоцмана.

По временам ему казалось, что он где-то уже видел лицо пловца, но где и когда?

Этого он не мог сказать…

На пути в Сараван путники пережили несколько охотничьих приключений, и, между прочим, им удалось присутствовать при характерной сцене: во время одной из экскурсий в глубь леса в поисках съедобной дичи они услышали яростные крики, треск крушимого дерева, тяжкий топот ног. Оказалось, что средней величины стадо слонов почему-то подверглось нападению свирепого носорога-отшельника, который в слепой ярости распорол своим рогом бок одному из хоботоносцев. Но за смертельно раненного товарища вступились его компатриоты и жестоко отделали врага, колотя его хоботами, словно таранами, и толкая могучими клыками, покуда измолоченный носорог не сбежал сам в чащу леса.

От незначительного и утопающего в неимоверной грязи местечка Саравана наши странники направились по горам и долам, оставив лодку, но взяв с собою её владельцев: лоцман, которого звали Копома, заявил, что он знает местность как свои пять пальцев и охотно возьмётся за небольшое вознаграждение служить проводником.

Лакон-Тай был доволен, что караваном будет руководить хорошо знакомый с местными условиями человек, ибо трудно себе представить, с какими препятствиями совершается путешествие в этой дикой и почти безлюдной местности, где роль дорог часто исполняют проложенные слонами тропинки в лесу или ложа пересыхающих потоков. Помимо затруднений, создаваемых отсутствием дорог, приходилось серьёзно считаться с грозившими на каждом шагу путникам опасностями: тут приходилось пробираться сквозь кустарники, в которых гнездилось неимоверное количество змей, здесь шли под сводами листвы деревьев, где роились ядовитые комары, а ещё дальше по болотистому лугу, где на людей и особенно на взятых ими для перевозки припасов и запасного оружия лошадей набрасывались жадно сосущие кровь пиявки.

Горе тому, кто сделает один неверный шаг в этой пустыне!

Горе тому, кто заснёт у костра, не обратив внимания, что над ним мелькает странною, трепетною тенью вампир, собирающийся утолить свою жажду человеческой кровью!

Горе тому, кто забредёт в чащу кустарников и не разглядит, что на его пути, на покрытой опавшими листьями земле, лежит, вытянувшись наподобие сучка, коварная дабойя — ядовитая змея из рода кобр.

Останавливаясь на ночлег, надо иметь в виду, чтобы не попасть в местность, где свирепствует загадочная, ещё неведомая европейцам болезнь, известная под именем «тэт» и состоящая в длящемся лишь три или четыре дня быстро прогрессирующем параличе с неизбежным смертельным финалом.

Вот в отношении того, чтобы по возможности уменьшить риск странствования в этих местах, Копома мог оказаться драгоценным проводником, потому что он здесь провёл в скитаниях многие годы.

По его совету, караван от Саравана направился на Кахолаи не кратчайшим путём, а делая обход нескольких опасных для путешествия местностей.

На этом пути Роберто Галэно пришлось пережить приключение, едва не стоившее ему жизни.

Дело в том, что молодой учёный давно мечтал поохотиться на слона, а тут, в этой глуши, случай встретиться с хоботоносным владыкою лесов представился на третий или четвёртый день путешествия.

Лэна-Пра и Лакон-Тай остались в лагере, а Фэнг, Копома и Роберто отправились на поиски какой-либо дичи и скоро наткнулись на слона. Роберто выстрелил, но пуля его карабина только оцарапала толстокожий лоб животного, которое пришло в ярость и само принялось охотиться, бросившись на людей.

Единственным спасением могло служить бегство, потому что слон грозил растоптать охотников в мгновенье ока. И люди бросились бежать. Копома куда-то исчез, Роберто и Фэнг вскарабкались на ствол попавшегося, на их счастье, большого дерева, но, на беду, оказались обезоруженными, потому что при бегстве Роберто обронил пояс с патронами.

Слон, увидев, что его враги недосягаемы, набросился на укрывшее их дерево, пытаясь свалить его на землю.

Не довольствуясь тем, что он наносил дереву тяжкие удары хоботом, обламывая буквально все нижние ветви, толстокожий великан ещё напирал на ствол дерева всем своим могучим телом, тряся дерево, как былинку, но люди держались в ветвях.

— Однако, — сказал Галэно, — мы оказываемся в форменной осаде! И кто знает, сколько продержит нас тут эта скотина?

— Люди говорят, что слон очень мстителен! — отозвался Фэнг, наблюдавший за манёврами слона, который отошёл несколько в сторону, но стоял, не спуская пылавших яростно глаз с верхушки дерева, укрывшей его врагов. — Слон может продержаться тут и двое и трое суток!

— Да мы-то не можем доставить ему этого удовольствия: во-первых, нас будут ждать в лагере, а во-вторых, я уже и сейчас голоден!

— Что же делать, сагиб? Придётся терпеть! — философски решил вопрос Фэнг.

Но доктор не мог решиться на это испытание своего терпения, и, когда слон, утомившись, отошёл в сторону, Роберто рискнул спуститься с дерева, чтобы поднять валявшийся у ствола пояс с патронами, который до сих пор, словно чудом, не привлёк на себя внимание слона.

Итальянцу, гибкому и ловкому, привычному к гимнастическим упражнениям, этот манёвр удался довольно легко, но едва он с драгоценным патронташем в руках вернулся к дереву, как слон с невероятною скоростью ринулся в атаку и, изобразив из своего огромного тела таран, едва не вывернул служившего беглецам убежищем дерева с корнями.

Дерево затрещало. Сухие сучья и ветви полетели вниз градом, Фэнг сорвался и едва не упал, но вовремя ухватился за подвернувшуюся под руку ветку.

• Предыдущая
• 10/16
• Следующая