Черный Корсар - Сальгари Эмилио - Страница 21
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
— Пять или шесть.
— Ты уверен, что не ошибся?
— Да, мне ясно видны его фонари. Перегнувшись с мостика, корсар крикнул:
— Свистать всех наверх!
Менее чем за полминуты все сто двадцать флибустьеров, составлявшие команду «Молниеносного», оказались на боевых местах: палубные у парусов, марсовые на мачтах, стрелки на марсах и на баке, остальные расположились вдоль бортов, а артиллеристы с зажженными фитилями в руках стали наготове у пушек.
Порядок и дисциплина, царившие на борту флибустьерских кораблей, были таковы, что в любой час дня или ночи, независимо от обстоятельств, все моряки занимали свои места с удивительной быстротой, невиданной даже на военных кораблях, ходивших под флагом великих морских держав.
Смелые мореходы, стекавшиеся в Мексиканский залив со всех концов Европы, где их вербовали из числа отверженных в морских портах Франции, Италии, Голландии, Германии и Англии, люди, не лишенные подчас самых ужасных пороков, но не боявшиеся смерти и готовые на любое отчаянное предприятие, на флибустьерских кораблях были послушнее овечек. Они отлично знали, что их предводители не простят ни малейшего проступка и что за трусость и неповиновение их могут тут же прикончить или высадить на берег какого-нибудь пустынного островка.
Убедившись, что люди его на месте (для чего пришлось пересчитать всех поголовно), корсар обратился к ожидавшему его распоряжений Моргану:
— Вы полагаете, что корабль…
— Испанский, синьор, — ответил помощник.
— Вечно эти испанцы! — воскликнул мрачно корсар. — Эта ночь кончится для них плохо, и вряд ли многие из них доживут до завтрашнего дня.
— Мы нападем ночью, синьор?
— Да, и отправим на дно. Там спят мои братья.
— Как вы прикажете, синьор.
Вскочив на фальшборт и держась за канат, Морган вглядывался в даль…
В темноте, скрывавшей шумевшее море, у самой воды мерцали две светлые точки, которые невозможно было спутать со звездами, блестевшими на горизонте.
— Они в четырех милях, — сказал помощник.
— И по-прежнему идут на юг? — спросил корсар.
— Да, в Маракайбо.
— Тем хуже для них. Дайте команду развернуться и идти наперерез. Велите принести на палубу сотню гранат и проверьте, все ли закреплено в каютах и проходах.
— Мы пойдем на таран?
— Да, если это будет возможным.
— Пленных брать, синьор?
— Зачем они нам?
— На корабле могут оказаться ценности.
— У меня на родине есть пока обширные владения.
— Я имею в виду наших людей.
— Для них у меня есть золото. Перемените галс, синьор.
После первой команды на борту пиратского судна раздался свисток боцмана. С неописуемой быстротой маневровые принялись брасопить паруса, в то время как рулевой круто повернул румпель влево.
«Молниеносный» лег на другой галс мгновенно и, подгоняемый легким бризом, дувшим с юго-востока, взял курс на далекие огни.
Легкий как птица, он, словно призрак, бесшумно скользил в потемках, оставляя за кормой пену.
Неподвижные, как статуи, стрелки молча следили за вражеским кораблем, сжимая в руках аркебузы, из которых они стреляли без промаха, в то время как артиллеристы, суетившиеся у пушек, раздували фитили, готовясь открыть ураганный огонь.
Черный корсар и Морган не сходили с капитанского мостика. Облокотившись на перила друг возле друга, они не сводили взора с двух светящихся точек, двигавшихся в темноте на расстоянии менее трех миль.
Стоя на полубаке, Кармо, Ван Штиллер и африканец беседовали вполголоса, поглядывая то на преследуемый корабль, спокойно продолжавший свой путь, то на Черного корсара.
— Скверная ночь выдалась для этих людей, — сказал Кармо. — Боюсь, капитан никого не пощадит: он сегодня особенно зол на испанцев.
— Кажется, кораблик-то внушительный, — заметил Ван Штиллер, прикинув на глаз высоту фонарей от уровня моря. — Не хотел бы я, чтобы он оказался линейным кораблем, идущим на соединение с эскадрой адмирала Толедо.
— Черного корсара ничем не испугаешь. Пока еще ни одно судно не могло устоять перед «Молниеносным», да говорят еще, что капитан хочет идти на таран.
— Черт возьми! Если дело и дальше так пойдет, то рано или поздно «Молниеносный» обломает себе нос.
— Он крепок, как утес, мой дорогой.
— Но и утесы иногда рушатся.
— Типун тебе на язык!
В этот момент голос Черного корсара неожиданно прорезал тишину, царившую на борту корабля.
— Маневровые! Поставить марса-лиселя и брам-лиселя!
Марсовые тотчас же развернули добавочные паруса.
— В погоню!.. — воскликнул Кармо. — Видать, испанец идет неплохо, раз «Молниеносному» потребовались лиселя.
— Говорят тебе, это линейный корабль, — твердил Ван Штиллер. — Смотри, какие у него высокие мачты.
— Тем лучше!.. Будет дело!
В этот миг с вражеского корабля раздался чей-то громкий голос. Ветром его донесло до пиратов:
— Внимание!.. Подозрительный корабль с левой!.. Флибустьеры увидели, как Черный корсар, нагнувшись к Моргану, что-то ему прошептал, а затем, спустившись с мостика на квартердек, воскликнул:
— Взять штурвал на себя!.. Ребята, в погоню!..
Всего лишь миля разделяла корабли, но скорость была велика у обоих, и расстояние между ними ничуть не уменьшалось.
Прошло около получаса, и вдруг на испанском корабле вспыхнуло ослепительное зарево, осветившее мостик и часть рангоута. Вслед за тем по черным волнам моря раскатился гром орудий, отдавшийся глухим, не смолкающим гулом у самого горизонта.
Мгновенье спустя в воздухе послышался знакомый флибустьерам свист ядер, и огромный сноп брызг взмыл вверх в двадцати локтях от кормы пиратского корабля.
Никто из корсаров не проронил ни слова. На лице Черного корсара, презрительно встретившего посланцев смерти, появилась саркастическая улыбка.
После первого залпа, означавшего предупреждение преследователям, вражеское судно переменило галс, обнаружив решительное намерение направиться в залив, к Маракайбо.
При виде этого маневра Черный корсар, прильнув к фальшборту у вантов, обратился к Моргану.
— На бак, синьор! — приказал он.
— Открыть огонь?
— Нет, еще слишком темно. Приготовьте все для абордажа.
— Пойдем на абордаж, синьор?
— Там видно будет.
Сойдя с полуюта, Морган позвал боцмана и отправился с ним на палубу, где человек сорок с обнаженными абордажными саблями и ружьями в руках столпились на полубаке.
— Живо!.. — скомандовал он. — Приготовить абордажные дреки.
Обратившись затем к морякам, укрывшимся за фальшбортом, он приказал:
— Подготовьте мостки, привалите матрацы к бортам!
Все сорок корсаров с бака молча, соблюдая полный порядок, принялись за работу под придирчивым взглядом помощника.
Эти люди неукоснительно повиновались Черному корсару, но и перед Морганом, человеком несгибаемой воли и львиной храбрости, трепетали.
Наделенный необыкновенной физической силой и выносливостью, красотой, обаянием и душевной щедростью, Морган, как и Черный корсар, умел покорять сердца видавших виды морских волков и заставлял слушаться с полуслова.
Под его руководством, менее чем за двадцать минут, между правым и левым бортом были воздвигнуты два мощных заслона из бревен и бочек, наполненных железным ломом для защиты квартердека и полуюта на случай, если враги ворвутся на палубу.
Пятьдесят ручных гранат были уложены возле бревен, абордажные кошки — на фальшборте и на скатанных матрацах, образовавших нечто вроде амбразур.
После этого Морган отозвал людей на полубак. Встав у бушприта, он наблюдал за кораблем, придерживая одной рукой саблю, а другой — пистолет.
В это время вражеское судно находилось не более чем в шестистах — семистах метрах. Полностью оправдывая свое название, «Молниеносный» уверенно сокращал дистанцию, готовясь нанести противнику страшный, неотвратимый удар.
Несмотря на темноту безлунной ночи, испанский корабль можно было уже разглядеть.
Как и подозревал Ван Штиллер, это был линейный корабль весьма внушительных размеров: над высокими бортами возвышался огромный полуют, все три мачты гнулись от множества надутых парусов.
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
