Выпуск 1. Том 8 - Кристи Агата - Страница 24

• Предыдущая
• 24/90
• Следующая

Ей надо было перевести дух, и она замолчала.

— Он вам не говорил, что привело его в Англию? — спросил Бобби.

— Нет. А разве у него были на то какие-то причины? Ох, да, знаю. Мы думали, его приезд связан с этим миллионером, с его другом, жизнь которого так трагически оборвалась. Какой-то врач сказал ему, что у него рак, к он покончил с собой. Этот врач поступил жестоко, вы не находите? Такие вещи недопустимы. И ведь доктора так часто ошибаются. Наш доктор на днях сказал, что у моей дочурки корь, а оказалось, у нее что-то вроде потницы[33]. Я сказала Хьюберту, что придется поменять врача.

Не задерживаясь мыслью на том, что миссис Ривингтон меняла врачей, будто библиотечные книги, Бобби опять принялся ее расспрашивать.

— Мистер Карстейрс был знаком с Бассингтон-Ффренчами?

— Ох, нет! Но, по-моему, они ему понравились. Правда, на обратном пути он был совсем на себя не похож — такой угрюмый. Наверно, что-то из того, что там было сказано, его огорчило. Он, видите ли, канадец, и мне часто кажется, что канадцы так обидчивы.

— А что именно его огорчило, вы не знаете?

— Понятия не имею. Бывает, люди огорчаются из-за сущих пустяков, ведь правда?

— Он там не совершал прогулки по окрестностям? — спросил Бобби.

— Да нет же! Что за странная идея! — Она посмотрела на Бобби с изумлением.

Тогда Бобби попробовал выяснить другое.

— Там были еще гости? Он познакомился с кем-нибудь из соседей?

— Нет, никого, кроме нас и их. Но как странно, что вы спросили насчет прогулок…

— Да? — нетерпеливо подхватил Бобби, едва она на миг замолчала.

— Ведь знаете, он без конца расспрашивал об одном семействе, которое живет там поблизости.

— Вы не помните их фамилию?

— Нет, не помню. Не сказать, чтоб это была какая-нибудь особенно интересная личность.., какой-то доктор.

— Доктор Николсон?

— Мне кажется, именно эта фамилия. Мистер Карстейрс очень интересовался и самим доктором, и его женой, и когда они туда приехали.., словом — всем. Это так было странно, ведь он их совсем не знает, и обычно любопытство ему совсем не было свойственно. Но, может, он просто поддерживал беседу и не мог ничего придумать… Иной раз такое случается.

Бобби согласился, что да, случается, и спросил, как возник разговор о Николсонах, но этого миссис Ривингтон сказать не могла. Она выходила с Генри Бассингтон-Ффренчем в сад, а когда вернулась, остальные уже говорили о Николсонах.

До сих пор все шло как по маслу, Бобби выспрашивал миссис Ривингтон, не прибегая ни к каким уловкам, но тут она вдруг проявила любопытство.

— Но что вы, собственно, хотите узнать о мистере Карстейрсе? — спросила она.

— В сущности, я хотел узнать его адрес, — ответил Бобби. — Как вам известно, мы представляем его интересы, и мы только что получили немаловажную телеграмму из Нью-Йорка.., там, знаете ли, как раз сейчас довольно серьезные колебания курса доллара…

Миссис Ривингтон в знак понимания сокрушенно кивнула.

— Так что мы хотели с ним связаться, получить от него распоряжения.., а он не оставил нам свой адрес, — быстро продолжал Бобби. — А так как он поминал, что дружен с вами, я подумал, что у вас могут быть от него какие-нибудь известия.

— Да, конечно, — сказала миссис Ривингтон, вполне удовлетворенная объяснением. — Какая жалость. Но о своих поездках и намерениях он обычно говорит довольно неопределенно.

— Да-да, вы правы, — сказал, вставая, Бобби. — Что ж, прошу прощения, что отнял у вас столько времени.

— Ну что вы, — сказала миссис Ривингтон. — И к тому же так интересно было узнать, что, как вы сказали, Долли Мэлтрейверс действительно это сделала.

— Я ничего подобного не говорил, — сказал Бобби.

— Конечно, — адвокаты ведь так осторожны, разве нет? — сказала миссис Ривингтон и тихонько засмеялась эдаким кудахтающим смехом.

Итак, все в порядке, думал Бобби, шагая по Тайт-стрит. Похоже, я навсегда лишил Долли как-ее-там доброго имени, но, позволю себе заметить, она того вполне заслуживает, а эта очаровательная дуреха никогда даже не задумается, почему я просто не позвонил и не спросил адрес Карстейрса, раз он был так уж мне нужен.

Когда Бобби вернулся на Брук-стрит, они с Франки все тщательно обсудили.

— Похоже, у Бассингтон-Ффренчей он и вправду оказался по чистой случайности, — задумчиво проговорила Франки.

— Несомненно. Но когда он был там, какое-то мимолетное замечание, очевидно, вызвало его интерес к Николсонам.

— Стало быть, нити этой загадочной истории ведут к Николсону, а не к Бассингтон-Ффренчам?

Бобби посмотрел на нее.

— Все выгораживаешь своего героя? — холодно спросил он.

— Дорогой мой, я просто обращаю твое внимание на то, что напрашивается само собой. Карстейрс заволновался, когда упомянули о Николсоне и его лечебнице. К Бассингтон-Ффренчам он попал по чистой, случайности. Ты должен с этим согласиться.

— Как будто так.

— Почему «как будто»?

— Да потому, что тут есть и другой вариант. Карстейрс мог каким-то образом узнать, что Ривингтоны собираются на обед к Бассингтон-Ффренчам. Скажем, мог услышать какую-нибудь случайную фразу в ресторане «Савой». Тогда он звонит Ривингтонам и говорит, что непременно хочет с ними увидеться, — и все происходит именно так, как ему нужно. У них все дни строго расписаны, и они предлагают ему поехать с ними — их друзья не станут возражать, а сами они очень хотят его видеть. Такой поворот возможен, Франки.

— Вероятно, возможен. Но, по-моему, это уж слишком сложный путь.

— Не более сложный, чем твоя автомобильная катастрофа, — сказал Бобби.

— Моя автомобильная катастрофа была решительным и прямым путем, — холодно возразила Франки.

Бобби снял одежду лорда Марчингтона и аккуратно повесил все на прежнее место. Потом вновь облачился в шоферскую ливрею, и скоро они уже ехали назад, в Стейверли.

— Если Роджер в меня влюбился, он будет рад, что я так быстро вернулась, — с наигранной скромностью сказала Франки. — Он подумает, будто я по нему соскучилась.

— Сдается мне, ты и вправду по нему соскучилась, — сказал Бобби. — Я слышал, что опасные преступники на редкость привлекательны.

— Ну и пусть, я все равно не могу поверить, что он преступник.

— Ты уже это говорила.

— Но я чувствую.

— Не забывай о той фотографии.

— Будь она неладна, эта твоя фотография! — сказала Франки.

Бобби свернул на подъездную аллею. Франки выскочила и, не оглянувшись, вошла в дом. Бобби поехал прочь.

Дом, казалось, был погружен в глубокую тишину. Франки взглянула на часы. Была половина третьего.

«Они ожидают меня не раньше, чем через несколько часов, — подумала она. — Интересно, куда все запропастились?»

Она отворила дверь библиотеки и.., замерла на пороге.

Доктор Николсон сидел на диване и держал в своих руках руки Сильвии. Сильвия вскочила и направилась к Франки.

— Он мне рассказал, — с трудом вымолвила она. Голос плохо ее слушался. Она приложила к лицу ладони, словно желая его спрятать.

— Это так ужасно, — с рыданием вырвалось у нее, и, проскользнув мимо Франки, она выбежала из комнаты.

Доктор Николсон тоже успел подняться с дивана. Франки сделала шаг-другой в его сторону. И встретила его, как всегда, внимательный взгляд.

— Бедняжка, — вкрадчиво сказал он. — Для нее это большой удар.

Уголки губ у него подергивались. На какой-то миг Франки показалось, будто он посмеивается. А потом вдруг осознала, что им владеет совсем иное чувство.

Он был в ярости. Он пытался скрыть ее за маской вкрадчивой учтивости, но Франки ощущала эту ярость, которую скрыть было невозможно, разве что не дать ей воли.

Какое-то мгновение оба молчали.

— Миссис Бассингтон-Ффренч должна была узнать правду, это к лучшему, — сказал доктор. — Я хочу, чтобы она уговорила мужа довериться мне.

— Боюсь, я вам помешала, — кротко сказала Франки. И смущенно добавила:

• Предыдущая
• 24/90
• Следующая