Выпуск 1.Том 4 - Кристи Агата - Страница 19

• Предыдущая
• 19/101
• Следующая

– Да, знаю. Мне говорил об этом мистер Энтуисл. Кажется, вы недавно вышли замуж, а мебель сейчас стоит так дорого. У миссис Ланскене было несколько неплохих вещей.

Сьюзен так не казалось. Кора слабо разбиралась в антиквариате. Содержимое комнаты варьировалось от образцов «модернизма» до вычурных и претенциозных изделий.

– Мне не нужна мебель, – сказала она. – У меня есть своя. Все это я выставлю на аукцион, если только вам не хотелось бы что-нибудь взять. Я была бы очень рада…

Смутившись, Сьюзен умолкла. Но мисс Гилкрист отнюдь не была смущена. Она просияла:

– Как это любезно с вашей стороны, миссис Бэнкс! Вы очень добры. Я вам так благодарна. Но у меня также есть свои вещи. Я отдала их на хранение – на случай, если они мне когда-нибудь понадобятся. Отец тоже оставил мне несколько картин. В свое время у меня была маленькая чайная, но началась война, и дела пошли скверно… Тем не менее я продала не все, так как надеялась, что у меня снова будет свой домик. Лучшие вещи я сохранила вместе с отцовскими картинами и семейными реликвиями. Но если вы не возражаете, мне бы очень хотелось взять этот расписной чайный столик дорогой миссис Ланскене. Он такой хорошенький, и мы всегда пили за ним чай.

Сьюзен, с внутренней дрожью посмотрев на зеленый столик, расписанный большими пурпурными цветами, быстро сказала, что с радостью уступит его мисс Гилкрист.

– Огромное вам спасибо, миссис Бэнкс. Я чувствую себя немного алчной. Ведь миссис Ланскене оставила мне свои прекрасные картины и чудесную аметистовую брошь… правда, мне казалось, что ее следует отдать вам.

– Нет-нет, ни в коем случае.

– Вы не хотели бы взглянуть на ее вещи? Может, после дознания?

– Я собиралась провести здесь пару дней, просмотреть вещи и во всем разобраться.

– Вы имеете в виду, переночевать здесь?

– Да. Это для вас затруднительно?

– Конечно нет, миссис Бэнкс. Я постелю на мою кровать свежее белье, а сама отлично устроюсь здесь, на кушетке.

– Но ведь это комната тети Коры, не так ли? Я могу спать в ней.

– А вы… не возражаете?

– Вы хотите сказать, потому что ее здесь убили? Нет, не возражаю. У меня крепкие нервы, мисс Гилкрист. Здесь уже… я имею в виду, комнату привели в порядок?

Мисс Гилкрист правильно поняла вопрос:

– Да-да, миссис Бэнкс. Все одеяла отправили в чистку, а мы с миссис Пэнтер тщательно выскребли всю комнату. Здесь много запасных одеял. Поднимитесь и посмотрите сами.

Она направилась наверх, и Сьюзен последовала за ней.

Комната, где умерла Кора Ланскене, была безукоризненно чистой и лишенной каких-либо признаков зловещей атмосферы. Как и в гостиной, современная мебель перемежалась здесь с ярко разрисованной, словно отражая свойственные Коре бодрость и отсутствие вкуса. Над камином висело изображение молодой пышногрудой женщины, собирающейся принимать ванну. При виде его Сьюзен вновь ощутила дрожь, а мисс Гилкрист промолвила:

– Это картина мужа миссис Ланскене. Еще несколько – внизу, в столовой.

– Какой ужас!

– Ну, этот стиль живописи мне самой не слишком нравится, но миссис Ланскене гордилась своим мужем как художником и считала, что его произведения прискорбно недооценены.

– А где картины самой тети Коры?

– В моей комнате. Хотите на них взглянуть?

Мисс Гилкрист с гордостью представила свои сокровища.

Сьюзен заметила, что тетя Кора, очевидно, питала пристрастие к морскому побережью.

– Да, вы правы. Понимаете, она много лет прожила с мистером Ланскене в маленькой рыбачьей деревушке в Бретани. Рыбачьи лодки всегда выглядят так живописно, верно?

– Пожалуй, – пробормотала Сьюзен. Ей казалось, что с картин Коры Ланскене, поражавших тщательной прорисовкой мельчайших деталей и яркой до аляповатости цветовой палитрой, можно сделать целую серию почтовых открыток. В свою очередь, картины возбуждали подозрение, что их скопировали с открыток.

Но когда Сьюзен высказала это предположение, мисс Гилкрист была возмущена. Миссис Ланскене всегда рисовала с натуры! Один раз с ней даже случился солнечный удар, так как она не хотела уйти с места, где было подходящее освещение.

– Миссис Ланскене была настоящей художницей, – укоризненно произнесла в заключение мисс Гилкрист.

Она посмотрела на часы, и Сьюзен быстро сказала:

– Да, пора отправляться на дознание. Это далеко? Может, мне привести машину?

Мисс Гилкрист заверила ее, что туда всего пять минут ходу. Поэтому они пошли пешком. Мистер Энтуисл, прибывший поездом, встретил их и проводил в мэрию.

Среди присутствующих было много незнакомых. На дознании не произошло ничего сенсационного. Были представлены удостоверения личности покойной. Их сменили медицинские свидетельства о природе ранений, причинивших смерть. Признаков борьбы не обнаружено. В момент нападения покойная, очевидно, находилась под действием снотворного и была застигнута врасплох. Смерть наступила не позднее шестнадцати тридцати – наиболее вероятно, между четырнадцатью и шестнадцатью тридцатью. Мисс Гилкрист сообщила об обнаружении тела. Следом за ней дали показания констебль и инспектор Мортон. Коронер кратко суммировал факты, и жюри без колебаний вынесло вердикт: «Убийство, совершенное одним или несколькими неизвестными лицами».

По окончании процедуры все вышли под щелканье полудюжины фотоаппаратов. Мистер Энтуисл проводил Сьюзен и мисс Гилкрист в «Королевский герб», где предусмотрительно заказал ленч в отдельную комнату позади бара.

– Боюсь, ленч будет не слишком хорош, – заранее извинился он.

Но ленч оказался не так уж плох. Мисс Гилкрист шмыгала носом и бормотала, что «все это так ужасно», однако повеселела и с аппетитом съела тушеную баранину по-ирландски, после чего мистер Энтуисл настоял, чтобы она выпила бокал хереса.

– Я понятия не имел, что вы собираетесь сюда сегодня, Сьюзен, – сказал адвокат. – Мы могли бы поехать вместе.

– Да, я говорила, что не поеду. Но мне показалось скверным, если на дознании не будет никого из родственников. Я позвонила Джорджу, но он сказал, что занят и не сможет приехать, у Розамунд проба, а на дядю Тимоти нечего и рассчитывать. Так что пришлось ехать мне.

– Ваш муж не приехал с вами?

– Грег должен был торчать за прилавком.

Заметив удивленный взгляд мисс Гилкрист, Сьюзен объяснила:

– Мой муж работает в аптеке.

Муж, работающий в розничной торговле, не вполне вязался с впечатлением, сложившимся у мисс Гилкрист о Сьюзен, но она отважно заявила:

– Да, совсем как Китс.[11]

– Грег не поэт, – заметила Сьюзен. – У нас грандиозные планы на будущее – салон красоты и лаборатория для косметических препаратов.

– Это куда лучше, – одобрила мисс Гилкрист. – Что-то вроде заведения Элизабет Арден, которая, как мне говорили, на самом деле графиня. Или я имею в виду Елену Рубинштейн? В любом случае, – великодушно добавила она, – фармацевт – не обычный продавец, вроде тех, что торгуют бакалеей или тканями.

– Кажется, вы держали чайную, не так ли?

– Да. – Лицо мисс Гилкрист просветлело. То, что «Ива» была таким же торговым заведением, как лавка, никогда не приходило ей в голову. Держать чайную было, по ее мнению, воплощением респектабельности. Она начала рассказывать Сьюзен об «Иве».

Мистер Энтуисл, уже слышавший об этом, задумался о других делах. Когда Сьюзен дважды обратилась к нему, не получив ответа, он поспешно извинился:

– Простите, дорогая. Я задумался о вашем дяде Тимоти. Меня кое-что беспокоит.

– Насчет дяди Тимоти? Я бы на вашем месте не волновалась. Не верю, что с ним что-то серьезное. Он просто ипохондрик.

– Да-да, возможно, вы правы. Но признаюсь, что меня беспокоит не его здоровье, а миссис Тимоти. Вроде бы она упала и сломала лодыжку. Теперь она лежит, и ваш дядя в ужасном состоянии.

– Потому что ему приходится ухаживать за ней, а не наоборот? Ничего, это ему на пользу, – сказала Сьюзен.

• Предыдущая
• 19/101
• Следующая