Кот в сапогах с секретами - Бахревский Владислав Анатольевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/2
— О-ой!
Люба улыбнулась, взяла Кота в сапогах за лапку, в которой он держал широкополую, с перьями, шляпу, закрыла шляпой котиную физиономию, а когда отвела, это был уже не кот, а сам Маркиз Карабас, с чёрными усиками, с чёрными щёточками бровей, такой весь утончённый, улыбчивый. Карабас прикрылся шляпой. И вот уже перед ребятами — третий сын Мельника. Глазки синие, нос картошкой, губы толстые, добрые — простак из простаков.
— Первое место! Первое место! — закричали дружно ребята, потому что хоть сами они тоже старались, но тут и сравнивать было нельзя.
— Конечно! — сказала Алёнка Стрючкова. — Она ж Тряпичница!
— Стрючкова! — казалось, от огорчения учительница вот-вот расплачется. Она обняла Любу за плечи и сказала ребятам: — Я не стану вам повторять, что всякий труд почётный и важный. Но вы подумайте сами: из ненужных, отживших век тряпочек сделать произведение искусства! Из ничего сотворить любимого дружка. Только волшебникам такое под силу.
Казалось бы, и разговору конец, но тут вот что получилось. Вместо последнего урока был пионерский сбор. На сбор пришла какая-то важная женщина. Она поблагодарила ребят за хорошие игрушки и в конце своей речи показала всем Кота в сапогах с секретами.
— Посмотрите, какую замечательную работу представила на конкурс ученица четвёртого класса…
И женщина заглянула в листки, лежащие на столе.
— Это Люба Тряпичница делала! Дочка Закидон Закидоныча! — подсказали ребята из других классов.
— Да! — обрадовалась подсказке строгая женщина. — Работа Любы Тряпичницевой заслуживает самой высокой оценки. Ей первый приз.
Ребята захихикали, а Люба бросилась вон из школы.
3
На Старом Пне сидел Леший. Завидев девочку, он перебрался на соседний, трухлявый пенёк.
— Глазки-то, гляжу, на мокром месте!
Люба согласно кивнула головой и села возле Старого Пня.
— Хочешь, сказку расскажу? — спросил Леший.
Люба замотала головой.
— Конфетку будешь? Лимонная, кисленькая.
— Ничего я не хочу, — сказала Люба и посмотрела на Лешего смелыми глазами. — Если ты настоящий, чудо сделай… А-а, не можешь! Ты — человек! Вот кто ты!
Она подхватила портфель и отбежала подальше от обиженного. Издали она крикнула:
— Я знала, что ты человек! Ха-ха!
4
В канаве пели лягушки. Май перевалил за середину, дни стояли долгие, тёплые. Мошек появилось — тучи, лягушкам было хорошо.
Комаров Люба не боялась, всю жизнь в лесу прожила, привыкли друг к другу. Она видела, как из-под лесного, тёмного уже полога, потряхивая большой головой, вышел Апельсин. Мерин семенил ногами, дорога была тут песчаная, но дом близко, стало быть, отдых. Люба кинулась отцу навстречу. Он увидал её, спрыгнул с телеги, хотел, как в былые дни, подхватить, посадить на ворох тряпья, но Люба отстранилась.
— Здравствуй, доченька! — Закидон Закидоныч устало повёл затёкшими плечами. — Далёкая сегодня была дорога.
— Папа! Тебе до пенсии два года. Найди другую работу.
Закидон Закидоныч натянул вожжи. Апельсин недовольно фыркнул, но остановился. Отец, нагнувшись, поглядел в лицо дочери. Люба не опустила глаза.
— Хорошо, — сказал Закидон Закидоныч. — Поменяю последнюю партию свистулек — и в отставку. По правде сказать, устали мы с Апельсином. Да и о пенсии надо подумать, поденежней работу найти.
— Можно, я прокачусь? — заблистала глазками Люба.
— Садись! — и передал дочери вожжи.
5
В класс Люба вошла со звонком. Чтоб не приставали с рассказами, как да чего было, но ребята так и бросились к ней.
Размахивая газетами, подпрыгивали, совали газеты ей в руки.
Вошла учительница русского языка.
— Почему такой шум? — увидала Любу и заулыбалась. — Черешнева, ты уже знаешь? А я тоже газету принесла.
И только тут Люба разглядела в газете снимок своей тряпичной игрушки.
Бывают же хорошие дни! Оказывается, первый приз — это не альбом с красками, не кубок, а поездка в пионерский лагерь на берегу моря.
И уроков было у них не пять по расписанию, а только два. На третьем уроке они пошли с учительницей ботаники в лес, на природу.
Когда они вышли со школьного двора на улицу, у Любы сердце так и оборвалось. Она услышала детскую дудочку: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан». И все ребята тоже встрепенулись. А по улице бежали маленькие мальчики и девочки с весёлыми шариками, со звонкими глиняными свистульками, с тёщиными языками.
Закидон Закидоныч стоял в телеге во весь рост, наигрывал на дудочке, а потом громко подзывал ребятишек:
— Спешите, спешите! Бесплатная раздача веселинок и утешалок!
— А мы чего, лысые? — вдруг крикнула Алёнка Стрючкова и первой кинулась к телеге Закидон Закидоныча.
Старый меняла поглядел на школьников, достал из старенького портфеля, стопку книг-малюток и принялся раздавать четвероклассникам.
Люба сначала осталась на дороге, вместе с учительницей.
— А ты-то что же? — удивилась ботаничка, она работала в школе всего месяц и не знала Любину историю.
— Я сейчас! — Люба подходила к телеге шагом. Она увидала, что ошиблась: отец раздавал одноклассникам не книжки, а простенькие зеркальца, уже по всей улице скакали озорники зайцы.
— А ты чуть было не опоздала, — сказал отец Любе. — Вот тебе последняя моя утешалка.
Протянул ей с телеги свою дудочку и тронул лошадь.
В лес ребята шли мимо Старого Пня. Люба тут немного отстала от класса, оглянулась и увидела на трухлявом пеньке Лешего. Он пальцем поманил девочку.
— Ты хотела чуда? — спросил он.
— Хотела.
— Подойди к своему пеньку.
Люба подошла.
— Подними его.
Люба взяла пенёк обеими руками, потянула и — пенёк остался у неё в руках. Вернее, вершинка пенька. И там, внутри, стояла огромная матрёшка.
— Бери! Она твоя, — сказал счастливый Леший.
Руки у Любы разжались, подпиленная вершинка пенька упала на землю и раскололась.
— Бери! Бери! — подбадривал девочку Леший. — Вот тебе двенадцать подружек.
— Какой же ты чудак! — Люба улыбалась бедному Лешему, а слезы у неё из глаз так и лились. — Какой же ты чудак!
И она побежала догонять класс, рукавами вытирая на ходу слезы. Руки у неё были заняты: в одной — портфель, в другой — дудочка.
- Предыдущая
- 2/2
