Дорога на космодром - Голованов Ярослав - Страница 78

• Предыдущая
• 78/115
• Следующая

«Из истории организации и деятельности Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ)» – так назывался доклад, который привез в октябре 1973 года на XXIV Международный астронавтический конгресс в Баку действительный член Международной академии астронавтики, заслуженный деятель науки и техники, доктор технических наук, профессор Юрий Александрович Победоносцев. Я помню, как встретил его вместе с женой Антониной Алексеевной в вестибюле гостиницы «Баку», помню наш веселый, пустой разговор о жаре и шашлыках. Сдвинув на затылок легкую шляпу, Юрий Александрович сидел в громоздком кресле, тяжелом и неповоротливом, как сейф, и, разговаривая со мной, все время кому-то кивал и улыбался, извинительно прикасаясь рукой к моему рукаву. У него было много знакомых, все его тут знали. Вот так мы разговаривали, и я хорошо помню голос Юрия Александровича. Он говорил тихо, и голос у него был очень мягкий, напоминающий голос артиста Николая Литвинова, который часто читает детям по радио умные и добрые сказки. Вот так мы разговаривали в последний раз.

На следующий день, во время открытия конгресса Юрий Александрович упал в вестибюле и умер. После его смерти, разбирая дома бумаги, Антонина Алексеевна нашла записку: «Когда будут со мною прощаться в крематории или на кладбище, хочу, чтобы исполнялся вальс цветов из «Щелкунчика», но только не печальные реквиемы. Особенно я не люблю похоронные марши».

Эхо характера, вдруг прозвучавшее…

…Россия всегда умножала умственные богатства свои в эстафете научных школ, в творческой и человеческой преемственности поколений. И процессы эти, отчетливо видимые в прошлом, простираются и в наше время. Цепочка замечательных химиков, например, тянется от Зинина к Бутлерову, а от него – к Марковникову, через Каблукова и Фаворского к Зелинскому и далее – в наши дни к Несмеянову и его ученику Реутову и ко многим другим ученикам Несмеянова, которые сами уже стали учителями.

Великий русский математик Михаил Васильевич Остроградский наставлял молодого Николая Дмитриевича Брашмана – будущего профессора Московского университета. Гостем большой квартиры Брашмана, где собирались члены его математического кружка, был Николай Егорович Жуковский. Лекции Жуковского слушал Виктор Федорович Болховитинов, замечательный авиаконструктор и человек печальной инженерной судьбы. В КБ Болховитинова работали Александр Яковлевич Березняк и Алексей Михайлович Исаев – авторы БИ, первого истребителя с жидкостным ракетным двигателем. Автоматы гагаринского «Востока» включили тормозную двигательную установку, созданную в КБ Исаева, чтобы первый космонавт планеты вернулся на родную землю. Какая замечательная последовательность, какое родство идей при все большем усложнении задач и планов, какое единство воли в перечислении этих имен!

Самолет БИ, очевидно, можно считать дальнейшим развитием идей, которые лежали в основе королевского РП-318. Но сразу хочу оговориться: связь лишь идейная. Королев к БИ совершенно никакого отношения не имел, даже не видел его. РП сам подняться с земли не мог, его тащил буксировщик. БИ – это уже не планер, а самолет. Сам взлетал, менял направление полета. Технически БИ был гораздо совершеннее РП. Наконец, для Королева РП был первой моделью стратосферного, а затем космического самолета будущего, а БИ для Березняка и Исаева был первым вариантом сегодняшнего истребителя-перехватчика, необходимого армии. И все-таки при всей этой несхожести главные идеи, заложенные в эти машины, пересекались в одной точке: это были летательные аппараты с жидкостными ракетными двигателями для полета человека.

О БИ и его создателях написано много. Писателям Анатолию Аграновскому и Михаилу Арлазорову посчастливилось встречаться с его создателями, Лев Экономов детально изучил биографию Григория Яковлевича Бахчиванджи – первого пилота БИ, и отличные эти публикации известны всем, кто мало-мальски интересуется историей советской авиации и ракетной техники. Но я должен пересказать их рассказы, потому что герои рассказов, а более других – Алексей Михайлович Исаев, с полным правом могут называться почетными строителями дороги на космодром.

В воспоминаниях все участники эпопеи БИ сходятся на том, что первым предложил создать ракетный самолет Александр Березняк – бывший ученик Болховитинова в МАИ, [36] ставший сотрудником его КБ. Своими планами поделился он со своим товарищем по работе Алексеем Исаевым, и два молодых конструктора начали проектировать ракетный истребитель-перехватчик. Это была чистая самодеятельность: оставались в КБ после работы, считали, чертили и спорили, компоновали, центрировали и снова спорили до глубокой ночи. Через много лет Исаев вспоминал:

– …Страшно вспомнить, как мало я тогда знал и понимал. Сегодня говорят: «открыватели», «первопроходцы». А мы в потемках шли и набивали здоровенные шишки. Ни специальной литературы, ни методики, ни налаженного эксперимента. Каменный век реактивной авиации. Были мы оба законченные лопухи! [37]

Ну, тогда они так о себе, конечно, не думали, считали себя настоящими специалистами. В этой молодой самоуверенности таится большая сила. Посчитай они тогда себя «лопухами» – глядишь, ничего бы и не получилось. Опыт, знания, ясное и точное представление обо всех трудностях, которые им предстояло преодолеть, наверняка ослабили бы их волю и веру в успех. Великий А. Эйнштейн, рассказывая о своих открытиях, отмечал, что он был настолько невежествен, что не знал, что построить теорию относительности нельзя, а потому попробовал и построил. Вот и здесь был тот самый случай, когда действует парадокс: «Незнание – сила».

Исаев и Березняк очень увлеклись своей работой.

Настолько увлеклись, что ни о чем другом уже думать не могли. Не посвященный в их дела Болховитинов чувствовал это, ничего не понимал и сердился. Наконец друзья не выдержали, поехали к шефу домой и все ему рассказали. Болховитинов посмотрел расчеты, полистал эскизы и сказал задумчиво:

– Все это у вас может получиться…

Ракетный самолет БИ.

Вскоре он разрешил им заниматься перехватчиком в рабочее время, и теперь уже все силы и весь мозг Березняка и Исаева были отданы новому самолету. Однако ни в каких государственных бумагах и министерских планах он еще не значился, все это было внутренним делом КБ, то есть оставалось чистой самодеятельностью.

Работали они, употребляя любимое выражение Исаева, «как потные черти», днями и ночами. В ночь на 22 июня 1941 года Алексей Михайлович продумывал и прикидывал компоновку очередного варианта. Он не знал, что в это время фашисты уже бомбят наши города. В тот же день после доклада Болховитинова нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин приказал сделать перехватчик за месяц. Срок не просто урезанный, а фантастический: на это и года было мало. Только в сказках Коньки-горбунки да Крошечки-Хаврошечки за одну ночь поспевали такое провернуть, что утром все только руками разводили. А у Березняка и Исаева Конька-горбунка не было. Был приказ наркома, у которого удалось отвоевать еще только пять дополнительных дней. «Вся наша фирма, – вспоминал Исаев, – яростно взялась за эту работу. Наша ярость подогревалась тем, что начались налеты на Москву».

• Предыдущая
• 78/115
• Следующая