Темперамент. Характер. Личность - Симонов П. В. - Страница 2

Впрочем, классифицировать можно по-разному. Прежде всего, чисто описательно, наблюдая сходные черты в поведении, реакциях, поступках, эмоциях различных представителей человеческого рода. Но истинная классификация начинается только тогда, когда обнаруживается некоторый принцип (ключ, правило, закон), предопределяющий именно такую систематизацию наблюдаемых явлений. Так, периодическая система хи5 Там же, 1973, т. 14, с. 578.

6 Там же, с. 579.

мических элементов покоится на открытии периодического закона нарастания атомного веса этих элементов. И вся история попыток классификации индивидуальностей есть, в сущности, история поисков классифицирующего принципа.

Античные авторы полагали, что психический склад человека, индивидуальные особенности его поведения определяются соотношением четырех жидкостных сред организма: крови, желчи, черной желчи и лимфы.

Греческие названия этих жидкостей дали имя классифицируемым темпераментам. Эмпирическая классификация темпераментов осталась, а версия об ее основе оказалась ложной. Философ И. Кант придавал главенствующее значение индивидуальным особенностям крови, а русский физиолог П. Ф. Лесгафт — свойствам кровеносных сосудов. Немецкий психиатр Э. Кречмер и американский ученый У. Шелдон считали, что психический склад индивидуума определяется его телосложением, его общей телесной конституцией. Не следует думать, что такого рода представления были сплошным заблуждением. Тщательные исследования показывают, что в процессе длительной эволюции некоторые черты строения тела высших организмов оказались «сцеплены» с особенностями строения и функций нервной системы, которые сказываются на особенностях поведения[7]. Но в данном случае речь идет о связях очень косвенных, отдаленных, лишенных предсказующей силы в отношении сложных форм поведения субъекта. Вот почему поистине революционным моментом в истории изучения естественнонаучных основ индивидуальных различий явилось учение 7 Подробнее об этом см.: Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. М.: Наука, 1979.

Ивана Петровича Павлова о типах нервной системы человека и животных. Поскольку высшая нервная (психическая) деятельность, определяющая внешне реализуемое поведение, есть функция головного мозга, именно в тонких деталях деятельности мозга следует, по мысли Павлова, искать причину индивидуальных различий психики и поведения.

В подходе Павлова к этой проблеме можно выделить три уровня анализа, разработанных самим Павловым далеко не в одинаковой мере.

Во-первых, это, если можно так выразиться, микроуровень, т. е. свойства процессов возбуждения и торможения нервных клеток — их сила, уравновешенность и подвижность. Результаты экспериментов с условными рефлексами и многолетние наблюдения за поведением собак привели Павлова к мысли о том, что типы нервной системы, аналогичные темпераментам античных авторов, являются общими для человека и высших млекопитающих животных. В классификации Павлова холерику соответствует сильный возбудимый неуравновешенный тип, а меланхолику — слабый. Сангвиник — сильный уравновешенный подвижный тип по Павлову, а флегматик — сильный уравновешенный инертный. Со свойственной ему наблюдательностью Павлов отметил характерные черты эмоциональности, присущей каждому из основных типов. По мнению Павлова, сильный неуравновешенный тип склонен к ярости, слабый — к страху, для сангвиника характерно преобладание положительных эмоций, а флегматик вообще не обнаруживает сколько-нибудь бурных эмоциональных реакций на окружающее. Павлов писал: «Возбудимый тип в его высшем проявлении — это большей частью животные агрессивного характера. … Крайний тормозимый тип — это то, что называется трусливое животное»[8].

Основывая свою классификацию на свойствах возбуждения и торможения, Павлов не ограничился этим уровнем. Он проницательно понимал, что путь от элементарных нервных процессов к внешне реализуемому поведению лежит через взаимодействие макроструктур — различных функционально специализированных отделов головного мозга. Считая крайние типы — сильный неуравновешенный и слабый — основными «поставщиками» нервно-психических заболеваний, прежде всего неврозов, Павлов подчеркивал, что для истерии весьма характерна эмотивность, «а эмотивность есть преобладание … функций подкорковых центров при ослабленном контроле коры … истерический субъект живет в большей или меньшей степени не рассудочной, а эмоциональной жизнью, управляется не его корковой деятельностью, а подкорковой»[9]. Выделив «специально человеческие типы художников и мыслителей» с преобладанием первой (образно-конкретной) или второй (речевой, абстрактнообобщенной) сигнальной системы действительности, Павлов видел в основе классификации опять-таки особенности функционирования мозговых макроструктур. У «художников, — писал Павлов, — деятельность больших полушарий, протекая во всей массе, затрагивает всего меньше лобные их доли и сосредоточивается главнейшим образом в остальных отделах; у мыслителей, наоборот, 8 Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М.: Наука, 1973, с. 321.

— преимущественно в первых»[10]. Заметим, что сегодня мы, по-видимому, предпочтем рассматривать павловские «специально человеческие» типы как результат функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга, где «художественному типу» будет соответствовать относительное преобладание правого (неречевого) полушария. Открытие специфических функций правого и левого полушарий головного мозга явилось подлинным триумфом идеи Павлова о «художественном» и «мыслительном» типах как полюсах, между которыми располагается все многообразие промежуточных форм высшей нервной деятельности человека.

Анализ индивидуальных различий на макроуровне взаимодействия мозговых структур подвергся дальнейшей разработке главным образом в трудах советских (В. М. Теплов, В. Д. Небылицын) и английских (Г. Айзенк, Дж. Грей) исследователей. Теплов и Небылицын пришли к обоснованному выводу о том, что следует говорить скорее не о типах, а о свойствах нервной системы, комбинация которых характеризует ту или иную индивидуальность. Особое значение при этом имеют так называемые общие свойства нервной системы, среди которых В. Д. Небылицын выделил активность и эмоциональность. Он полагал, что в основе активности лежат индивидуальные особенности взаимодействия возбуждающей ретикулярной формации мозгового ствола и передних (лобных) отделов новой коры, в то время как эмоциональность определяется индивидуальными особенностями взаимодействия лобных отделов коры с образованиями лимбической системы мозга (структуры, регулирующие сферу мотиваций и эмоций). По мнению Г. Айзенка, индивидуаль10 Там же, с. 411.

ные особенности взаимодействия восходящей (активирующей) ретикулярной формации с лобной корой определяют вариации силы или слабости нервной системы но Павлову, а также параметр экстра-или интровертированности (о нем мы подробнее расскажем ниже).

К этой системе мозговых образований Дж. Грей добавил гиппокамп и внутреннюю часть так называемой перегородки.

В подходе Павлова к проблеме индивидуальных различий, помимо микроуровня (особенности процессов возбуждения и торможения нервных клеток) и макроуровня взаимодействия различных отделов головного мозга, мы находим третий уровень анализа высшей нервной (психической) деятельности — как деятельности мозга в целом, обогащенной индивидуально приобретенным опытом, аккумулированным в системе прижизненно возникающих условнорефлекторных связей. Благодаря второй (речевой) сигнальной системе субъект присваивает и опыт предшествующих поколений, достижения культурной эволюции человечества. Именно на этом уровне целостной деятельности мозга Павлов рассматривает темперамент и характер как составляющие индивидуально неповторимой личности. «Личность человека, — писал И. П. Павлов, — определяется как биологической наследственностью, так и средой. Сила нервной системы (темперамент) — прирожденное свойство, характер (форма поведения) во многом состоит из приобретенных привычек»[11].