Следы ведут дальше - Демиденко Михаил Иванович - Страница 19
- Предыдущая
- 19/19
Димка стоял и улыбался.
— Помирись, помирись с Димкой! — толкали меня в спину ребята. — Когда вы исчезли из Усмани, ваши родители к нашим начали бегать, вас начали искать… Мы не знали, куда вы исчезли. Тогда Борька рассказал всю правду о бабке. Димка по воротам нашёл ваш след.
— Плот нашли? — спросил я. Мне самому стало интересно, как нас разыскали.
— Конечно… Пошли по течению реки и нашли плот. И Ведерникова нашли. Он рядом на лугу сено нагружал.
— А сюда-то вы как добрались быстрее нас?
— На машине приехали. Колхозный грузовик до лесничества довёз, а вас там тоже нет. Догадались, что вы пошли по старой дороге к мельнице. В лесу не спрячешься.
— Подождите, — соображал я. — А как же Панька? У неё папу с мамой волки насмерть съели.
— Знаем! — сказали ребята.
— А ты знаешь, кто Панька? — спросила Зойка.
— Сирота… Приёмная внучка, — сказал я.
Ребята засмеялись. Я никак не мог понять, что смешного нашли в моих словах, — волки родителей съели у ребёнка, а они потешаются над таким несчастьем.
— Пошли! Покажем тебе Паньку, — сказали ребята.
Меня повели к сараю, открыли большую дверь. В сарае, я так понял, муку раньше хранили.
— Иди, иди, посмотри, только руками не трогай, укусит — сказали мне и толкнули в сарай. Я пригляделся…
Посредине сарая у жёлоба с проточной водой сидел бобрёнок. Я узнал, я видел на уроке естествознания фотографии грызунов. Живой. Симпатичный. На крысу похожий, только больше и без длинного тонкого хвоста. Это и была Панька. Она не испугалась человека. Она села на задние лапки, взяла в передние (точь-в-точь как руки у человека) ивовую веточку и с аппетитом обглодала её.
Вот и вся история, которая приключилась со мной этим летом во время каникул.
Я вышел из сарая. Ребятам было весело, а мне почему-то стало грустно. Не знаю даже почему… Наверное, оттого, что напридумывал разных страхов, поверил в эти страхи и натворил много глупостей. Вы же знаете мой характер. Я верю в то, что говорю.
Потом бабушка, лесничиха, пригласила нас ужинать. Ей тоже было очень радостно. Она рассказывала про свою внучку, которая два года жила здесь, на кордоне, а теперь уехала к родителям в Воронеж поступать в первый класс. Она очень любила внучку, скучала без неё и всё такое прочее… Бабушка угощала нас варениками, блинами с рыбой, огурцами с мёдом. Мы пили чай.
Что самое странное, что моё настроение понял лишь один Димка, мой бывший враг.
Мы сытно поужинали, поблагодарили дедушку и бабушку Безбородовых за ужин, простились с Панькой, простились с лесом, со старой мельницей, перешли плотину, вышли на лесную дорогу и стали ждать грузовую машину из лесничества (она должна была в семь вечера заехать за нами), Димка подошёл и сказал:
— Сам виноват, Коля, в происшествиях… Тебе надо было сразу обо всём рассказать мне. Ты бы помог бабку Агафью вывести на чистую воду. Сам во всём виноват. И нечего на товарищей дуться, нечего сердиться.
— Я ни на кого не дуюсь, — ответил я.
— А чего такой грустный?
— По дому соскучился, — сказал я. И это была правда. На этот раз я ничего не придумал, честное слово, я очень соскучился по дому.
Пусть наша Усмань маленькая и в ней никогда не выступали знаменитые артисты, никогда не устраивались матчи команд класса «А», пусть в её окрестностях не было ни знаменитых пещер, ни развалин какого-нибудь кремля, я очень любил свой посёлок. Правда, правда! Больше всех городов на свете я любил Усмань. Я это понял, когда заблудился в диком лесу.
- Предыдущая
- 19/19
