Люди в погонах - Рыбин Анатолий Гаврилович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/105
• Следующая

— Ну, какой он, Кремль-то?

— А ты. «Царь-пушку» трогала?

Наташа улыбалась и кивала головой:

— Трогала, детки, трогала.

И она рассказала обо всем подробно, стараясь каждый предмет обрисовать как можно понятнее. Володя и Людочка смотрели на нее широко открытыми глазами.

Вечером, когда на улицах загорелись огни, бабушка, как всегда, пошла с внучатами на прогулку.

Наташа сразу села за письмо. Она писала и улыбалась от счастья. Как все-таки хорошо, что генерал узнал ее. А она и в самом деле совершила глупость, что раньше не сообщила ему новый адрес Сережи. И Сережа тоже медведь хороший. Переехал и будто забыл, что человек о нем беспокоится...

Через час вернулась домой Анастасия Харитоновна. Раздевшись, она положила на стол свежую газету «Вечерняя Москва». Наташа развернула ее, увидела крупный фотоснимок, над которым было написано «Сегодня в Кремле». Присмотревшись внимательно, она приметила свою меховую шубку, шапочку, сумку.

— Точно, точно я... Ну конечно я...

Подбежали дети, схватили ее за руку.

— Где ты, мамочка, покажи скорей!

Наташа посадила Володю и Людочку за стол, придвинула ним газету.

— Вот, смотрите.

И тут ей пришла в голову мысль — послать газету Сереже. Она отыскала синий конверт, вложила в него письмо, газету и, запечатав, отнесла на почту.

Как-то вечером, когда Наташа дежурила в больнице, ее вызвали на квартиру к больной. В синей новенькой «Победе» oна быстро доехала до небольшого узкого переулка, разыскала нужный ей дом и торопливо взбежала на второй этаж. В большой светлой прихожей встретил ее худощавый молодой человек с красивыми темными волосами и сразу же отрекомендовался:

— Глеб.

Он снял с Наташи пальто, учтиво подхватил чемоданчик и через большую комнату проводил в другую, маленькую, где на широкой тахте лежала женщина лет пятидесяти с мутными, воспаленными глазами.

— На что жалуетесь? — привычно спросила Наташа, присаживаясь на стул и доставая из чемоданчика термометр.

— В груди колет, — морщась, пожаловалась больная. — Кашляю все время и страшно потею.

— Давно это с вами?

— Пятый день.

— К врачам обращались?

— Вчера вызывали. Вот прописанное лекарство. — Женщина протянула руку к тумбочке, показала пузырек с микстурой и маленькую коробочку с таблетками.

— От гриппа, — подсказал молодой человек.

— Я вижу, — ответила Наташа.

— Но вы понимаете, доктор, маме все хуже и хуже. Мне кажется, у нее не грипп, а что-то более серьезное.

Наташа промолчала. Она измерила температуру больной, проверила пульс и, вынув из чемоданчика фонендоскоп, внимательно прослушала ее.

— Да, вы, кажется, правы, — сказала Наташа, повернувшись к молодому человеку. — Кто, интересно, был у вас?

— Лазаревская, — тихо произнесла больная.

— Дора Петровна? — удивилась Наташа и подумала: «Странно. Неужели она ошиблась в диагнозе? Нет, такие хрипы в легких нельзя не услышать».

В прихожей раздался звонок. Вошел человек в военной форме и сразу воскликнул:

— А-а, Наталья Мироновна! Здравствуйте!

Наташа вздрогнула от неожиданности, узнав начальника академии.

— Вы разве здесь живете? — спросила она с заметной растерянностью. — А почему же мне другую фамилию сообщили?

— Это фамилия моей жены, — ответил генерал и тут же осведомился: — Ну, что с ней, скажите?

Они вышли в соседнюю комнату. Наташа посмотрела генералу в лицо и тихо, почти шепотом, сказала:

— Вероятно, двустороннее воспаление.

— Неужели?

— Да, да. Нужно немедленно вливать пенициллин.

— Плохо дело. — Генерал тяжело вздохнул и опустил голову. Помолчав немного, спросил: — Значит, в больницу?

— Обязательно, сейчас же. Но вы не беспокойтесь, все будет хорошо. Я уверена. Увезти больную можно в нашей машине. Я подожду.

— Нет, нет, не беспокойтесь. У меня есть машина.

Когда Наташа собралась уходить, снова появился Глеб. Он помог ей одеться, подхватил чемоданчик и вызвался проводить. На ступеньках даже попытался взять ее под локоть.

— Зачем это? — строго сказала Наташа.

— Врачей надо беречь, — ответил Глеб с улыбкой. — Кстати, где вы живете?

Наташа хотела промолчать, но подумала: ведь не девочка она, чтобы играть с ним в загадки, и назвала свою улицу и номер дома.

— Какое совпадение! — воскликнул Глеб. — В этом доме живет Дина Страхова. Не знаете такую?

— Знаю, — сказала Наташа. — Моя соседка.

— А мы с ней вместе работаем. Видите, как полезно поговорить на лестнице...

Внизу, у машины, Глеб долго жал Наташину руку. Она не выдержала, сказала как можно строже:

— Лучше поторопитесь мамашу в больницу доставить.

Он покорно кивнул головой и скрылся в подъезде дома.

Сидя в машине, Наташа подумала: «А симпатичный этот Глеб».

Утром, едва Наташа успела сообщить Доре Петровне о своем выезде к больной с двусторонней пневмонией, как та заволновалась:

— Не может быть. Позавчера я не обнаружила у нее никаких признаков пневмонии. Был просто грипп.

— К сожалению, уже была пневмония.

— Что значит «была»? — вспыхнула Дора Петровна. — Выходит, я хуже вас понимаю в медицине?

— Нет.

— Значит, по-вашему, я... я...

— Да, вы... — спокойно сказала Наташа.

Дора Петровна сверкнула злыми глазами и вышла из кабинета.

В конце работы в терапевтический кабинет зашел профессор.

— Не откажите пройти со мной наверх, — сказал он строго Наташе. У нее мелькнула тревожная мысль: «Неужели Дора Петровна, пожаловалась?» Она быстро застегнула халат и направилась к двери.

— Пожалуйста, — сказал профессор и, пропустив Наташу вперед, зашагал следом по коридору. Поднялись на второй этаж, вошли в кабинет, где горела настольная лампа под белым абажуром. Федотов включил люстру и, повернувшись к спутнице, пристально посмотрел на нее через пенсне.

— Ну, голуба, что это вы, изволите хандрить?

Наташа стояла и нервничала, чувствуя, как загораются лоб, щеки, шея. Профессор поправил пенсне и заговорил еще более серьезно:

— Варварство. Да, да, я не шучу. Невроз нагнетаете. Что это вы, голуба, взялись?.. Неприятности, да?..

— Маленькие, — призналась Наташа.

— Ага, маленькие! А вы что делаете? — Помолчав немного, добавил: — Извольте взять себя в руки, голуба, вы же врач.

Наташа ничего не понимала.

Федотов поднял вверх палец, сказал неторопливо:

— Вот что, уважаемая Наталья Мироновна, извольте завтра заменить заведующую терапевтическим отделением. Она идет в отпуск.

— Я — заменить?.. — Наташа словно проснулась. — Будет ли удобно? Ведь есть врачи с гораздо большим стажем и опытом.

— Да, есть. Вот вы и догоняйте их.

— И еще, Юрий Максимович...

— Что еще?

— С Дорой Петровной у меня...

— Знаю, — сказал Федотов. — И все-таки извольте заменить. Утром получите приказ.

Наташа кивнула головой и тут же подумала: «А я ведь не сказала ему, что Сережа взял назначение не в Москву, а в другое место; и совсем неизвестно, что будет со мной: останусь или уеду». Она собралась с мыслями и стала рассказывать об этом извиняющимся тоном. Профессор послушал, склонив голову набок, и вдруг, снова блеснув двумя стеклышками, заговорил громко и часто:

— Ну и что страшного? Жизнь есть жизнь. А вы еще достаточно молоды...

— Нет, Юрий Максимович, я не о том, — стала поправляться Наташа. — Ведь когда я поступала к вам на работу, говорила, что приехала в Москву навсегда. Вы сами спрашивали меня об этом. А теперь не знаю, как будет. Может, придется...

— Что «придется»? — лицо профессора вмиг изменилось, глаза под стеклышками быстро забегали. Он сделал несколько шагов к столу и снова повернулся к Наташе. — Вот что скажу я вам, голуба. Прекратите немедленно воевать с собой. Да, прекратите. Иначе я положу вас в больницу. — Помолчав, добавил: — Я знаю, что вам придется. Даже уверен. И потому... Да, да, голуба, именно потому и извольте приказ мой выполнить без рассуждений.

• Предыдущая
• 40/105
• Следующая