Метро - Сафонов Дмитрий Геннадьевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/55
- Следующая
Машинист еще не успел разобраться, что именно его насторожило, что же было странного в этом потоке, бегущем по желобу между рельсами, а рука уже сама нажала на кнопку переговорного устройства.
– Я – тридцать восьмой! В тоннельном перегоне на подъезде к «Щукинской» наблюдаю воду.
В нескольких километрах от поезда дежурный диспетчер посмотрел на светящееся табло. Загорающиеся одна за другой лампочки показывали продвижение состава. Диспетчер нагнулся к микрофону и включил связь.
– Тридцать восьмой! Что случилось? Каков уровень?
Машинист прикинул на глаз. Уровень никак нельзя назвать высоким. Ему приходилось гонять поезда, когда вода подступала вплотную к самым головкам рельсов.
– Да вроде ничего особенного, но… Она какая-то странная. Не поймешь, что с ней такое…
– Какой уровень? – повторил диспетчер.
– Сантиметров пятнадцать, не больше.
Диспетчер перевел дыхание. По вспотевшей спине пробежал холодок.
– Фу, Васильич! Напугал! Хочешь довести меня до инфаркта?
Он посмотрел на индикаторы насосов водоотливной установки. Горел только один – рабочего насоса. Значит, два резервных не работали. Выходит, и один успевает откачивать воду из приемного резервуара. Если бы он был полон, поплавковое реле включило бы резервный.
– Васильич! Тридцать восьмой! Не разводи панику! У меня все в норме!
Диспетчер даже представить себе не мог, чтобы ситуация мгновенно, без видимых причин, вышла из-под контроля.
– Какая-то она странная! – оправдывался машинист. – Вот я и… На всякий случай…
– Спасибо! Все в порядке. Продолжай движение, – сказал диспетчер и выключил связь.
Только через двадцать минут, отъезжая от «Китай-города», машинист понял, что с этой водой было не так.
В кабине стоял обычный запах метро. Точнее, множество запахов, сливавшиеся в один: от разогретых обмоток электродвигателей, технической смолы, покрывавшей силовые кабели, жженого масла в тормозных механизмах и много еще от чего.
Но в том перегоне он уловил какой-то знакомый, радостный запах, заставивший вспомнить о выходных. Нет, скорее об отпуске, но при чем здесь отпуск?
Состав набирал ход и катил дальше, к «Таганской», и вдруг машинист вспомнил, что это за запах.
В тоннельном перегоне воняло рыбой и тиной.
Обыкновенной гнилой тиной.
Денис Истомин нетерпеливыми шагами мерил асфальтированный пятачок перед автобусной остановкой. Он ждал Алису.
Время от времени он поглядывал на небо, опасаясь, как бы не полил дождь, но, к счастью, его пока не было.
Он приходил сюда каждое утро, исключая те дни, когда Алиса не ездила на занятия в «Строгановку». Он провожал ее до самых дверей училища, нежно целовал и ревниво интересовался: «Во сколько ты закончишь? Может, постараешься пораньше? Нет?»
Он остановился и посмотрел в ту сторону, откуда должна была прийти Алиса, но, как всегда, никого не увидел. И в следующий момент прозвучало: «Привет, ковбой!»
Алиса обладала одной замечательной особенностью. Она умела появляться незаметно.
И пусть она не всегда приходила в назначенный срок, зато всегда вовремя. Тогда, когда Денис уже терял терпение, но еще не начинал злиться.
«Ковбой» – это относилось к его шикарной замшевой куртке.
Алиса подошла, ухватилась обеими руками за отвороты куртки и, подтянув Дениса к себе, приподнялась на носочки. Поцеловала – даже не поцеловала, а клюнула – в щеку и, отступив на пару шагов, окинула хозяйским взглядом.
Этот утренний ритуал очень нравился Денису.
Нравилось то, что она ничего не ждала, просто притягивала его к себе; но мало того, что притягивала, она и сама тянулась.
– Ничего, так себе паренек… Весьма и весьма… – промурлыкала Алиса.
Она сощурила правый глаз и стала этакой хитрюгой. «Лисой Алисой», как называл ее Истомин-младший.
Сегодня на ней была шаль какой-то немыслимой расцветки, не иначе как купленная на «блошином рынке»…
Алиса утверждала, что терпеть не может магазинные вещи.
– Все самое хитовое продается на барахолках, – говорила она.
И, глядя на нее, Денис понимал, что это действительно так.
Его куртка, купленная в дорогом бутике (естественно, на папашины деньги), выглядела чересчур традиционно и даже скучно. Тогда как Алисина шаль – умопомрачительно.
– Ну, что вы замерли, юноша? – с вызовом спросила Алиса. – Подайте даме экипаж.
– Слушаюсь и повинуюсь! – ответил Денис.
Он посмотрел поверх ее головы. Это совсем не трудно, когда в тебе – метр восемьдесят два, а в «даме» – каких-нибудь сто пятьдесят четыре сантиметра. Правда, иногда ему казалось, что все совсем наоборот.
Из-за поворота, опасно кренясь на левый борт, выскочила «маршрутка».
Денис откинул туловище назад и резким движением распахнул полы воображаемого плаща – из грубой промасленной кожи и до пят. Руки застыли у бедер. Пальцы нервно шевелились, готовые в любую секунду обхватить рукояти револьверов и рвануть их прочь из кобуры.
– Я вижу на горизонте почтовый дилижанс, – хриплым шепотом сказал он. – А не остановить ли нам его?
Дородная женщина в розовом пальто, с выбеленными перекисью жесткими прядями, выбивавшимися из-под зеленого мохнатого берета, презрительно поджала губы и что-то сказала. Ни Алиса, ни Денис не обратили на нее внимания.
– Смелее, ковбой, – прошептала Алиса. – Действуй, и… Ты знаешь, какая награда тебя ожидает!
Денис усмехнулся.
– Можешь на меня рассчитывать, крошка! В моих барабанах двенадцать патронов…
– И у тебя самый длинный ствол на всем Западе, – с придыханием произнесла Алиса.
Они громко расхохотались – к неудовольствию женщины в розовом пальто.
Денис поднял руку, «маршрутка» стала замедлять ход, противно заскрипели тормоза, и «Газель» резко остановилась. Водитель уперся обеими руками в руль, точно собирался встать из-за стола, а молодой кавказец, сидевший на пассажирском сиденье, чуть не протаранил головой лобовое стекло.
Денис взялся за ручку двери и дернул ее на себя.
– На абордаж! – воскликнул он.
Обладательница зеленого берета оказалась проворнее, несмотря на свои габариты. Алиса была следующей. Денис уперся ей ладонью пониже спины и подсадил на высокую ступеньку.
Алиса была очень худой, почти костлявой; даже сквозь одежду Денис ощущал ее костные бугры. Если бы кто-нибудь сказал, что ему это будет очень нравиться, он бы только рассмеялся. Но сейчас ему действительно нравилось. Чертовски нравилось.
– Благодарю, – жеманно сказала Алиса и стала протискиваться в самый конец салона.
Денис последовал за ней.
Она упала на место у окошка и похлопала по соседнему сиденью.
– Иди ко мне, красавчик!
Денис достал из кармана две десятки и передал их водителю, потом устроился рядом с Алисой. Она снова притянула его к себе и прошептала на ухо:
– Мы славно позабавимся, детка!
Маленькие пальчики с острыми коготками полезли куда-то ниже пояса… Денис захихикал.
– Перестань! Перестань сейчас же! Мне щекотно!
– Ты опять не пойдешь сегодня в институт? – спросила Алиса.
Это было еще одно ее умение. Еще одна замечательная особенность.
Она могла смеяться, дурачиться, болтать о всякой ерунде и вдруг – без видимого перехода – спросить о чем-то, по-настоящему серьезном.
Денис прекрасно знал эту черту, и все же каждый раз попадался. Алиса усыпляла его бдительность, и потом – бац! Следовал вопрос – всегда острый и неожиданный, как удар поддых.
Вопрос об институте был очень острым. Улыбка исчезла с лица Дениса.
– Нет, скорее всего не пойду.
Он-то знал наверняка, что не пойдет, а расплывчатое «скорее всего» означало поднятые кверху лапки – пощади! Хватит! Не надо об этом!
Но Алису это не остановило.
– И долго так будет продолжаться?
– Может, оставим эту тему?
– Что тебе не нравится?
– Мне не нравится, что ты меня постоянно контролируешь.
Ее брови взметнулись вверх, в уголках глаз проступили легкие морщинки.
- Предыдущая
- 3/55
- Следующая
