Одиннадцать восьминогих - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/18
• Следующая

— Ноль!

Раздался громкий пороховой треск. Голубой дымок выскочил из пушки. Следом вылетел свёрнутый в комочек артист. Он взлетел к самому потолку, дважды перевернулся, крикнул: «Гоп!» — и с плеском шлёпнулся в воду.

Точно в бак!

Все захлопали.

Артист выбрался из бака. Женщина взяла его за руку, вывела на середину арены.

С артиста на ковёр ручьём текла вода. Он ёжился. Женщина улыбалась и кланялась.

Вместе с толпой ребята вышли из цирка. На площади остановились.

Пим вздохнул.

— Неинтересно, — сказал он. — Я думал, у них ракета будет, скафандры…

— Зачем? — удивился Сергей. — По-моему, хорошо. Видал, как он сложился? А как в воду вошёл? Тренировочка — будь здоров!

Сергей распахнул калитку. Пим вошёл.

Маленький дворик. Калитка, крашенная зелёной краской. Три глухие стены. По выбеленным извёсткой камням тянулись вверх верёвки. По верёвкам бежала повитель.

У одной из стен стоял вагонеточный скат — два колеса на толстой поржавелой оси.

Сергей подошёл к скату, нагнулся, ухватил его и рывком выбросил над головой.

— Уп!

Подержав, бросил. Скат глухо ткнулся в землю.

— Попробуй!

Пим вцепился в скат, оторвал его от земли и уронил-

— Тяжёлый! — пробормотал он.

Сергей согнул руку в локте. Под застиранной добела рубашкой бугром вздулся бицепс.

— Во! — сказал он. Пим потрогал бугор.

— Серёжа, мы скоро с вашими слободскими играть будем, — сказал он. — Ты бы посудил, а то проиграют — побьют.

— Не побьют, — добродушно сказал Сергей.

Он начал снимать с бельевой верёвки гимнастический костюм.

— Серёжа, — снова спросил Пим, — а кто такой Хлыст? Сергей усмехнулся.

— Он пятак пальцами гнёт. Понял? Пим кивнул.

— Ты бы приходил ко мне, — сказал он. — У нас дома машинка. Научу печатать. Ты сейчас куда?

— На Корабельную, в физзал. Секция там сегодня — наши штангисты, с завода.

— Можно, и я?

— Пойдём. На Парковую, а там — на троллейбус.

Слободские улицы все шли вдоль моря. Одна только Парковая выходила к шоссе.

У обочины шоссе стояла Толикина сестра — Лена Сердюк из девятого «а». Через плечо у неё висел фотоаппарат. Увидев Сергея, она помахала ему рукой.

— Куда идёшь? — спросил Сергей. Волосы над Лениной головой светились оранжевым облаком.

— В Корсонес. А ты?

— Да я… — неуверенно проговорил Сергей.

— Идём со мной? Сергей посмотрел на Пима.

— Знаешь что, Пим, в другой раз, — сказал он. — Видишь, как получается! — и протянул Пиму руку.

— Вижу! — ответил Пим и, не оглядываясь, пошёл прочь.

На следующем уроке математик не ушёл на перемене из класса, а, став у доски, написал:

— Буквами зашифрованы цифры от нуля до девяти. Дэ — это пять. Остальные угадайте дома. Для решения этой задачи нужно только дисциплинированное мышление. Не торопитесь.

— Тэ — это ноль! — крикнул Толик.

— Конечно. Ноль пишем, единицу переносим. Шестиклассник с достаточным самолюбием может решить эту задачу за сутки.

Пим подошёл к доске-

…Если Дэ — это пять, то Эр — число больше пяти. Эр — это семь или девять…

Он обернулся. Прямо на него смотрела Зойка. Мимо доски. Мимо задачи. Именно на него.

Степан сидел сгорбившись над листом бумаги. Он писал толстым скрипучим пером. На круглых цифрах перо рвало бумагу и повизгивало.

— Сердюк, что вы хотите спросить? Толик подмигнул Пиму.

— Виктор Петрович, — сказал он, — а правда, что вы считаете математику самой главной наукой?

Виктор Петрович спокойно посмотрел на него.

— Безусловно, — он выпятил челюсть. — Самая главная наука — математика.

Толик торжествующе посмотрел на ребят.

— Греческий учёный Пифагор говорил, что все науки лишь постольку являются науками, поскольку они пользуются математикой. Числом можно описать всё.

— Самая главная наука — це марксизм, — сказал Степан.

Виктор Петрович кивнул. Пим встал.

— А вот футбол, — сказал он, — можно описать только словами.

— Разве? — удивился Виктор Петрович. — А счёт? Ноль-ноль или семь-семь — разве это не соотношение сил? Скорость игроков, число ударов — всё можно обозначить числами. Мало того: футбол — игра. У неё есть свои правила. Существует раздел математики, который изучает игры, — теория игр…

Люда Усанова фыркнула.

— Изучив правила игры, можно построить играющую машину. Машину-математика. Есть машины, которые умеют играть в шахматы. Они считают на три хода вперёд. Выигрывает у такой машины только игрок, который считает дальше, чем на три хода. Это не какая-нибудь особенная машина в виде шахматиста. Обычная вычислительная машина из радиоламп и проводов…

— Виктор Петрович, я решил, — сказал Степан. Он вынес к учительскому столу свой листок.

— М-да, решил, — удивился Виктор Петрович, — скажите, пожалуйста, за двадцать минут! За одну перемену!

Он вертел в руках забрызганный чернилами лист бумаги.

— Эль — восемь, Е — девять… Всё верно. Радуюсь за вас!.. Так о чём же я?

Класс постепенно наполнялся учениками.

— Ах да, о машинах! Хотите, мы построим небольшую вычислительную машину?

— Какую? — крикнул Пим.

— Она будет похожа на забор, — спокойно ответил Виктор Петрович. — Марокко, вы никогда не занимались в математическом кружке? Зайдёте после уроков ко мне. Итак, вторым признаком равенства треугольников является…

Степан Марокко пришёл в класс в начале года. Вместе с Зойкой. Только Зойка издалека, с Севера, а он — из соседних мест, с Херсонщины. С литературой ему не везло. В школе, где учился раньше Степан, всё время болела учительница. Её замещал учитель физкультуры. Отец Степана был трактористом, Весной он брал Стёпку с собой в ночную. Светящимися жуками ползали в темноте трактора. Лязгали стальные гусеницы. Тонко пищала настроенная на районную волну походная радиостанция.

В Приморске отец поступил на автобазу. В двенадцать лет Степан уже умел поднять домкратом «москвич», заклеить прокол. Он тёр непослушным тяжёлым напильником глянцевую резину. Короткими ножницами вырезал заплату. Трогал пальцем «на отлип» намазанное резиновым, остро пахнущим клеем место прокола. Клал заплату, придавливал её кирпичом.

Это всё он знал. Не знал он литературы и ещё одного: откуда у него такая фамилия?

Пим говорит, там живут марокканцы; по жёлтой каменистой пустыне ходят верблюды, и холодным рассветным утром рычат голодные львы.

На кой пёс ему такая фамилия?

Степан оказался в классе старше и сильнее всех.

Его выбрали заместителем председателя совета отряда.

Председателем уже третий год был Пим.

Перемена тянулась подозрительно долго.

Опять врут часы-автомат и спит Ксанф!

Виктор Петрович и Лидия Гавриловна сидели в учительской за столом. На коленях у Лидии Гавриловны лежала сумочка. Чёрная, узкая; вместо замка — бронзовая змейка Со свёрнутой на сторону головой.

Виктор Петрович покосился на змейку и вежливо спросил:

— Как у вас учится Меньшиков?

— Пим?

— Какой Пим?

— Простите….. Ребята зовут его Пим. Пётр Иванович Меньшиков.

• Предыдущая
• 3/18
• Следующая