Время «мечей» - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 35

– Спасибо!

– Иди уже, – махнул рукой Наби Адамович, и Саидбек быстро выскользнул из кабинета.

Военнослужащих в форме на похоронах было немного – пять или шесть. Они держались вместе. Рядом с отцом Вахида стоял майор в камуфляже, держа в руке выдающую его принадлежность фуражку с васильковым околышем и зелёной тульей. Это, видимо, командир покойного. Рядом еще двое в штатском, но по выправке видно – тоже военные. Сослуживцы пришли выразить соболезнование семье убитого товарища и проводить его в последний путь. Но это было связано с риском, и Саидбек подумал, что зря они стоят так кучно: могут гранату бросить или расстрелять из нескольких автоматов… Раньше, конечно, такого не делали, но сейчас все возможно: и на свадьбах стреляют, и на похоронах взрывают…

Он вошел во двор, подошёл к негромко переговаривающимся мужчинам, поздоровался. Морис и Расул остались с мужчинами, стоящими на улице. Женщины, как и положено, скорбели в доме и вышли лишь в момент выноса тела. Среди них была и Зарема, она прошла в метре от участкового, но полные слёз глаза не замечали никого вокруг.

«Пусть будут прокляты твои убийцы…» – скорее прочёл по её губам, чем услышал Саидбек. На Кавказе не принято бурно выражать горе, бормотание Заремы сливалось с десятками других тихих надрывных голосов. Саидбек протиснулся еще ближе…

– И Руслан, и этот его пёс Аваз, и все они, все… будут в Джаханнам![12] – разобрал он.

На кладбище Саидбек не пошёл.

– Поехали уже в отдел, – сказал он коллегам. – Соболезнование выразили, нечего здесь больше рисоваться!

Оперативники не возражали.

В машине они обменялись впечатлениями.

– Родственники все на лесных валят, – рассказал Морис. – Прямо говорить боятся, но считают, что кровь и Магомеда, и Вахида – на них…

– Болтают, что Вахид ей не только братом был, – поднял палец Расул. – Больше, чем братом! А когда Магомеда убили, к ней вроде этот стал ходить, Абрикос… Только зачем ходит, не говорят.

– Ясно, зачем, – сказал Морис. – Только вряд ли у нее любовь к убийцам мужа вспыхнула. Скорей, ломают ее…

– Может, на шахидку готовят? – высказал предположение Расул.

– А что, вполне может…

Когда приехали в отдел, оперативники пошли писать рапорта, а Саидбека окликнул дежурный:

– Зайди к Наби Адамовичу, он тебя ждёт!

«Какая срочность?!» – подумал Саидбек и, мысленно формулируя свой доклад, поднялся на второй этаж.

Вопреки его ожиданиям начальник про похороны даже не вспомнил.

– Ты что, решил на учёбу ехать, лишь бы не работать? – с порога ошарашил он участкового.

– Какую учёбу, Наби Адамович?

– Вот и я тебя спрашиваю: какую?!

– Не знаю, я никуда не просился, – пожал плечами Саидбек.

– Телефонограмма поступила – тебя в Махачкалу, в МВД республики вызывают! Так и написано: «Для решения вопроса о направлении на учёбу». Ты первоначалку[13] вообще проходил?

– Ну, не проходил… Так я уже служу сколько, какая теперь первоначалка?!

– Ладно, им там тоже чем-то заниматься нужно… Завтра к десяти ты должен быть в кадрах, двенадцатый кабинет, в форменной одежде. И имей в виду – с оружием не пропускают. Быстро там вопрос порешай, чтоб отстали… Барашка-марашка отвези… И после обеда чтоб здесь был! Работать и так некому… Нормально делай – нормально будет!

– Где ж нормально?! Разве это нормально – в форме и без оружия? – всегда послушный участковый открыто возмутился. – Что я – самоубийца?! Или мне в общественном туалете на автовокзале переодеваться?!

Майор вздохнул. Саидбек был прав.

– Ладно, возьми ребят, с которыми на похороны ездил. Пусть охраняют тебя, раз боишься.

– При чём здесь «боишься», Наби Адамович? Через день да каждый день кого-нибудь хоронят… А у меня семья!

– Ладно, ладно… – отмахнулся начальник. – Скажешь Морису, чтобы ко мне зашёл. Я ему задачу поставлю, пусть, пока тебя ждут, съездят кое-что мне купить… Так что, дай ему ключи, не жадничай…

В отдел кадров Саидбек прибыл за пятнадцать минут до назначенного времени – чисто выбритый, в наглаженной форме, вычищенных туфлях, пахнущий праздничным одеколоном. Так и подобает образцовому сотруднику с периферии являться на глаза высокого начальства. Вдобавок к идеальному внешнему виду в руке он держал раздувшийся портфель с завернутыми в газету (чтобы не звенели) двумя бутылками настоящего кизлярского коньяка и свежайшей мякотью барашка.

У двери кабинета под номером двенадцать стояли двое мужчин в костюмах и при галстуках, которых Саидбек сначала принял за поступающих на службу, но потом по возрасту и лицам понял, что это действующие сотрудники, очевидно ожидающие новых назначений, скорей всего, с повышением. А может, тоже на учебу?

Он вежливо поздоровался и спросил:

– Кто последний?

Но они молча показали, что он может пройти вне всякой очереди. Значит, свои вопросы уже порешали и ждут документов или дальнейших распоряжений.

Радостно улыбаясь, Саидбек толкнул дверь и вошел. С зональным кадровиком он был в хороших отношениях, потому что порядки знал и всегда заносил «бакшиш» – и за назначение на должность участкового, и за первое специальное звание, и к празднику милиции – полиции, и к дню рождения… Но сейчас на лице Исмаила Зауровича читалось не обычное дружелюбие, а холодная официальность и даже некоторая строгость. Он даже не дал вошедшему поздороваться и сказать добрые слова.

– С вами хочет поговорить наш коллега из курирующей службы, – сухо сказал он, кивком головы указав на сидевшего у окна солидного мужчину в костюме и при галстуке, как те, в коридоре. Только вдобавок на нем были каплевидные очки с затемненными стеклами.

«Узбек[14], – подумал Саидбек, и внутри у него всё оборвалось. – Но за что?!»

Мужчина встал, подошёл вплотную и раскрыл перед расширившимися глазами удостоверение.

«Федеральная Служба Безопасности России… полковник Нижегородцев» – прочёл Саидбек. Его затошнило, язык прилип к гортани. Он молча рассматривал человека, приехавшего разрушить его судьбу. А тот через свои темные стекла разглядывал его. Взгляд обжигал участкового, и он понял, зачем нужны темные очки, – чтобы сдержать хотя бы часть этого жара, иначе страшный взгляд превратит его в пепел!

– Пройдемте со мной! – сказал Нижегородцев. И, не дожидаясь ответа, бросил кадровику:

– Спасибо, товарищ капитан. До свидания!

Они вышли в коридор. Двое в костюмах встрепенулись. Один пошёл впереди, второй пропустил полковника с Саидбеком и двинулся следом.

«Усиленный конвой! Значит, я арестован как особо опасный преступник! – с ужасом думал участковый. – Наверное, за Оловянного, будь он проклят!»

Когда вышли на улицу, Саидбек поискал глазами свою машину, но ее не было – Морис и Расул добросовестно выполняли задание начальника.

«Может, позвонить? Не разрешат… Да и что я им скажу? Сами все узнают…»

УФСБ находилось в том же здании, и через несколько минут они уже заходили в другой подъезд. Сюда Саидбек попал впервые. Поразила строгость пропускного режима – электронные замки, видеокамеры, проход во вторую дверь только после закрытия первой, рамка металлоискателя, тщательный досмотр в вестибюле. Один из сопровождавших попросил сдать сотовый телефон, тренированными движениями ощупал Саидбека с головы до ног, выложил на столик содержимое портфеля. При виде мяса в полиэтиленовом пакете и коньяка все трое усмехнулись.

– За десять лет мясо протухнет, а коньяк выдохнется, – сказал полковник.

«Какие десять лет?!» – в ужасе подумал участковый.

Коридоры и лестницы были пустынны. Никто не бегал из кабинета в кабинет с какой-нибудь бумажкой для имитации бурной деятельности, никто не курил на лестничных площадках… В кабинет на втором этаже Нижегородцев с Саидбеком вошли вдвоём, сопровождавшие остались в коридоре. Участковый обратил внимание, что окна зарешечены.