Мост через вечность - Бах Ричард Дэвис - Страница 5
- Предыдущая
- 5/76
- Следующая
– Привет, ну как тут у вас? – сказал я.
– Да нормально.
В кафе было пусто. Он решил, что я для обслуживания сойду:
– Кофе?
Кофе на завтрак? Фу: Эта горькая труха, наверняка из какой-нибудь дряни типа хинной коры.
– Нет, благодарю вас, – ответил я. – Наверное лучше кусок лимонного пирога – подогрейте с полминуты в микроволновке, а? И стакан молока.
– Ясненько, – сказал он.
Раньше я заказал бы в этом случае ветчину или сосиску. Но не в последнее время. Чем больше я верил в неразрушимость жизни, тем меньше мне хотелось хоть как-то участвовать даже в иллюзорном убийстве. И если хоть у одной свиньи из миллиона благодаря этому появится шанс провести жизнь в созерцании вместо того, чтобы быть заколотой мне на завтрак, то я готов напрочь отказаться от мяса. Подогретый лимонный пирог. В любой день. Я – a+ $ +ao пирогом и через окно смотрел на городок. Похоже ли на то, что я встречу свою любовь здесь? Не похоже. И нигде не похоже. Пара шансов на миллиард.
И как это может быть – «я уже ее знаю»?
Ну, если верить мудрейшим, мы знаем всех всегда и повсюду – не встречаясь лично – не слишком удобно, когда намереваешься ограничить поле поиска.
– Эй, мисс, привет? Помнишь меня? Сознание не ограничено пространством и временем, ты несомненно вспомнишь, что мы – старые друзья:
– Не то, неправильное вступление, – подумал я. – Большинство мисс отдают себе отчет в том, что в мире есть некоторое количество парней, с которыми следует держать ухо востро. А такое вступление определенно выдаст парня со странностями.
Я попытался вспомнить всех женщин, с которыми встречался за многие годы. Они были замужем за карьерами, мужчинами или образцами мышления, отличными от моего.
Впрочем, замужние женщины иногда разводятся, люди меняются. Можно созвониться со всеми знакомыми женщинами:
– Алло? – скажет она.
– Алло.
– Кто говорит?
– Ричард Бах.
– Кто?
– Мы познакомились в супермаркете. Помните? Вы читали книгу, а я сказал, что это – ужасная книга, а вы спросили, откуда я знаю, а я ответил, что сам ее написал?
– А-а-а, привет!
– Привет. Вы по-прежнему замужем?
– Да.
– Было приятно с вами побеседовать. Желаю вам удачного дня, о'кей?
– Э-э-э: да, конечно:
– Пока.
Но есть более удачный вариант – должен быть – чем такой вот телефонный разговор с каждой женщиной. Просто когда наступит нужный момент, я ее найду. Но ни секундой раньше.
Завтрак обошелся мне в семьдесят пять центов. Я заплатил и вышел на солнышко. День обещал быть жарким. А вечером, вероятно, будут тучи комаров Но какое мне дело? Ведь сегодня я буду ночевать в помещении!
И тут я вспомнил, что забыл сверток с постелью и своими деньгами на стуле возле стойки в ресторане.
А здесь, на земле, совсем другая жизнь. Не то, что просто поутру собирать пожитки, увязывая их в узел на сиденье передней кабины и отправляться в дневной полет. Здесь вещи носят в руках или находят себе крышу и остаются под ней. Без Флайта, без моего Альфа-альфа Хилтона, мне больше нечего делать в скошенных полях.
В кафе был новый клиент – женщина. Она расположилась у стойки, там где недавно сидел я. Когда я подошел, она слегка испугалась.
– Прошу прощения, – сказал я, взяв сверток, лежавший на соседнем месте. – Я пару минут назад был здесь. Я бы и душу собственную мог где-нибудь позабыть, если бы она не была привязана ко мне веревочкой.
Она усмехнулась и снова углубилась в изучение меню.
– Поосторожнее с лимонным пирогом, добавил я. Но, если, конечно, вам по вкусу лимонный пирог, в котором лимоны отнюдь не в избытке, то он вам определенно понравится.
Я вышел обратно на солнышко, помахивая свертком, который нес в руке, и тут вспомнил, что в ВВС Соединенных Штатов меня учили: размахивать рукой, в которой что-либо несешь, не положено. На военной службе руками не размахивают, даже если в руках всего лишь десятицентовик.
Телефон в стеклянной будочке. Автоматически возникло решение позвонить по делу кое-кому, с кем я уже довольно давно не общался. Компания, занимавшаяся изданием моей книги, находится в Нью-Йорке. Но мне-то какое дело до того, что это – дальний междугородний разговор? Позвоню, а оплату переведу на них. В каждом деле есть свои преимущества. Бродячий пилот получает плату за полеты вместо того, чтобы за них платить, писатель звонит издателю за счет вызываемого абонента, то есть издателя.
Я позвонил.
– Элеонора? Привет!
– Ричард! – воскликнула она. – Ты где был?
– Надо подумать – сказал я. – С тех пор, как мы говорили в последний раз? Висконсин, Айова, Небраска, Канзас, Миссури, потом через Индиану и Огайо обратно в Айову и Иллинойс. Я продал биплан. А теперь вот во Флориде. Давай я попробую угадать, какая у вас там погода, значит так: стратус – это облака – тонкий слой, рваные, высота шесть тысяч футов, над ними – плотная облачность, видимость – три мили в неплотном смоге.
– Мы тут на уши встали, чтобы тебя разыскать. Ты знаешь, что тут творится?
– Две мили в смоге?
– Книга! Твоя книга, – сказала она, – ее покупают! Ее раскупают! Ее расхватывают!
– Я понимаю, что это кажется придурью – сказал я, – но меня заклинило. Ты можешь посмотреть в окно?
– Могу, Ричард, могу. Разумеется, я могу посмотреть в окно.
– И далеко видно?
– Смог. Кварталов десять-пятнадцать. Послушай, до тебя дошло, что я говорю? Твоя книга стала бестселлером! Телевидение за тобой охотится, чтобы ты у них выступил. Из газет звонят – жаждут интервью, с радио – тоже. Владельцы магазинов хотят, чтобы ты приходил и давал автографы. Мы продаем сотни тысяч экземпляров! По всему миру! Заключены контракты в Японии, Англии, Германии, Франции. С правом издания в мягком переплете. А сегодня – контракт с испанцами:
Что обычно говорят, когда слышат такое по телефону? – Прекрасные новости, поздравляю!
– Да это я тебя поздравляю! – сказала она. – Ты что, до сих пор ничего не слыхал? Я знаю, ты там где-то в лесах обитаешь. Однако теперь твое имя – во всех списках бестселлеров. В еженедельниках, в Нью-Йорк Таймс, везде. Все твои чеки мы отсылаем в твой банк. Ты проверял свой счет?
– Нет.
– Проверь обязательно. Плохо слышно, как будто ты очень далеко, ты меня хорошо слышишь?
– Хорошо. Здесь вовсе не леса. Отнюдь не все, что находится на западе от Манхэттена, поросло лесами.
– Из столовой для служащих мне видна река и Нью-Джерси за ней. И, как мне кажется, там одни сплошные леса.
Столовая для служащих. Она живет совсем на другой земле!
– Продал биплан? – вдруг спросила она, словно только что об этом услыхала. – Но ты же не собираешься бросить летать?
– Нет, конечно, нет, – согласился я.
– Хорошо. А то я и представить тебя не могу без чего-нибудь летающего. Какая жуткая мысль: никогда больше не летать!
– Ладно, – сказала она, возвращаясь к делу. – Так когда ты сможешь заняться телевидением?
– Трудно сказать, – ответил я. – Не уверен, что мне хочется этим заниматься.
– Ты подумай, Ричард. Книге это пойдет на пользу, у тебя будет возможность рассказать обо всем довольно многим, рассказать историю книги.
Телецентры находятся в больших городах. Что же касается городов, по *` )-%) мере, большинства, то я предпочитаю держаться от них подальше.
– Мне нужно подумать, я позвоню.
– Пожалуйста, позвони. Говорят, что ты – явление, и все хотят на тебя взглянуть. Будь паинькой и сообщи мне о своем решении как можно скорее.
– О'кей.
– Мои поздравления, Ричард!
– Спасибо.
– Ты что, не рад?
– Рад! Просто не знаю, что сказать.
– Подумай насчет телевидения. Я надеюсь, ты согласишься выступить хотя бы в некоторых программах. Основных.
– О'кей. Я позвоню.
Я повесил трубку и сквозь стекло телефонной будки посмотрел на улицу. Как будто тот же городок, что и раньше, но как все изменилось.
– Ты только погляди, – думал я, – дневник, просто листки, отправленные в Нью-Йорк почти из прихоти, и вот на тебе – бестселлер! Ура!
- Предыдущая
- 5/76
- Следующая
