Черные горы - Саберхаген Фред - Страница 9
- Предыдущая
- 9/59
- Следующая
Он колебался только краткое мгновение. Если он собирался снова стать господином, у него не было иного выбора, кроме как завладеть талисманом и отвезти его на Восток.
Лошадь, какой изнуренной и сонной она ни была, отбежала на несколько шагов и продолжала неутомимо трусить дальше. Чап ласково окликнул ее. Затем пробормотал три коротеньких защитных заклинания, которые иногда, похоже, помогали ему — он был плохим колдуном — и вытащил локон волос из кармана Рольфа.
Он представлял собой затейливо сплетенное колечко поразительно золотистого цвета, достаточно большое, чтобы его можно было обернуть вокруг мужского запястья. Чап не почувствовал никакого немедленного воздействия скрытой в локоне силы, но, совершенно очевидно, талисман не был простой безделушкой; он не был испачкан или спутан, хотя деревенщина таскал его в кармане, наверное, с полгода и множество раз втайне поглаживал его.
Чап ни на мгновение не усомнился, что это волосы Чармианы. Они живо напомнили ему о ее красоте, и он встал, покачиваясь на своих возрожденных ногах, глядя на амулет. Да, его супруга была красива. Что бы о ней ни говорили, никто не стал бы оспаривать этого. Чармиана обладала красотой, реальной красотой, о какой мог только мечтать одинокий мужчина. Он припомнил теперь церемонию их венчания. Для него за ней последовало полгода смерти. Но теперь он снова был мужчиной…
Как раз в это время он заметил, что Рольф у его ног пошевелился, и спрятал амулет в карман своих лохмотьев; затем он наклонился, чтобы покончить со своей жертвой. Ноги все еще не слишком твердо держали Чапа, и наклонился он медленно. Прежде, чем он успел завершить наклон, одна нога его жертвы зацепила сзади его правую лодыжку, а вторая резко уперлась под правое колено. У воина было не больше шансов устоять, чем у подрубленного дерева.
Упав на спину, он остался лежать неподвижно, злясь на свою глупость и притворяясь оглушенным. Но это ничего не дало, так как крестьянин оказался не настолько глуп, чтобы сразу ринуться на него. Вместо этого Рольф отполз в сторону. Вид у него был ошеломленный, но при этом юноша явно был полон жизни. Чап с трудом встал и попытался броситься в погоню. Но вместо стремительного броска он мог только ковылять на своих предательских ногах, и он упал снова.
Он быстро вскочил, держа захваченный кинжал. Но и Рольф теперь был на ногах, и его обнаженный меч был более или менее твердо нацелен в грудь Чапа.
Нечто почти забытое начало пробуждаться в Чапе: прежняя радость сражения.
— Наконец-то, — заметил он. — Ты научился держать в руках меч со времени нашей последней схватки.
Рольф не собирался ни вступать в перепалку, ни даже слушать. Его лицо ясно отражало, что он зол на себя за беспечность. Он бросился вперед и сделал выпад. Чапу его собственное ответное движение показалось ужасно медленным и неуклюжим; но тем не менее его рука не забыла, что делать. Она сама поднялась по кратчайшей кривой, чтобы встретить меч. Длинная сталь скользнула мимо, на два сантиметра оцарапав кожу на ребрах Чапа. Затем меч стремительно скользнул назад, чтобы совершить круговое движение и затем рубануть. Чап увидел, как клинок устремился вниз, к его ногам. Им не хватало подвижности, чтобы спастись. Он повалился вперед, вытянув вниз свой короткий клинок, чтобы по мере сил парировать рубящий удар. Он захватил лезвие меча выступом между рукояткой и клинком кинжала и попытался прижать его к земле. Но Рольф вновь выдернул меч. Рольф дважды сделал обманное движение прежде, чем ударить снова, но его движениям не хватало сноровки, и Чапу хватило времени снова подняться и парировать настоящий удар.
Пока они кружили на месте, Чап увидел, что лошадь продолжает удаляться. Он ничего не мог с этим поделать. Его взгляд был прикован к Рольфу, и оба они хрипло дышали. Так в молчании прошло некоторое время. Рольф подступал и наносил удары, а иногда только делал выпады. Чап парировал и, в свою очередь, пытался наступать. Коротким клинком ему трудно было атаковать против меча, находящегося в руках решительного противника. Будь у Чапа сильные ноги, он мог бы попытаться быстро завершить бой — отбив меч в сторону, броситься вперед и нанести точный удар. Но, держась на ногах так слабо, это было бы самоубийством.
Первоклассный фехтовальщик на месте Рольфа наступал бы на Чапа, держась на таком расстоянии, чтобы меч мог поразить противника, а кинжал — нет, нанося удар за ударом до тех пор, пока, наконец, более короткий клинок не ошибся бы, парируя. Хотя Рольф с мечом и представлял опасность, владел он им далеко не мастерски. Чап следил за ним и критически оценивал. Рольф явно не был настроен попасться на какой-нибудь трюк, оказавшись слишком близко к Чапу. Поэтому он держался примерно на метр дальше, чем следовало, чтобы нанести удар; и он не учащал свои атаки. Против его попыток кинжал Чапа при минимуме усилий служил не хуже бронированной стены.
Наконец Рольф отступил еще на шаг и слегка опустил острие меча. Должно быть, он надеялся спровоцировать Чапа на какое-нибудь опрометчивое движение.
Но Чап только опустил руки и стоял, отдыхая и гордо улыбаясь. Его ноги были сильнее, чем в начале схватки, словно упражнение стало подспорьем демонической магии. Но, получая радость от схватки, с возвращением к нему здоровья и силы, он не испытывал большого желания убить.
Он заговорил:
— Юноша, пойдем со мной на Восток. Последуй за мной и начни мне служить, и я сделаю из тебя воина. Да, воина и командира. Возможно, ты никогда не станешь великим фехтовальщиком, но ты отважен, и если ты проживешь достаточно долго, то сможешь подучиться.
Убийственная решимость, застывшая на юном лице, не поколебалась ни на мгновение. Напротив, Рольф подступил к нему снова и ударил — раз, два, три, еще сильнее прежнего. Клинки звенели, ударяясь друг о друга. Эх, подумалось Чапу, жаль, что такой человек — враг и погибнет. Придется убить его.
Если удастся. Так близко к Замку в пустыне возможны патрули. Если появится отряд западной кавалерии, то это будет концом и самого Чапа, и честолюбивых замыслов и его, и его златовласой супруги. И еще: солнце клонилось к закату. Предположим, они будут драться здесь вплоть до наступления темноты? Схватка на клинках в темноте больше похожа на игру в кости, чем на состязание в мастерстве.
- Предыдущая
- 9/59
- Следующая
