Леонардо да Винчи - Дитякин Валентин Тихонович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/39
• Следующая

Ученики потрясены и подавлены чудовищной вестью.

Вот первая слева группа — Варфоломей, Иаков Младший (Алфеев) и Андрей. Первый в страшном волнении вскочил на ноги, большими, мускулистыми руками землепашца он крепко уперся в стол. Вытянув длинную жилистую шею, он слушает, не скажет ли учитель еще что-нибудь.

' -

Леонардо да Винчи. Тайная вечеря. По гравюре Рафаэля Моргена

Тайная вечеря. Деталь. Варфоломей.

Второй, с лицом, выражающим крайнюю подавленность, протянул левую руку по направлению к Иисусу, как бы желая услышать подтверждение сказанного им. Андрей, старый, благообразный, с большой седой бородой, беспомощно, растерянно поднял обе руки вверх, ладонями к зрителю. Пальцы рук широко растопырены: то ли он хочет отстраниться от ужасной вести, то ли еще не верит ей.

Второй «треугольник» — Иуда, Петр и Иоанн. Иуда — маленький, тщедушный, с темным лицом. Судорожно сжимая в правой руке мешок с деньгами, полученными за предательство, он, пораженный разоблачением его преступления, откинулся назад и со страхом и ненавистью смотрит на

Тайная вечеря. Деталь. Андрей.

Христа. Потрясенный ужасной вестью, Петр привстал, а Иоанн бессильно склонился к нему. Рука Петра, начавшая резать хлеб, застыла.

Справа новая группа, образующая тоже «треугольник», — Фома, Иаков Старший и Филипп. Все они в состоянии бурного возбуждения. Может быть, больше, чем лицо, их волнение передают руки. Взоры обращены к Христу: сказанное им так чудовищно, что словам невозможно верить, это слишком невероятно, но не верить тоже нельзя, ибо говорит учитель. Прижимая руки к груди, Филипп в волнении спрашивает: «Неужели на меня пало подозрение, учитель?»

Огромное богатство выражения чувств, разнообразие поз, лиц, жестов

Тайная вечеря. Деталь. Иуда и Петр.

и в изображении последней группы апостолов — Матвея, Фаддея и Симона. Матвей весь в стремительном взмахе рук, крепких и сильных. Сколько характерного в жесте правой руки Фаддея, как бы убеждающего в чем-то Симона! Сухое, суровое лицо последнего резко контрастирует с богатой жестикуляцией его рук.

Такова эта фреска, о которой можно писать десятки страниц. На картине нет не только ни одного повторяющегося лица, но даже ни одного повторяющегося жеста, ни одной повторяющейся складки одежды.

Все это было результатом огромного труда, многодневных размышлений и поисков. О том, как Леонардо работал над этой фреской, хорошо

Тайная вечеря. Деталь. Иоанн.

рассказывает его современник, новеллист Банделло, как раз в эти годы живший в Милане.

«Леонардо, — рассказывает он, — я много раз видел и наблюдал это, имел обыкновение рано утром подниматься на помост... и от восхода солнца до вечерней темноты не выпускал из рук кисти и писал непрерывно, забывая о еде и питье. А бывало, что пройдут два, три, четыре дня, и он не прикоснется к картине, а час или два простоит перед ней и, созерцая ее, про себя судит о своих фигурах... Видел я также, что... он в полдень... уходил со Старого двора, где он лепил своего изумительного глиняного «Коня», шел прямо в Грацие, поднимался на подмостки и, взяв кисть, прика-

Тайная вечеря. Деталь. Фома, Иаков Старший, Филипп (фреска со следами

разрушений).

сался двумя — тремя мазками к одной из фигур, а потом внезапно уходил оттуда и шел по другим делам».

Таков был этот строгий, взыскательный художник. Он хотел создать глубоко правдивое произведение, произведение, воплощающее в себе все богатство действительности во всем ее разнообразии, и своим неутомимым трудом создал его.

* * *

Но как печальна была судьба этой гениальной картины!

Великий художник-экспериментатор, искатель нового, при работе над ней не захотел идти проторенными путями — делать фреску только водя-

Леонардо да Винчи. Этюд головы Иуды. Рисунок.

ными красками. Он сочетал фресковую живопись с последующей доработкой масляными красками. Это имело много положительного, давало возможность более тонко передать светотень, увеличивало выразительность и рельефность изображения. Но стена, на которой писалась картина, оказалась сложенной из камня, содержавшего в себе селитру и выделявшего влагу. Влага проступала на протяжении столетий и покрыла фреску белесыми пятнами.

Более серьезными врагами картины Леонардо явились два извечных врага настоящего, подлинно человеческого искусства: невежественная

католическая церковь и варварство захватчиков. Известно, что монахи никогда не любили творчества Леонардо да Винчи и поэтому преступно беззаботно относились к этому гениальному произведению. Чтобы было удобнее ходить из кухни в трапезную, «святые отцы» не придумали ничего лучшего, как пробить стену, на которой была написана картина, и сделать в ней дверь. Так была совершенно уничтожена часть картины с изображением ног Христа. При этом были расшатаны камни стены и начала осыпаться известка вместе с покрывавшей ее краской. Пары, свободно проникавшие теперь из кухни в трапезную, увеличили влажность стены и появление сырости на картине.

Не лучше отнеслись к картине и завоеватели. Когда в 1796—1797 годах армия Наполеона заняла Милан и расположилась в нем, в трапезной Грацие была устроена сначала конюшня, потом склад сена, а затем тюрьма.

В августе 1943 года при бомбежке Милана часть трапезной была разрушена и еще более испорчена фреска.

Неоднократные попытки восстановить ее не дали хороших результатов. Поэтому теперь при изучении фрески чаще обращаются к старинным копиям, довольно удачно передающим краски картины и позволяющим судить о многих уже погибших ее деталях.

ПОКОРИТЬ ВОДУ! ЗАСТАВИТЬ ЕЕ СЛУЖИТЬ ЧЕЛОВЕКУ

АБОТА над «Тайной вечерей» и конной статуей Франческо Сфорца, несмотря на всю ее грандиозность, не могла, однако, поглотить всю энергию Леонардо. Он по-прежнему много занимался вопросами науки и техники.

В это время его внимание было привлечено особенностями рек Северной Италии, их стремительными, сокрушительными разливами, когда бурный поток в несколько часов уничтожал плоды многих месяцев тяжелого крестьянского труда.

Достаточно было далеко в горах разразиться грозе, чтобы небольшая, спокойная речка быстро превращалась в грозный, бурный поток.

Проходили годы, а реки бушевали, почти не встречая отпора.

* * *

Леонардо обрадовался, когда Лодовико Моро вызвал его к себе и сказал, что поручает ему построить новый канал для снабжения водой Милана.

— Дело очень просто. Канал «Навильо Гранде» устарел, — говорил Лодовико Моро. — С тех пор как его построили, прошло почти триста лет. А город за это время вырос во много раз, и теперь он насчитывает более трехсот тысяч жителей. Вода очень нужна, и чем больше, тем лучше.

Много еще говорил Лодовико Моро. Из его слов Леонардо понял, что истинные причины перестройки канала были другие. В первую очередь канал нужен был для усиления обороны Милана: над Италией сгущались тучи, французский король давно уже мечтал поживиться богатствами страны. Нуждались в канале и возросшая торговля и промышленность города. Однако в этом предложении правителя Милана Леонардо видел возможность претворить в жизнь свои давнишние проекты гидротехнических сооружений.

Лет двадцать назад он разработал грандиозный план создания канала между Флоренцией и Пизой, но этот проект не был принят. Теперь же его многолетние исследования в области гидротехники могли пригодиться.

• Предыдущая
• 24/39
• Следующая