Лето Святого Мартина - Sabatini Rafael - Страница 43
- Предыдущая
- 43/57
- Следующая
Маркиза гневно встряхнула ее.
— Кем он был тебе? Кем? — спросила она.
И едва понимая, что говорит, мадемуазель ответила:
— Благороднейшим другом, которого я когда-либо знала.
— Тьфу, — вдова отпустила ее руку и повернулась к Фортунио, чтобы отдать распоряжение, но тот уже исчез. Капитана сейчас волновали не женщины, а мужчина, который от них ускользнул, и ему нужно было убедиться, что Гарнаш мертв.
Задыхающийся и изможденный, весь забрызганный кровью из царапины на щеке, придававшей ему устрашающий вид, он, однако, нашел в себе силы, рванулся с места этой жуткой бойни в караульную комнату, где подхватил горящий фонарь, оставленный у входа, и бросился вниз по лестнице, ведущей во двор. Там он столкнулся с господином де Трессаном, возглавлявшим полдюжины солдат; все они были полуодеты, но зато вооружены шпагами и ножами, двое из них имели при себе мушкеты, а один нес факел.
Фортунио грубо оттолкнул сенешала в сторону, забыв о его высоком чине, и остановил людей. Часть из них он отослал к конюшне взять лошадей на тот случай, если Гарнаш, оставшись в живых, переплыл ров, и за ним придется охотиться. Парижанина нельзя было упустить. Последствий этого Фортунио опасался точно так же, как и все обитатели замка. Не мешкая ни минуты, чтобы ответить на испуганные вопросы Трессана, он приказал пяти или шести людям следовать за ним и заспешил, несмотря на всю свою усталость, через двор, затем через кухню, что сократило путь, к входным воротам. Не останавливаясь даже, чтобы перевести дыхание, он миновал арку главной башни и вбежал на мост, еще не поднятый из-за ожидавшегося отъезда господина сенешала.
На мосту он остановился, разгоряченный, и, прокричав своим людям, чтобы они принесли больше факелов, вырвал из рук одного из наемников единственный имеющийся у них факел.
Его люди бросились в сторожку около ворот, из полуистеричной речи капитана поняв одно — надо торопиться. Стоя на мосту в ожидании их, он высоко держал в руке факел и, напрягая зрение, оглядывал воду, освещенную зловещим красным светом.
Несмотря на отсутствие ветра, маслянистая поверхность воды слабо колыхалась. С момента прыжка Гарнаша прошло не более четырех-пяти минут, и, возможно, вода еще не успела успокоиться. Но, кроме этого, Фортунио ничего не заметил, да и не ожидал. Окно северной башни находилось на другой стороне замка, и именно там он собирался искать следы беглеца или его тело.
— Поторапливайтесь! через плечо прокричал он своим людям. — За мной!
И, не дожидаясь их, он побежал через мост и затем вокруг замка, а его факел рассыпал позади него снопы искр, и маленькие змейки кроваво-красного света струились по его шпаге, которую он держал в руке.
Достигнув места, где упал Гарнаш, он остановился прямо под сиянием, льющимся в ночь из разбитого окна в пятидесяти футах вверху, и свет его факела озарил черную гладь воды. Ни малейшего следа не было на ее ровной, стальной поверхности. Позади себя он услышал голоса спешивших людей и увидел багровое пламя факелов. Обернувшись к ним, он указал острием шпаги в сторону рва.
— Растянитесь в цепь! — крикнул он. — Ищите там. Он не мог уйти далеко!
Смутно догадываясь о цели своих поисков, они, однако, поняли, что речь идет о человеке, и, повинуясь приказу, бросились врассыпную, прочесывая лужайку, которая не давала никакого укрытия беглецу, окажись он там.
Фортунио, оставшийся стоять на берегу рва, нагнулся и при свете факела исследовал мягкую, липкую глину. Казалось невероятным, чтобы человек смог перебраться по ней и не оставить никаких следов. Но повсюду глина была нетронутой, и, сколько капитан ни искал, он нигде не смог обнаружить отпечатков рук или ног вылезшего из воды человека.
Он вернулся назад и пошел в другую сторону, но результат его поисков был тот же. Наконец капитан выпрямился, и его поведение стало более спокойным, а вся лихорадочная поспешность исчезла; он еще раз поднял факел и вновь оглядел освещенную поверхность воды. Минуту он размышлял, а затем почти с сожалением громко произнес:
— Утонул! — и вложил шпагу в ножны.
Из окна наверху его окликнул голос. Взглянув, он увидел вдову, а чуть в глубине различил фигуру ее сына. Далеко на лужайке взад и вперед сновали факелы, как разыгравшиеся блуждающие огоньки.
— Вы нашли его, Фортунио?
— Да, мадам, — уверенно ответил он. — У вас будет его тело, когда вы пожелаете. Он здесь, во рву.
И капитан указал на воду.
Казалось, они поверили его словам, поскольку вопросов больше не последовало. Маркиза повернулась к мадемуазель, все еще сидевшей на полу.
— Он утонул, Валери, — удовлетворенно произнесла она, глядя в лицо девушке.
Валери взглянула на нее. Глаза мадемуазель расширились, губы на секунду зашевелились. И без слов она упала навзничь. Вынести эти слова, последовавшие в довершение того кошмара, который ей только что пришлось пережить, оказалось слишком большим испытанием даже для нее. Она лишилась чувств.
В этот момент вошел Трессан, горящий нетерпением узнать, что же происходит — внизу, во дворе, пока что он ничего не понял. Маркиза попросила его помочь поднять девушку, поскольку Мариус был слишком слаб для этого. Вдвоем они оттащили ее в спальню, положили на кровать и удалились, прикрыв за собой дверь. Затем она сделала знак Мариусу и сенешалу.
— Пошли, — сказала она, — нам пора идти. Это место плохо действует на мои нервы, хотя я могу вынести кое-что и похуже.
Она взяла один из подсвечников, чтобы освещать путь, и они спустились вниз, а затем прошли в зал, где обнаружили пажа Мариуса, Гастона, очень бледного и испуганного шумом, наполнявшим замок в течение последнего получаса. Рядом с ним лежала гончая Мариуса, которая для бедного мальчика была одновременно и компанией и защитой в этой ужасной ночи.
Маркиза ласково заговорила с ним и наклонилась, чтобы потрепать шелковистую шерсть собаки. Затем она послала Гастона за вином, и когда его подали, они втроем молча выпили, сохраняя мрачную задумчивость.
Вино оживило Мариуса, приободрило упавшего духом Трессана и утолило жажду маркизы. Сенешал повернулся к мадам и вновь задал свой вопрос насчет того, чем же закончилась схватка наверху. Она передала ему слова Фортунио, что Гарнаш утонул в результате прыжка из окна.
Тут в памяти Трессана всплыло обещание Гарнаша о том, что будет с ним в случае гибели парижанина. Кровь отхлынула от его щек, а около рта и глаз обозначились глубокие борозды смертельного беспокойства.
— Мадам, мы погибли! — простонал он.
— Трессан, — презрительно ответила она ему, — вы к тому же еще и трус. Выслушайте меня. Разве он не сказал, что оставит человека ждать его, пока он будет в Кондильяке? Как вы думаете, где он его оставил?
— Наверное, в Гренобле, — удивленно проговорил сенешал.
— Выясните, — требовательно сказала она, глядя ему прямо в глаза, и ее взгляд был спокоен, словно и не было кровавого кошмара этой ночи, свидетелями которого они только что оказались. — Если не в Гренобле, то, по крайней мере, в Дофинэ, где вы — сенешал его величества. Переверните всю провинцию вверх дном и найдите его. Это в вашей власти. Сделайте это, и вам нечего будет бояться. Вы видели его?
— Да, видел. И, помнится, его звали Рабек.
Он вновь почувствовал уверенность.
— Вы ничего не забыли, мадам, — пробормотал он. — Вы поистине удивительная женщина. Этой же ночью я начну поиски. Почти все мои люди сейчас в Монтелимаре и ждут распоряжений. Я-отправлю курьера с приказанием, чтобы они рассеялись по всему Дофинэ и искали его.
Дверь открылась, и вошел Фортунио. Он еще не успел смыть кровь с лица и одежды. Взглянув на него, Трессан содрогнулся. Маркиза же с наигранным участием спросила его:
— Как ваша рана, Фортунио?
Капитан пренебрежительно махнул рукой.
— Пустяки. Кого другого это обеспокоило бы, но я слишком полнокровен; оцарапавшись, могу потерять много крови и даже не заметить этого.
— Выпейте, капитан, — дружелюбно предложила она ему и своей рукой налила вина. — А ты, Мариус? — спросила она сына. — Ты уже восстановил свои силы?
- Предыдущая
- 43/57
- Следующая
