Фаворит короля - Sabatini Rafael - Страница 17

• Предыдущая
• 17/78
• Следующая

Мистер Овербери захохотал:

– Ну разве я вам не говорил? Господи, сэр Джеймс, если б вы послушались меня, вы бы сберегли усилия. И штаны впридачу.

Но побелевший от ярости сэр Джеймс не слышал ничего – он продолжал наступать на сэра Роберта:

– Вы за все ответите, уж будьте уверены! Уж будьте уверены! – И, поскольку больше ничего такого придумать не мог, повернулся на каблуках и удалился.

Сэр Роберт проводил его взглядом, потом взял шляпу и посмотрел на мистера Овербери.

– Поле битвы снова осталось за нами, Том. Мистер Овербери задумчиво покачал головой:

– Это всего лишь разведка боем. Настоящее сражение впереди.

Король Яков сидел на краешке огромной постели в халате, шлепанцах, с повязанной пестрым платком головой – он походил на Панталоне из итальянской комедии масок. Король нервно теребил белокурую бородку, коровьи глаза были влажны и необычайно печальны.

Принц Уэльский, весь бурливший желчью, мерил шагами королевскую опочивальню и говорил, говорил, говорил о сэре Роберте Карре и этом его прихвостне, мистере Овербери. Сэру Роберту, жаловался принц, всегда недоставало уважительности, а сегодня наглость его перешла все пределы. При поддержке мистера Овербери он избил джентльмена из его, принца, свиты, и к тому же в пределах дворца. Тон, с каким произнес последнее его высочество, показывал, что простое нарушение правил перерастает во дворце в настоящее святотатство.

Король пытался урезонить сына и снять напряжение.

– Хватит! Хватит! Много шума из ничего. Вы просто терпеть Робина не можете, и зря. Я уже подмечал, что вы плохо разбираетесь в людях. А то, что вы с ним сцепились, свидетельствует скорее о том, что вам не хватает рассудительности, я это тоже давно понял. А поскольку вы мой сын, я должен заметить, что вам также не хватает беспристрастности, о чем я глубоко сожалею, – и, не допускающим возражений тоном, добавил: – Идите домой, с Богом. Хорошенько выспитесь, и все будет в порядке.

Ярость, однако, заставила молодого человека пренебречь субординацией.

– Мой рассказ еще не окончен! – вскричал он, продолжая ходить по комнате.

Король застонал и осведомился, чем он так прогневил Господа, если его собственный сын подвергает его таким испытаниям и требует от него невозможного. Ибо наказать Робина он не может – сердце подсказывает ему, что Робин ни в чем не виноват, а обвинять невиновного – это не по-королевски.

Но тут принц упомянул об оскорблении, которое мистер Овербери нанес сэру Джеймсу Элфинстоуну, – это-то и подожгло фитиль. Теперь король воспылал негодованием: наконец-то найден козел отпущения, его можно наказать вместо Робина, и тогда взбунтовавшийся наследник будет удовлетворен. Король с удовольствием отдаст на заклание мистера Овербери – он терпеть не мог эту лошадиную морду.

Король накинул на себя мантию Соломона, а кровать превратилась в судейское кресло.

– Ох, Господи, из-за вашей болтовни и топота у меня все в голове перепуталось! Если вы хотите, чтобы я рассудил по справедливости, изложите мне все спокойно, по-простому, и я вынесу решение. Как случилось, что Робин поднял руку на сэра Джеймса?

Принц, который знал все из уст самого пострадавшего, сказал, что мистер Овербери глубоко оскорбил сэра Джеймса – специально, чтобы вызвать его на дуэль.

– Дуэль?! – воскликнул король с искренним ужасом. – Дуэль, вы сказали? Ну, я разберусь с этим мистером Овербери. Бог свидетель, он научится уважать мои законы! А теперь идите и предоставьте все мне. Я не усну, пока не решу этот вопрос.

Однако принц был отнюдь не удовлетворен. Мистер Овербери, возразил он, вовсе не является главным обидчиком.

– Это мне судить, я внимательно вас выслушал и во всем разобрался. Боже упаси! Мы что, вновь взялись за дуэли? Здесь, в моем собственном дворце? Идите! Идите!

И король вызвал своего камергера, дабы тот проводил все еще недовольного принца. Затем послал лорда Хаддингтона за сэром Робертом Карром.

Посланец нашел сэра Роберта и мистера Овербери в скромно обставленной комнате, которая служила им рабочим кабинетом. Несмотря на поздний час, мистер Овербери трудился – нужда в его трудах становилась с каждым днем все настоятельней.

Секретарь фаворита сидел в кресле с высокой спинкой за большим дубовым столом. Свечи в серебряных канделябрах освещали груды бумаг.

Здесь лежали всевозможные петиции, счета, займы, документы о процентных ставках и тоннаже торговых судов, донесения из-за рубежа – короче, все то, что требовало немедленного внимания человека, практически выполнявшего работу государственного секретаря.

Мистер Овербери, одетый в винного цвета халат поверх рубахи и коротких штанов, делал пометки на полях наиболее неотложных документов.

Сэр Роберт поднялся навстречу посетителю – до этого он возлежал в кресле у распахнутого окна, поскольку ночь была жаркой, надвигалась гроза. В комнате стоял странный запах. Лорд Хаддингтон, который еще мало был знаком с курительным табаком, не мог определить его происхождение.

Сэр Роберт, уже собиравшийся на покой, почтительно выслушал приказание – почтительно еще и потому, что лорд Хаддингтон сообщил ему о посещении принца. К этому часу уже весь двор знал о происшествии на теннисном корте. Итак, сражение, которое предсказывал мистер Овербери, началось.

Король поджидал его в одиночестве: его величество не был склонен объясняться с Карром при свидетелях – свидетели были нужны ему еще менее, чем при разговоре с принцем.

Король восседал под балдахином, прикрыв широким халатом хилые ноги. Он изложил жалобы принца, сурово попенял за избиение сэра Джеймса Элфинстоуна и яростно накинулся на мистера Овербери за то, что тот навязал сэру Джеймсу дуэль.

Он не потерпит скандалистов при своем дворе и дуэлянтов в своем королевстве и более ни одного дня не вынесет присутствия человека, который посмел ослушаться его королевских указов. Он – король, и слово его – закон. И, черт побери, так будет! Тяжело сопя, он умолк, предоставив сэру Роберту возможность ответить.

– Ваше величество не совсем верно информирован о случившемся.

– Как?! – возопил король. – Разве вы не слыхали, что мне обо всем рассказал сам принц?

– Принц Генри сам при этом не присутствовал. Что же касается рассказа о действиях мистера Овербери, то он и правдив, и неверен одновременно – причем неверного больше. Скандал затеял сэр Джеймс. Он явился специально, чтобы разозлить меня. Это он хотел навязать мне дуэль, он затем и пришел.

– Дуэль – тебе? Это тебе, Робин, он хотел навязать дуэль?! – Король был поражен. Королевский гнев сразу же сменил адресата. – Черт меня побери! Что ты такое говоришь?

– Как раз, чтобы оградить меня от задиры, Том и встал между нами и предложил себя в качестве моего представителя.

Рачьи глаза короля внимательно изучали сэра Роберта – упоминание Овербери по имени, теплый тон, каким было произнесено это имя, снова возбудили подозрения короля.

– А как случилось, что ты ударил сэра Джеймса? Сэр Роберт рассказал. Глаза короля, казалось, совсем вылезли из орбит, однако он ответил уклончиво:

– Между нами, ты превратил мой дворец в какую-то медвежью яму. Это ты спровоцировал его высочество на то, что он потерял свое королевское достоинство, это ты разозлил его настолько, что он ворвался ко мне в спальню, позабыв, что я не только его отец, но еще и король. И ты еще защищаешь этого грубияна Овербери! Но ведь если бы он не издевался над сэром Джеймсом, все еще могло оставаться в рамках приличий.

– Я уже объяснил вашему величеству…

– И я хорошо слышал твое объяснение. Но я достаточно проницателен, чтобы разглядеть за объяснениями суть и составить свое собственное суждение. Есть лишь один способ положить всему конец, восстановить покой и обезопасить себя от повторения таких историй: этот тип Овербери должен убраться!

Сэр Роберт весь напрягся, лицо его покраснело. Он начал было что-то говорить, но король поднял руку:

• Предыдущая
• 17/78
• Следующая