Пресс-хата для депутата - Рыжков Владимир Васильевич - Страница 35
- Предыдущая
- 35/73
- Следующая
Вдруг у меня над головой грохнула дверь, и я открыл глаза. В палату вошла медсестра в белом замызганном халате, растрепанная такая девушка с торчащими во все стороны короткими волосами и сигаретой в зубах. В руке у нее был одноразовый шприц. В шприце уже находилась какая-то жидкость, и медсестра держала его вверх иглой, побрызгивая тонкой струйкой. Она прошлась взглядом по отдыхающим больным и остановила взгляд на мне.
— Ты что, новенький?
— Ага, — кивнул я. — Ничего, если я тут полежу?
— С чем тебя привезли?
— Наедине с самим собой, — сказал я, неправильно поняв ее вопрос. — У меня ничего нет.
— Какой диагноз, спрашиваю! — расстроилась сестра, выпустив в меня струю дыма.
— Общая потеря памяти вследствие чрезмерного употребления алкоголя.
— У тебя че, белая горячка? — пренебрежительно уточнила она.
— А что, не видно?
— Нет! Ладно, лежи пока. — Она хмыкнула, вынула сигарету, снова выдохнула облако дыма в мою сторону, отвернулась и спросила весь коллектив: — Я забыла, кому из вас я должна сделать укол?
— Мне! — сказал больной, который играл в морской бой. — Это я заказывал на вечер ром. Старому морскому волку без рома никуда. Так что учтите, лишний бочонок рома всегда должен быть в вашей аптеке!
— Разбежался! — проворчала медсестра. — У нас аспирина-то на всех не хватает!
Больной под одеялом высунул наружу лысую голову.
— И мне! И еще принесите молока для работы. А то уже кончается, а мне еще много чего нужно написать. Я же не могу писать обычными чернилами, чтобы любой мог прочитать мои записи. И не могли бы вы сделать у меня в шалаше лампочку? Темно!
— Обойдешься! — снова проворчала девушка. — Нам твоя писанина до лампочки! Только бумагу зря изводишь!
— Мне тоже вколите! — оживился больной с «телефоном». — И если можно, мне по блату двойную порцию. Я вам за это вагон металлопроката достану. Или хотите, кирпича.
Медсестра затянулась сигаретой и, тяжко вздохнув, выпустила дым под потолок.
— Ты уже обещал нам морг достроить. И где он? Сколько можно жмуриков по коридорам держать? Эти дебилы из шестой палаты, взяли и ночью покойника к себе притащили. Положили на место одного невротика, который в туалет вышел. Тот возвращается, прыг в койку, а там…
— Мне бы только кредит выбить! — вздохнул больной. — Я бы вам тут такого понастроил!
Медсестра поняла, что никто не признается, кому предназначался укол. Либо сознаются все. Видно, у нее тоже с памятью нелады. Забыла, кому делать укол, вот теперь и мучайся! Сама виновата! Но девушка она попалась находчивая и махнула на это дело рукой.
— Ладно, сделаю всем, так хоть попаду, в кого надо!
— Мне не надо, — буркнул больной с ботинком. — У вас игла тупая. А я не выношу тупости. И грязи. Еще неизвестно, что вы нам колите! Может, вливаете какую-нибудь гадость, а хорошие лекарства для своей задницы бережете.
Медсестра возмущенно покачала головой.
— Как хотите, мне все равно, кому колоть и что! Могу вообще никому ничего не колоть! Сами потом просить будете!
И она повернулась, чтобы уйти. Я решил ее задержать. Вдруг, она сможет мне чем-то помочь.
— Мне бы тоже неплохо вколоть что-нибудь от памяти. Что-то она у меня последнее время…
— Что, память мучает? — усмехнулась она.
— Нет. Скорее наоборот, я ее.
Она опять брызнула струйкой из шприца и осталась. Добрая оказалась девушка.
— Ладно, сделаю всем, кому хватит. Снимайте штаны!
Мы повскакивали с постелей и дружно стянули брюки.
Сначала медсестра вколола больному под одеялом, поскольку он торопился — видно, было много работы — и как только она вынула иглу из его ягодицы, натянул штаны и убрался под одеяло дописывать свои тезисы. Сухое перо со свистом заскрипело по чистому листу бумаги, оставляя на нем глубокие вмятины и даже дырки. Судя по его судорожным движениям, мыслей у гения было хоть отбавляй. Он с трудом успевал их записывать.
Следующим был адмирал. Тот стойко перенес укол, как и положено старому морскому волку. Даже не пикнул. Словно это был не укол, а укус комара. Он поднялся с постели, важно натянул штаны и попросил рюмку рома без закуски. Медсестра нехотя пообещала принести и посмотрела шприц на просвет.
— Осталась одна порция. Только директору, и все, больше никому не хватит.
Директор лег на живот, спустив штаны. Медсестра, не вынимая изо рта сигареты, ловко вогнала ему иглу в задницу и выдавила все, что еще оставалось в шприце. Директор слабо застонал, но скорее от удовольствия, чем от боли.
— Еще, сестра! — жалобно попросил он. — И, пожалуйста, помедленнее.
Но она безжалостно выдернула из его задницы шприц и сунула в карман халата.
— В другой раз! Только лекарства зря переводить! Все равно толку никакого. Как были больными, так ими и останетесь.
И она направилась к двери.
— А почему вы не продезинфицировали? — поинтересовался больной с ботинком, который очень внимательно следил за процессом иглотерапии, не принимая в нем участия. Такие люди никогда сами ни в чем участвуют, а только критику наводят.
Медсестра пожала плечами.
— Так нечем! Весь спирт выпили еще месяц назад. А новую партию привезут только в следующем году. Когда будут деньги из бюджета. Если будут.
Больной-чистюля недовольно покачал головой.
— Ладно, так и быть, давайте я продезинфицирую.
Он спрятал ботинок и щетку с гуталином под подушку. Наверное, боялся, что их стащат. Затем поднялся с постели и подошел к койке директора. Как он собирался дезинфицировать и чем, никто даже не догадывался. Но все полагались на его опыт. А опыт, видать, у него был богатый. И способ довольно простой. Каждый может им воспользоваться при случае. Чистюля наклонился и тщательно зализал языком кровавую точку на ягодице директора.
— Я всем так делаю, — сказал он и пошел обратно в свою постель. — Даже тем, кто не заслуживает.
— Молодец, хвалю! — одобрил его директор. — Продолжай в том же духе. Мне как раз зам по общим нужен. Я подумаю о твоей кандидатуре.
Медсестра посмотрела на меня.
— Сейчас я тебе тоже порцию принесу. Кажется, осталось еще парочка ампул. Правда, просроченных.
— Спасибо, не надо! — быстро сказал я. — Я здесь не за этим. У меня крыша поехала на другой почве. Коли, не коли, никакого толку. Капитальное лечение нужно! И лучше с головы начинать…
Медсестра раздраженно поморщилась.
— Тогда нечего укол просить! — и ушла, громко хлопнув дверью.
Мы еще немного поворочались и стали укладываться спать.
В эту ночь я спал чудесно. Наверное, я так сладко еще никогда не спал в своей жизни. Во всяком случае, за последние два дня точно. Как я спал раньше, я, естественно, не помнил, поэтому мог сравнить только с этим коротким жизненным опытом. В этом была даже своя прелесть. Я словно начинал жить заново, с чистого листа, и соответственно, стал накапливать опыт не так давно. Теперь я мог удивляться каждому новому дню, как ребенок, в отличие от большинства обывателей, которые видели пасмурное утро сотни раз, и для них оно стало привычным и даже обрыдлым.
Это утро тоже было пасмурным, но меня оно обрадовало и воодушевило. В самом деле, что мне еще нужно? Кровать есть, крыша над головой тоже, тепло, светло, покормят, оденут! Живи, не хочу! Ну, подумаешь, пустяк — нет имени и фамилии! Это же не смертельно! Придумай себе имя, придумай фамилию и наслаждайся жизнью! Зачем обременять себя такими вещами, как дом, семья и работа? Не правда ли…
Проснулся я от громких криков санитара, который оповещал наше отделение, что завтрак подан. Правда, за ним нужно было переться в столовую. И поскольку никто от еды не отказывался, все повскакивали с постелей и потянулись друг за другом в коридор. Я тоже не стал отказываться, раз предлагают, и отправился вслед за всеми в столовую.
К окошку раздачи блюд тянулась длинная очередь больных. Я встал в конец очереди, сообразив, что где-то там вдалеке находится окошко, где я смогу получить свой завтрак. Я был голоден, как медведь, который проснулся после зимней спячки. Ведь за два дня я не проглотил ни крошки, если не считать легкого закусона у моего уголовного кореша.
- Предыдущая
- 35/73
- Следующая
