Продавец приключений (илл. Г.Валька) - Садовников Георгий Михайлович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая

Звездолет осторожно опустился на крошечный голый астероид, похожий на необитаемый остров. У подножия корабля скакал как сумасшедший заросший мужчина в рваном скафандре.

— Я спасен! Я спасен! — истошно вопил он, обливаясь слезами от радости.

Затем он сделал «колесо» не хуже циркового артиста.

— Ну, вот и хорошо все кончилось. Теперь вы с нами, — благородно сказал командир, первым ступивший на почву астероида, и протянул ладонь Робинзону.

— Да, да! Я ждал вас целых двадцать лет, — забормотал неизвестный, горячо пожимая ладонь командира обеими руками.

Чувствительная Марина плакала вместе с ним, не стесняясь. А Саня и Петенька переминались с ноги на ногу, готовые сорваться с места и чем-нибудь помочь бедняге. Кузьма глазел из люка, открыв металлический рот. А кот Мя-ука обнюхивал ноги нового человека и, судя по всему, не знал, как отнестись к незнакомцу.

Только астронавт, как известно никогда не терявший душевного равновесия, понял, что необходимо сделать сразу, и сказал Марине:

— Стюардесса, немедля накормить товарища. По-моему, он не ел лет этак двадцать.

— Одними бактериями! Если уж откуда занесет! — воскликнул несчастный.

— Ой, я и не подумала. Конечно, сейчас я приготовлю, я живо… — засуетилась Марина. — Вам что сварить? Может быть, щи? А хотите, потушу голубцы. Я это умею, честное слово!

— Если можно… манную кашу, — прошептал Робинзон застенчиво.

Вскоре он сидел на кухне звездолета и жадно уплетал из глубокой тарелки манную кашу. Рядом стояла раскрасневшаяся от забот Марина и держала наготове вторую порцию.

Командир сидел напротив спасенного, выпрямившись и скрестив руки на груди. Остальные расположились вокруг стола и, подпирая щеки ладонями, с удовлетворением следили, как ест незнакомец. Один только кот сидел в углу с таким видом, будто Робинзон уже порядком надоел ему.

— С детства не ел ее, манную кашу. С того далекого детства. В детстве, признаться, не любил. А теперь она снилась мне все двадцать лет, вот что характерно. Так и думал: как спасусь, попрошу первым делом манной каши, — пояснил незнакомец, торопливо отправляя в рот ложку за ложкой.

— Мы где-то уже встречались. Что-то в вас есть знакомое, — произнес командир задумчиво.

— Нет, вы ошибаетесь. Мы с вами не встречались. это точно, — возразил незнакомец с набитым ртом и энергично замотал головой. — В противном случае уж я-то бы вас узнал сразу. Вы такая, извините, колоритная фигура, Аскольд Витальевич.

— Вполне, вполне возможно, — кивнул командир, — но что-то, понимаете, мне кажется…

— Может, с кем-нибудь путаете, но лично меня зовут Егором, — сказал незнакомец подчеркнуто. — Двадцать лет назад моя ракета потерпела аварию в этих краях. Мой спутник небрежно обращался с газовой плитой, и в один прекрасный момент наш корабль разнесло в клочья. Уж сколько раз я говорил: «Толя, будь осторожен, не шустри». Так оно и вышло. Короче, взрыв разбросал нас в разные части света. Я, как видите, оказался на этом астероиде, а мой товарищ полетел в сторону планеты Алоя. «Егорушка, если спасешься сам, прилетай, пожалуйста, ко мне на помощь!» — вот что он крикнул мне напоследок, уже издалека. Он так и крикнул: «Егорушка!» — повторил Робинзон, еще раз подчеркивая свое имя.

— Выходит, я ошибся, — признал прямой и честный астронавт. — Ваше имя мне совершенно незнакомо.

Егор вздохнул тяжело и сказал:

— Вот я сейчас питаюсь манной кашей, а мой несчастный Толя, может быть…

Он не договорил и, будто отрывая от себя что-то дорогое, с усилием отодвинул тарелку с манной кашей.

— Кушайте, кушайте… Кушайте на здоровье! — всполошилась Марина, вновь придвигая кашу. — Мы не оставим в беде вашего Васю. Правда, правда!

— Разве я назвал его Васей? — насторожился Робинзон. — Обычно я всем говорю, что его звали Толей.

— Мы сейчас же отправимся на планету Алоя! — перебил его Саня, поднимаясь и возбужденно блестя глазами.

— Это очень разумно: когда человек в беде, спешить ему на помощь. Весьма необходимый поступок, — пояснил Петенька, поправляя очки.

Кузьма, не рассуждая, начал завязывать свой узелок. Теперь все вопросительно смотрели на командира.

— Друзья! — произнес он сурово. — Вы опередили командира и тем самым серьезно нарушили дисциплину на корабле. То, что вы сказали, должен был произнести командир. Но я понимаю ваши благородные чувства и прощаю на первый раз. Мужайтесь, Егор! Вы встретили отважных и добрых людей. Вашу руку, наш новый товарищ!

— Спасибо! Спасибо! Я сразу понял это, — с чувством ответил Егор.

Они обошли вокруг стола и крепко пожали друг другу руки, а затем Егор, к великому удовольствию экипажа, с удвоенными силами набросился на кашу и мигом уничтожил ее.

— Вы не ошиблись? Планету действительно зовут Алоей? Я знаю весь космос, но что-то о такой планете не слыхал, — сказал командир Егору, когда тот опустошил тарелку.

— Мне это давно известно. То, что вы объездили все пространство. То есть не так уж давно… В общем, как только я увидел вас, так сразу понял, что вы побывали везде. Я так себе и сказал: «Егор, вот человек, который знает Вселенную не меньше Аскольда Витальевича. Как бы это не был он сам, собственной персоной». Но нет ничего удивительного в том, что именно об Алое вы слышите в первый раз. Она появилась недавно, из густой туманности, — ответил Егор, облизывая ложку.

— Все ясно, — сообщил Петенька. — В туманность залетел шальной метеорит и взбил ее, точно масло.

— Совершенно верно! Я покажу вам дорогу. Отлично помню, что нужно сразу вперед и потом налево, — заявил Егор, вытирая рот и становясь у пульта.

После завтрака юнга вернулся на вахту, и «Искатель» стартовал с астероида. Направленный точной рукой командира, он устремился к планете Алоя. Механик Кузьма любовно хлопотал около двигателей, ходил с промасленной тряпочкой, и двигатели звездолета добродушно гудели.

В кают-компании было тепло и уютно. Отъевшийся Егор развалился в кресле в качестве пассажира и повествовал Марине и Петеньке о своей бурной жизни. Приключения следовали одно за другим, одно необычайнее другого. Рассказывать Егор был мастер, но по временам нет-нет да и проглядывал в нем большой хвастунишка. Командир сидел за пультом, поигрывая на клавишах, вполуха прислушивался к рассказам Егора и снисходительно усмехался, когда тот терял чувство меры.

Егор обращался главным образом к Марине, из кожи лез, стараясь произвести на нее впечатление, и он достиг своего понемногу. Марина смотрела на него во все глаза, качала головой, приговаривала:

— Ах, какой вы смелый!.. Ах, какой вы находчивый!..

— Да что вы, какой я смелый, — возражал Егор, опуская глаза застенчиво. — Это еще пустяки! Был случай похлеще этого…

И он принимался за новую сверхудивительную историю.

Петенька, сидевший сбоку, вдруг почувствовал в сердце легкий укол. Он вдруг обнаружил, что маневры Егора вокруг Марины и ее ответное восхищение ему почему-то не по душе. «Как тебе не стыдно! — упрекнул себя Петенька, краснея. — Твое-то какое дело? Ведь ты любишь Самую Совершенную, и Марина тебе только товарищ. Такой же, как Саня. И может, она уже любит Егора. Может, они поженятся и у них будут дети, которые потом пойдут в школу. И пусть тебе станет стыдно».

Так пожурил себя Петенька. И чтобы загладить свою тайную вину перед Егором, он начал слушать его еще внимательнее. Идиллия в кают-компании была восстановлена. — Только Мяука беспокойно ворочался в углу.

Ему снились собаки.

А на носу корабля завершал свое дежурство Саня. Он болтал ногами в космосе и распевал во всю Вселенную ломающимся баском:

— Нам нипочем и жар и холод, мы поможем тебе, бедный Егоров друг!

— Полундра! — завопил Егор и замолотил кулаком по обшивке звездолета.

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая