Выбери любимый жанр

Василий Теркин после войны - Юрасов Владимир Иванович - Страница 7

Изменить размер шрифта:

В ВАГОНЕ

Кто на полках, кто в проходе,

Кто в уборной, а кто вроде

Навесу в волнах махры —

Вешают же топоры.

Дети, бабы, полушубки,

Сундуки, узлы, мешки,

Храп и вонь вторые сутки…

От вагонной от тоски

Подрались бы мужики,

Если б не было в народе,

Если б не было в проходе

На полу, как на панели,

Парня в старенькой шинели.

Жить в вагоне можно сутки,

Можно больше, но порой

Невтерпеж, когда б не шутки

Парня в шапке фронтовой.

Не прожить, как без махорки,

От стоянки до другой

Без хорошей поговорки

Или присказки какой,

Без тебя, Василий Тёркин,

Наш товарищ и герой!

А всего иного пуще

Не прожить наверняка —

Без чего? — Без правды сущей,

Правды прямо в душу бьющей,

Да была б она погуще,

Как бы ни была горька.

— В тесноте, да не в обиде —

Равноправия пример…

Не услышит, не увидит

Никакой милицьонер!

— Каждый ездит в третьем классе,

Не для каждого купе,

Третий класс, он ближе к массе,

Первый класс — к ВКП(б).

— Поездов таких нет в мире,

Как у нас в СССР:

Бег с препятствием к сортирам

Для веселья пассажирам —

Чем не спорт вам, например!

На полу сидит сутулясь,

Ноги где-то под скамьей…

Тетка в страхе оглянулась,

Шепчет:

— Парень будто свой?

— Вы, мамаша, не глядите —

Это место не продам,

Получил, как победитель,

Только Сталину отдам.

— Свой ли? — вновь переглянулись

Пассажиры меж собой,

— Свой, конечно, — улыбнулись,

— Парень тот! Видать, что свой…

Балагуру смотрят в рот,

Слово ловят жадно,

Правду режет, обормот,

Весело и складно.

За вагонною стеной

Дождик непогодит,

Хорошо, как есть такой

Парень на проходе.

И несмело у него

Просят: ну-ка на ночь

Расскажи еще чего,

Василий Иваныч…

— Нет, ребята, спать пора,

Начинай стелиться,

Может вдруг мне до утра

Что-нибудь приснится?

Будто я в купе с женой,

На столе мадера,

Будто нету надо мной

Милиционера…

Будто по Москве брожу,

Наряжен по моде,

В Кремль с ребятами хожу

На прогулку вроде…

Доброй ночи, третий класс.

Спит, наверно, первый,

Правда, классов нет у нас,

Но зато есть стервы.

Спите крепко, земляки.

Если нет подушек,

Подложите кулаки

Крепкие под уши.

Отсыпайся, третий класс,

Отсыпайся вволю,

Будет станция у нас —

Поменяться ролью.

Спите крепко, земляки,

Берегите нервы,

Пригодятся кулаки

Разгонять класс первый.

«Баю-баюшки», — поет

Мать на верхней полке.

Помолившись за народ,

Спать ложится Тёркин.

И шинельку подтянул,

Укрывая спину,

Чью-то тещу помянул,

Печку и перину.

От уборной след сырой,

Аромат знакомый,

На полу сыром герой

Спит себе, как дома.

И не видно, чтобы он

Удручен был этим,

Чтобы сон ему не в сон,

Что-нибудь на свете.

Спит, хоть голоден, хоть сыт,

С земляками в куче,

Слать за вечный недосып,

Спать в запас приучен.

ПРО ГАРМОНЬ

Скучно-скучно у крылечка,

Зевота карёжит рты,

— Хоть бы, Тёркин, ты словечко

Подпустил от зевоты.

Не меняя скучной позы,

Отвечает Тёркин мой:

— Ну, и жизнь: во всем колхозе

Нет гармошки ни одной.

Далеко над темным лесом

Первых звезд мерцает свет,

Никакого интереса

Жить в колхозе парням нет.

— Стало быть, шабаш, ребята…

— От тоски подохнешь здесь…

Только кто-то вдруг из хаты

Говорит:

— Гармонь-то есть…

Слышат парни: голос кроткий,

Видят: бледное лицо,

Видят: что-то Марья-тётка

Подает им на крыльцо.

Подает в футляре Марья

Им трехрядную гармонь,

Но молчат смущенно парни,

Будто кто сказал: не тронь.

Знали парни, что гармошку

Тётка годы берегла,

Берегла и всё Тимошку,

Всё сынка с войны ждала.

Знали, плачет сиротина

По ночам над ней в избе,

Гладит ласково, как сына,

Горько жалуясь судьбе.

Хорошо играл когда-то

На гармони Тимофей…

— Ничего, бери, ребята,

Ведь гармонь не виновата,

Что ж ей ждать… Бери, Бог с ней.

И с неловкою улыбкой

Тёркин взял гармонь из рук,

Словно тётку он ошибкой,

Нехотя, обидел вдруг.

Сел, ссутулился немножко,

Будто кто вздохнул в мехах,

И вдруг стала та гармошка

Оживать в его руках.

Позабытый деревенский

Вдруг завел, глаза закрыв,

Стороны родной смоленской

Грустный памятный мотив.

И от той гармошки старой,

Что осталася одна,

Как-то вдруг теплее стало

На крылечке у окна.

И от хат — уже стемнело —

Шел народ, как на огонь.

И кому какое дело —

Кто играет, чья гармонь!

А гармонь зовет куда-то,

Далеко легко ведет,

Ах, какой вы все, ребята,

Ах, какие ж вы, девчата,

Молодой еще народ!

Я не то еще сказал бы,

Про себя поберегу,

Я не так еще сыграл бы —

Жаль, что лучше не могу.

Разговаривают пальцы —

Надо помощь скорую.

— Знаешь, брось ты эти вальсы,

Дай-ка ту, которую…

Тёркин сдвинулся немножко,

Оглянулся молодцом,

И как-будто ту гармошку

Повернул другим концом.

И забыто — не забыто,

Чья гармонь, где сын, где мать,

Где и кто лежит убитый,

И кому еще лежать.

И кому еще живому

По земле траву топтать,

И кого во век до дому

Не дождется чья-то мать…

Плясуны, за парой пара,

С места кинулися вдруг.

Засмеялись девки парням,

Завертелся тесный круг.

— Веселей нажмите, дамы!

— На носки не наступать!

И бежит шофер тот самый,

Опасаясь опоздать.

Растолкал, что с танца сбились,

Замешался тесный круг,

Крикнул так, что раступились:

— Дайте мне, а то помру!

И пошел, пошел работать,

Наступая и грозя,

Да как выдумает что-то,

Что и высказать нельзя.

Удивленные девчонки

Прижимаются к избе.

Прибаутки, поговорки

Сыпет под ноги себе.

Подает за штукой штуку:

— Эх, жаль, что нету стуку,

Эх, друг,

Кабы стук,

Кабы вдруг

Мощеный круг!

Кабы тапочки отбросить,

Подковаться на каблук,

Припечатать так, чтоб сразу

Каблуку тому каюк!

А гармонь ведет куда-то.

Далеко, легко зовет,

Нет, какой же вы, ребята,

Удивительный народ.

Хоть бы что ребятам этим,

Позабыт колхоз и стон,

Позабыто всё на свете —

Хоть бы что — гудит гармонь.

Я не то еще сказал бы, —

Про себя поберегу,

Я не так еще сыграл бы, —

Жаль, что лучше не могу.

Я забылся на минутку,

Заигрался на ходу,

А теперь другую шутку

Про иное заведу.

— Эх, играй, играй, гармошка,

Чтоб на зависть соловью,

Я колхозные частушки

Под гармошку вам спою.

Если б не было жены,

Не было бы тещи:

Если б не было колхоза,

Не ходил бы тощим.

Если б не было земли,

Не было бы неба,

Госпоставки отвезли

И сидим без хлеба.

Если б не было тюрьмы,

Если б не милиция,

Разговаривали б мы

С радостными лицами.

Скоро, скоро Троица,

Наш колхоз накроется…

Лопухом и лебедой —

Передохнем все весной.

Наш шофер за кучера —

Замучило горючее:

Запряг пару лошадей —

Погоняй, брат, поскорей.

Выйду в поле, в огород,

Помолюся за народ,

Чтоб цвели, росли картошки,

Чтоб не вытянули ножки

Не грусти, моя гармошка,

Разливайся соловьем,

Не останется картошки —

Госпоставки отдаем.

Разгулялся ветер в поле

И зовет с собой, зовет,

От колхозной нашей доли

Я сорвуся на завод.

На заводе Машу встречу,

Мне расскажет обо всем,

И однажды в теплый вечер

Мы с завода удерем.

Где-то есть в лесу полянка,

Себе выроем землянку,

Перетерпим, перетрем

И счастливо заживем.

Воевали, воевали,

А теперь заплакали,

То свободу обещали,

А теперь заакали.

Говорят, опять война —

Мое сердце радо:

Сталина сожрет она —

Так ему и надо.

Эх, калина-калина,

Нам не надо Сталина,

Нам не надо ВКП,

Жить хотим мы по себе.

Песня спета до конца,

Милые приятели,

Вспомните «вождя-отца»

И пошлите к матери.

***

— Ну, и Тёркин, ну, и малый,

И в кого ты удался,

Только мать, наверно, знала…

— Я от тетки родился.

— Тёркин-теткин, ёлки-палки,

Сыпь еще на зло врагу!

— Не могу. Таланта жалко.

На потом поберегу.

Песни разные на выбор,

Часть оставлю про запас.

— И на том тебе спасибо.

— На здоровье. В добрый час.

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Василий Теркин после войны

Юрасов Владимир Иванович

Наши партнеры